До сих пор Прабхупада говорил о падении Нитая в частном порядке, обсуждая его с некоторыми из нас, но его открытая для всех критика, высказанная этим утром, не оставила в умах преданных никаких сомнений в том, какова истинная сиддханта и стандарт духовной практики.
*
После лекции и перед завтраком Шрила Прабхупада на несколько минут сел в комнате для даршанов вместе с Хамсадутой, Харикешей и мной. Он объяснял нам, что великие преданные, такие как Рупа Госвами и Санатана Госвами были опытными менеджерами, даже и в мирских делах. Он сказал, что преданный должен быть дакшей, очень опытным, а иначе плохое управление обычными людьми уничтожит всю духовную культуру. «Был один британский политик, лорд Мак Каули, он изучал политическую ситуацию в Индии в целом. Они [британцы] были очень опытными политиками. Он сообщил о том, что «если вы будете обращаться с индийцами как с индийцами, вы никогда не будете править Индией. Их следует обучить таким образом, чтобы они думали о своей собственной культуре как о бесполезной, а о западной культуре как об очень хорошей. У них должно сложиться такое впечатление. А иначе вы не сможете ими управлять». Так что втихомолку их образование и все остальное было построено на этом принципе».
Хамсадута кивнул: «Они незаметно внедрили это».
«Гм. Таково было их правление. И это творилось в течение последних двухсот лет. Так что Индия утратила свою культуру, образованные люди утратили ее. А народные массы, они были необразованы. Они не утратили культуру, но среди лидеров они не могут найти хороших примеров для следования. Так или иначе, они просто придерживались своей изначальной культуры, хотя со стороны лидеров поддержки не было. Как, например, Джавахарлал Неру в том, что касается отношения к индийской культуре, он был полным негодяем. Он не считал, что индийская культура обладает какой-либо особой ценностью, поэтому написал книгу под названием «Открытие Индии». Ты о ней слыхал? Она была популярной. «Открытие Индии» -— «до сих пЪр Индия не была открыта» благодаря наркотикам или чему-то подобному — «сейчас она открыта». И ее лидеры должны быть англоизированы и европеизированы — промышленность, западный образ жизни, еда и все остальное. Загрязнение окружающей среды и так далее. Еще в моем детстве мы видели, как были счастливы люди. Просто. Если у кого-то было пять рупий дохода в месяц, он был счастлив. Я это видел собственными глазами. Муж, жена, небольшая семья. Если у него есть пять рупий дохода, они могли замечательно поддерживать семью и жили счастливо».
Он посчитал, что трех рупий было достаточно, чтобы покупать овощи в течение месяца. «Я видел это. Свежие овощи, рис. Как например с банановыми листьями. Горшки для приготовления пищи были сделаны из глины. Жена готовит и использует сухой навоз как топливо, все готовится при небольшой температуре. Муж берет один банановый лист, расстилает его, а жена накладывает достаточно риса и овощей. И все стоило недорого, я видел это. И все было свежим. Любой крестьянин, у него было достаточно земли вокруг дома, и он выращивал овощи, такие как кабачки, перец чили и шпинат, баклажаны и бананы. Что бы у него ни выросло на огороде, он клал это в корзину, шел на рынок и сразу же продавал. И все эти овощи на самом деле были свежие. Собранные утром, они продавались до восьми часов утра— все овощи были свежими.
Экспорта не было, так как не было возможности что-либо транспортировать. Эти негодяи ввели крупнотоннажный транспорт, железную дорогу. Итак, транспорт значит, что этот деревенский житель, вместо того чтобы продавать свои овощи на месте или в миле от дома, должен отправиться в Калькутту. Люди в Калькутте сидят за столами, курят, печатают бумажные деньги и эксплуатируют других».
Хамсадута кивал в знак согласия: «Когда мы путешествовали на нашем автобусе из Калькутты во Вриндаван, нам захотелось купить арбуз у людей, которые выращивают их прямо на берегу реки, и у этого крестьянина их была целая куча. Но он сказал: «Нет, я не продаю. Я везу их в Дели, где их трудно купить». Он получает за них в пять раз больше, чем в своей родной деревне…»
«Так что транспорт — опасная штука, — заключил Прабхупада. — Местный житель не может получить доход. Он голодает. А человек, живущий в больших городах, ничего не делает, у него просто есть бумаги, которые он должен подписывать, и бумажные деньги. Он привлекает все производство, а остальные голодают. Такова современная цивилизация. В противном случае, не выезжая за пределы деревни, вы можете получить все, что вам нужно. Деревенская экономика, все очень дешево. А как только у них появилась возможность транспортных перевозок, местные жители не могут поесть, а эти ленивые негодяи, у них есть все. В больших городах, таких как Калькутта, Бомбей, живут миллионы людей. Они ничего не производят. Производитель — совсем другой человек. Они просто искусно обманывают их бумажными деньгами, а те берут. Такова современная цивилизация».
Хамсадута заметил, что на основе транспортировки продуктов питания растут другие искусственные индустрии: «Как например индустрия упаковки. Иногда цена упаковки дороже, чем цена самого продукта».
«Особенно в вашей стране, — сказал Прабхупада, — упаковка более важна, чем товары. Сейчас это стало проблемой, как утилизовать всю эту упаковку».
«Да, — согласился я. — Они не могут сжигать пластик и стекло».
19 Хари ПТаури две
Прабхупада вздохнул и встал из-за стола:
«Они просто создают проблемы. Эта современная цивилизация не может сделать ничего полезного. Они создали проблемы, только и всего. Очень опасная цивилизация».
Затем он прошел в свою комнату, чтобы позавтракать фруктами.
Прем Йоги сидел в течеиие часа со Шрилой Прабхупадой после завтрака, обсуждая философию и продолжая переводить. Прабхупада лично организовал для него хорошую комнату в гостинице, особую диету и другие удобства, в которых он нуждается. Он даже не настаивает, чтобы Прем Йоги посещал полностью храмовые программы, и вместо этого вдохновляет его переводить на хинди. Прем Йоги использует хинди с большим содержанием санскритских слов, и Прабхупада очень ценит это.
Когда Прем Йоги снабжали всем необходимым для его работы над переводом, я был разоблачен, по крайней мере перед самим собой, как неофит, увязший в материальных привязанностях. Из нескольких вещей, которые я считал моей личной собственностью, мой диктофон «айва» — моя самая ценная собственность. Я использую его для проигрывания кассет, а также слушаю лекции Шрилы Прабхупады. Шрила Прабхупада видел, как я пользуюсь им, и этим утром он позвал меня в свою комнату и сказал, что ему нужен диктофон, чтобы Прем Йоги мог переводить. Я был рад помочь, думая, что отдам диктофон на время. Но затем я понял, что Прабхупада хочет, чтобы я отдал его насовсем, и я замешкался с ответом, пытаясь придумать, как мне этого избежать.
Моя привязанность была настолько сильной, что в уме я противился идее, что Шрила Прабхупада может взять и отдать что-либо «мое, а не его». Волна возмущения, вызванная инстинктом мелкого собственника, поднявшаяся в моем сердце, накрыла мои мозги, и я покинул его комнату с тяжелым сердцем. Я страдал, поскольку не хотел терять мой ценный диктофон, и вдвойне страдал из-за того, что не отдал его без колебаний для удовлетворения Шрилы Прабхупады.
Тот факт, что я чувствовал себя таким оскорбленным и обеспокоенным из-за того, что в конце концов, было всего лишь дешевым куском пластика и железа, спровоцировал внутри меня большой конфликт. Я забыл, что всем, что есть «мое», я обладаю только лишь милостью Шрилы Прабхупады и Кришны. Если бы я действительно предался, то почувствовал бы радость по поводу того, что Шрила Прабхупада нашел моему диктофону действительно достойное применение.
Поборовшись со своим умом, я решил для себя перестать быть глупцом и добровольно отдать диктофон Его Божественной Милости. Но затем Прабхупада вновь позвал меня в свою комнату и сказал, что в конечном итоге мой диктофон ему не понадобился. Прем Йоги уже где-то раздобыл другой, и потому мой не нужен.
