Каждый вечер, когда Шрила Прабхупада отдыхает, к нему в комнату заходит Анакадундубхи и вешает очень большую квадратную сетку над его столом и асаной, чтобы Прабхупада мог спокойно переводить всю ночь. Эта сетка почти как небольшая палатка, и иногда, пока ее устанавливают, внутрь попадают комары. Поэтому закончив массаж, я всегда ее проверяю, сидя под сеткой около минуты и выгоняя всех комаров, которые там оказались.

Вчера вечером я пытался выгнать парочку недружелюбных насекомых, когда туда неожиданно зашел и Шрила Прабхупада, собиравшийся начать ночную работу. Он сидел за столом, не обращая на меня внимания, а я встал на колени и вылавливал последнего комара. У меня в руках была его шерстяная шапка, которой я ловил насекомых. Увидев жертву в верхнем углу сетки, я взмахнул рукой. Крохотное тело упало на пол, по-видимому, замертво. Я был не рад тому, что убил его, но что делать? Если бы я его не тронул, он всю ночь кусал бы Шрилу Прабхупаду, мешал его работе, а может, вообще заразил бы его малярией.

Я поднял тело комара и выкинул за пределы сетки. Он приземлился в десяти сантиметрах, на чистую белую простыню. Прабхупада молча наблюдал за мной. Вдруг, на наших глазах, комар вздрогнул, дернул крыльями и взлетел. Он все-таки не умер. Шрила Прабхупада радостно воскликнул: «Ага! Харе Кришна!» Он был очень рад тому, что я только оглушил свою жертву.

Я тоже был рад, и обрадовался еще больше, когда Прабхупада рассказал мне о подобном случае, произошедшем с ним. «Я тоже так сделал. Один комар жужжал, очень мешал, и я махнул рукой, а он упал». Лицо Прабхупады преисполнилось жалости и сострадания. «Мне было очень жаль, что я убил бедное существо. Но вдруг он вздрогнул и полетел. Я был так рад!»

Это воспоминание раскрыло мне еще немного доброты Шрилы Прабхупады и его заботы о каждом живом существе, даже о тех, кто причиняет беспокойство. Я был рад тому, что не убил комара, и что Шрила Прабхупада поделился со мной историей из своей жизни.

27 января 1976 г.

Сегодня утром Махамайя даси, женщина с Запада, которая занимается служением в Майяпуре, вежливо попросила меня задать от ее имени Шриле Прабхупаде вопрос. Она хотела узнать, можно ли женщинам входить в алтарную во время менструации. «Если да», добавила она, «то можно ли нам одевать шелковую одежду?» Она спрашивала об этом, потому что обычно в Индии в эти дни женщины не заходят в храм.

После того, как Его Божественная Милость встал от утреннего сна, я задал ему этот вопрос. Он очень рассердился и, ничего не ответив, немедленно послал меня за Тамал Кришной Махараджей. Когда Тамал вошел в комнату, Прабхупада спросил его: «Что происходит? Он брахмачари, а к нему подходят женщины!»

Я объяснил Тамал Кришне, в чем был вопрос, и показал ему записку. Он заверил Шрилу Прабхупаду, что все было не так, как тому показалось. Письмо было очень вежливым, с подписью «матаджи Майяпура». «Кроме того», добавил Тамал Кришна, «Хари-шаури на самом деле семейный человек». Хотя я ходил в белом дхоти, Прабхупада ни слова не слышал о моей жене, так что он решил, что я – брахмачари.

Прабхупада смущенно улыбнулся. «Я думал, что он брахмачари, а к нему с этим вопросом подошла какая-то женщина. Теперь ясно, что все в порядке». Он разрешил женщинам посещать храмовые программы и одеваться в шелковую одежду, о чем мы им и сообщили.

Реакция Прабхупады произвела на меня большое впечатление, потому что он не только проявил решимость защитить духовную жизнь своего ученика, но и совершенно не проявил ложного эго. Он не стал защищаться, увидев, что все не так, как ему показалось сначала. Вместо этого, он проявил чистоту и отсутствие ложного эго, ответив скромно и объективно.

* *

Каждый день я стараюсь сделать массаж как можно лучше. По крайней мере полтора часа я тру и мну его тело, пока он сидит в полном сосредоточении.

Тамал Кришна Махараджа сказал мне, что когда он делал Прабхупаде массаж в Калькутте, то заметил, что когда рядом никого не было, тело Прабхупады было очень мягким и податливым, но как только вошел посетитель, Прабхупада напрягся. Это действительно так. Здесь, в Майяпуре, когда у него почти нет посетителей, он совершенно спокоен и расслаблен, и кажется, что даже не чувствует, как я его массирую. Несколько раз, когда я заканчивал работу, он спрашивал: «Уже все?», как человек, который загоняет машину в гараж для ремонта, уходит на час, а потом возвращается, чтобы узнать, закончен ли ремонт.

28 января 1976 г.

Шрила Прабхупада наслаждается прогулками по утрам. Сегодня он сказал, что особенно любит, когда может хорошо прогуляться, не покидая нашей территории. С утра, пока солнце не встало, немного свежо, так что он одевает оранжевую шапочку, чтобы не простудиться. И ему нравится идти с юными учениками из гурукулы, которые присоединяются к нему по дороге в храм на приветствие Божеств и гуру-пуджу. Он испытывает большое удовлетворение, видя их энтузиазм в танцах и пении святых имен. Они с любовью смотрят на него, и Прабхупада возвращает им любовь улыбкой и добрыми словами.

* *

Сегодня днем, после обеда, Шрила Прабхупада сел на краю веранды, наслаждаясь видом Ганги. Вдруг его спокойствие нарушили громкие крики и стук в дверь. Он послал меня узнать, что случилось.

Я обнаружил Тамал Кришну Махараджа, сидящего в комнате перед тарелкой прасада с очень грустным видом. Он только что спорил с Харикешей о том, кто должен получать остатки прасада Шрилы Прабхупады. Пока я разговаривал с ним, Харикеша снова вошел в комнату и начал ругать Тамала на чем свет стоит.

Дело в том, что несколько дней назад Тамал Кришна попросил у Прабхупады разрешения съедать остатки его прасада, поскольку тот рис, который здесь готовят для преданных, слишком грубый для его желудка. Прабхупада разрешил.

Однако Харикеша ранее, во Вриндаване, получил от Шрилы Прабхупады указание, чтобы остатки его пищи не оставались в руках его ближайших слуг, а раздавались другим преданным. Как повар, Харикеша отказывался признать право Тамал Кришны на весь маха-прасад, а Тамал Кришна доказывал, что брал только то, что было в кастрюлях, а не тот прасад, который оставался на тарелке Прабхупады. Из-за этого и разгорелся спор. Тамал Кришна также говорил, что нельзя прерывать человека, который почитает прасад.

Прабхупада позвал обоих к себе на веранду. Выслушав их аргументы, он сумел разрешить вопрос ко всеобщему удовлетворению. Прабхупада сказал, что Харикеше не следовало прерывать Тамал Кришну во время принятия прасада. Почитать прасад – очень важное служение, и в это время человека нельзя беспокоить, а то он потеряет аппетит или заболеет расстройством желудка.

Прабхупада разрешил Тамал Кришне есть то, что осталось в кастрюлях, но также подтвердил свое желание того, чтобы весь маха-прасад доставался простым преданным.

Он сказал, что нет никакой разницы между тем, что осталось на тарелке, и тем, что было в кастрюлях. Все, что приготовлено для гуру и Кришны – прасад, и обладает одинаковой духовной силой. Когда я упомянул о том, что в Чайтанья-чаритамрите делается различие между маха-прасадом, остатками пищи, предложенной Божеству, и маха-маха-прасадом, остатками пищи духовного учителя, Прабхупада сказал, что это различие было упомянуто только для контекста. Все это – прасад.

Затем он объяснил, что вайшнав, общаясь с другими людьми, должен оставаться смиренным. Он привел пример паломников, пришедших сюда, в Майяпур. Когда один человек идет по дороге, другой пытается дотронуться до его стоп. Первый не позволяет этого сделать, думая: «Я не вайшнав. Я просто обычный человек. Я стараюсь стать вайшнавом». С другой стороны, тот, кто пытается дотронуться до стоп, считает, что если он не посыплет голову пылью со стоп вайшнава, то не сможет продвигаться в духовной жизни.

«На самом деле», сказал Прабхупада, «это действительно так. Чтобы стать преданным, нужно получить благословение преданного. А тот, кто стал слугой слуги слуги – сто раз слуги, ничем не хуже того, кто лично служит гуру. Если человек думает: «Я служу самому гуру, и потому я лучше, чем другие», то он – не вайшнав. Выражать почтение гуру, но не уважать его учеников, неправильно. Вайшнав так не поступает. Нужно быть смиренным и стараться служить всем вайшнавам – не только некоторым».