Прабхупада опроверг его аргумент при помощи наглядного примера. «Асми означает «это моя энергия». Если я скажу, что я – МОСК, то что здесь неправильного? МОСК создал я, поэтому я говорю, что МОСК – это я. Я – это МОСК. Что же здесь не так? То же самое. Все появилось из энергии Кришны. Поэтому сказано: «Я есть то, Я есть то, Я есть то, Я есть то».

Так как я имею возможность ближе наблюдать ежедневное участие Шрилы Прабхупады в делах МОСК, мне легче понять, насколько точна эта аналогия. Он создал МОСК, он поддерживает его и, когда из-за ошибок учеников возникают трудности, именно он спасает МОСК.

Господин Тривери рассказал ему о неприятном случае с одним свами. Этот свами публично поносил МОСК и Шрилу Прабхупаду. В присутствии большого числа людей он вслух зачитал негативную газетную статью о преданных в Японии. Он объявил МОСК неавторитетной сампрадаей, которую следует избегать.

Прабхупада сразу же принялся защищать усилия МОСК по распространению сознания Кришны во всем мире. Он дал господину Тривери совет, как вести себя в таких случаях. «Дошам иччханти памарах. Макшика бхрамара иччханти... Макшика, мухи, они ищут помет, а брахман (пчела) ищет, где мед. Подобно этому, дошам иччханти памарах. А Бхактиведанта Свами проповедует по всему миру. Этого он не замечает. Он обращает внимание только на один случай в Японии».

Господин Тривери сказал, что объяснил этому человеку, что в большой организации всегда могут быть такие случаи.

Но Прабхупада не согласился: «Нет. Почему вы не сказали ему: «Ты такой памара (греховный, низкий человек), что обращаешь внимание только на такие вещи, а не на хорошее»? Попытайтесь понять умонастроение этих негодяев. Хороших вещей они не замечают. А если происходит что-то плохое: «Ага, смотрите...» Ясно? Памара дошам иччханти гунам иччханти пандитах. Садж-джана гунам иччханти дошам иччханти памарам. Это значит, что они даже не вайшнавы. Понимаете? Вайшнав означает парамо нирматсаранам. Даже если у человека есть недостатки, вайшнав этого не замечает. Он обращает внимание только на достоинства. Но они даже не вайшнавы. Мы проповедуем миссию Чайтаньи Махапрабху по всему миру – этого они не видят. Какая-то японская газета что-то написала – и он тут как тут. Он – низший из людей. Надо было ему сказать: «Почему же вы обращаете такое внимание на это, а другого не видите?»»

Господин Тривери объяснил: «Нет, я сказал своими словами, хотя и не прямо, что он памара».

А Прабхупада с уверенностью сказал: «Да, а теперь можете ему сказать: «Извините, в прошлый раз я забыл вам об этом сказать, но вы – памара. Я забыл, простите. Итак, вы – памара»».

Господин Тривери согласился. «Да, это факт». А затем он добавил, говоря так, как ответил бы на это свами: «Нет, нет. Я знаю, что вы делаете много добра...»

Прабхупада завершил оправдание: «Но поскольку я памара, я пытаюсь найти недостатки».

Господин Тривери рассказал еще один случай, чтобы показать, как негативно некоторые люди относятся к нашему Обществу. «Один госвами, когда я сказал, что это очень хорошее Общество, и я хочу в него вступить, ответил, что – так как я провожу Гита-бхаван, который он основал – он сказал: «Нет, нет, нет, нет. На самом деле, мы первыми попробовали сделать это, но потом, когда поняли, что это противоречит сампрадае, мы отказались от этой затеи... В конце концов, все мы – достойные люди. А эти млеччхи (мясоеды)...»

Прабхупада резко прервал его. «Никому нет до вас никакого дела. Вы такой достойный человек, что всем на вас просто наплевать... Если они млеччхи, то вы тогда – нараки (житель ада). Сказано: вайшнаве джати-буддхих нараки. Любой, кто оценивает вайшнава с точки зрения касты, считается нараки. Все знают, что это европеец, это американец, но поскольку они – вайшнавы, нельзя называть их так, «млеччха». Если он так считает, то он – нараки».

Яшоданандана Свами добавил, что это доказывает отсутствие у таких людей веры в святое имя, поскольку харинама очищает все.

Прабхупада согласился: «Этот негодяй говорит, что у Намы нет... Видите. Мы повсюду встречаем одних негодяев. Так называемые верующие, так называемые свами, так называемые йоги, так называемые политики. Понимаете? Мы просто на каждом шагу сталкиваемся с негодяями».

«Этот Махараджа зачитал эту статью в день Кришна-джаянти», продолжал господин Тривери, «прочел ее всем собравшимся. Это было отвратительно».

«Так что же там было не так?», спросил Прабхупада. «Что в ней было плохого?»

«Он сказал, что это Общество заслужило плохую славу в Японии, и сейчас оно там запрещено. Их запретят везде».

«Но раз в Японии что-то запретили, значит у нас там что-то было», объяснил Прабхупада. «А у вас есть что-нибудь в Японии?»

«Ничего».

Яшоданандана добавил: «Во-первых, в Японии нас вовсе не запретили. Наш центр существует и сейчас».

«Нет, нет, это понятно», сказал Прабхупада. «Запретили означает, что там что-то было. Но как вы докажете, что сделали хоть что-то в Японии? Так что это лучше. Один человек сказал: «Я потерял в этом году пятьдесят тысяч», а его друг ответил: «Тебе все равно повезло, потому что у тебя было пятьдесят тысяч. А у меня нет и пятидесяти пайс!»

Господин Тривери вошел во вкус. «Так что здесь есть хоть что-то. А там, ничего».

«Прабхупада», спросил Бхавабхути, «некоторые говорят, что если Чайтанья Махапрабху хотел, чтобы сознание Кришны было в западных странах, то почему же Он сам не отправился туда? Вот что у нас спрашивают».

«Значит, он поручил это мне!», ответил Прабхупада.

«Джая! Харибол!», в один голос произнесли преданные.

«Он любит своих преданных больше, чем Себя», сказал Прабхупада.

Затем Харикеша спросил: «А почему Кришна не убил всех в битве на Курукшетре?»

«Да!», с энтузиазмом ответил Прабхупада, «Кришна, просто своим желанием, мог бы убить. Поэтому он сказал: бхавишьятван. Притхивите ачхе ята нагаради грама, сарватра прачара хайбе. Он (Шри Чайтанья) поручает это кому-то другому».

* *

Вчера, когда мы готовили для Шрилы Прабхупады обед, я обнаружил, что соль была только в больших кристаллах, которые приходилось разбивать и крошить. Поскольку это было довольно трудно, я в течение получаса разбивал соль про запас на ближайшие несколько дней, и поставил небольшую каменную чашечку с солью на чонки Прабхупады. Я решил, что Прабхупада возьмет из чашки столько, сколько потребуется, а остальное оставит на потом.

Однако во время завтрака Прабхупада не высыпал соль из солонки на тарелку, а обмакивал фрукты прямо в ней. Убрав поднос, я оставил солонку на столе, считая, что ее еще можно использовать для следующего приема пищи.

Разговаривая с преданными, Прабхупада, как всегда чрезвычайно наблюдательный, заметил, что я сделал, и сразу же отругал меня. Назвав меня яваной, он неодобрительно отозвался о нашей западной привычке сохранять остатки пищи. «Уже не осталось вкуса, не осталось витаминов, но они все равно это едят».

Харикеша спросил, можно ли оставить соль в солонке, а затем высыпать понемногу на поднос, когда Прабхупада принимает прасад.

«Я не знаю, можно ли это, но я знаю, что нельзя есть что-то, а потом сохранять остатки. Этого делать нельзя».

Яшоданандана объяснил: «Он может оставить соль в отдельной посуде. Когда она вам понадобится, он может насыпать вам столько, сколько нужно».

«Да, это нормально», ответил Прабхупада.

«Поэтому здесь и стоит эта солонка», объяснил я. «Я собирался сделать именно так, но мне просто нужно убирать ее со стола».

«Главное – не сохранять остатков пищи», сказал Прабхупада. «Как только вы что-то поели, еще раз это использовать нельзя. Иначе невозможно избавиться от низшего вкуса. Парам дриштва нивартате. «Я ем что-то не очень хорошее, но если испытаю высший вкус, то откажусь от низшего».

* *

В 10:30 утра Прабхупада отправился на маленький участок земли, в центре которого возвышался простой пандал. Туда привезли из Мадраса его вьясасану, красиво украшенную цветами. Он провел церемонию закладки первого камня в присутствии небольшой, но радостной группы людей.