— Вот эти!
— Что ж, вам стрелять первой…
Роуз натянула лук, тщательно прицелилась и спустила тетиву — стрела вонзилась во внутренний круг мишени, совсем рядом с «яблочком». Девушка нахмурилась.
— Всё дело в ветре…
— Что ж, я это непременно учту, — откликнулся Син.
Роуз взяла вторую стрелу и вновь прицелилась. Оперение слегка задело ее щеку, но стрела вонзилась точно в «яблочко».
— Впечатляющий выстрел, — оценил Син.
Оставалась последняя стрела. Девушка расправила плечи, выпрямила спину, сделала глубокий вдох, натянула тетиву, вновь как следует прицелилась и — бам-м-м! — стрела вновь попала в самое «яблочко»! Роуз расхохоталась.
— Ну что ж, Синклер, попытайтесь меня превзойти!
Син взял стрелу, прицелился и выстрелил. Выстрелы следовали один за другим, без всякой задержки — и все три стрелы угодили в «яблочко», одна даже расщепила древко предыдущей…
— Вы победили… — упавшим голосом сказала девушка.
Она глазам своим не верила. Нет, этого просто не может быть… Роуз вдруг вспомнила про пари — и сердце ее упало. События развивались чересчур стремительно, и ей непременно следует что-то с этим делать — например, попросить Сина хотя бы отсрочить уплату долга чести…
И всё же нечто первобытное, пробудившееся в ней, толкало ее вперед. Она жаждала большего… она хотела этого человека! Через каких-нибудь пару недель, когда жизнь ее войдет в прежнее унылое русло в поместье Кейт Мэнор, она станет вспоминать эти мгновения с улыбкой счастья. Да, ей предлагается не так уж и много, но все равно — это много больше того, что было у нее до сих пор…
А Син уже вернул оба лука на стенд для стрельбы, затем взял девушку под руку и повел назад, к распахнутому окошку гостиной. Перелез через подоконник и протянул руки к девушке.
— О, нет! Не стоит подвергать опасности вашу раненую ногу… позвольте мне самой справиться!
Роуз вновь подобрала юбки и легко перелезла через подоконник. Теперь в гостиной было куда темней. Взяв девушку за руку, Син подвел ее к небольшому дивану, стоящему перед камином.
— Итак, я победил. Вы сами это признали. Теперь настало время получить по счёту…
Во рту у Роуз мигом пересохло, но она храбро кивнула. Присев на диван, Син усадил девушку к себе на колени. Его теплые золотисто-карие глаза лучились многообещающе.
Роуз попыталась сглотнуть, но не смогла. О, как же она хотела этого мужчину! Да, она понимала, что это дурно, но когда он так вот глядит на нее, она забывает обо всем, томясь жаждой его прикосновений…
Ей двадцать два года — в глазах общества она уже совсем взрослая… Боже, она почти что старая дева, к тому же бесприданница… Почему бы ей не вкусить этого блаженства? Ведь это вовсе ей не повредит… или всё же?..
Хотя сейчас ей было уже решительно всё равно.
Глядя в ярко-синие глаза Роуз, Син пытался угадать, чувствует ли девушка сейчас тот же жар желания, который сжигает его изнутри…
Если бы кто-нибудь сказал ему шесть лет назад, что эта девчонка похожа на него так, как никто из известных ему людей, он рассмеялся бы тому прямо в лицо! Однако чем больше времени проводил он в ее обществе, чем ближе узнавал ее независимый нрав, тем больше восхищался ею. Ни он, ни она не любили, когда им указывали, как поступать, и оба терпеть не могли проигрывать…
Она оказалась совсем не такой, какой показалась ему шесть лет назад. Он полагал, будто она — тепличный цветочек. Но обрел он нечто куда более привлекательное и интересное — дикую шотландскую розу…
Девушка заерзала в его объятиях, нервно закусив губу. При виде ровных белых зубок, впившихся в пухлую нижнюю губу, Син ощутил, как его мужское естество воспылало еще сильнее. Склонившись, он впился в ее губы страстным, почти грубым поцелуем. Нежность растворилась в порыве неудержимой страсти — он целовал ее вновь и вновь, сомкнув руки на бедрах девушки. Нет, он не просто целовал — он властно требовал, он овладевал ею… и девушка отвечала ему столь самозабвенно, что он пришел в неописуемый восторг. Пальчики Роуз вцепились в лацканы его сюртука, она притянула его ближе… еще ближе…
Руки Сина еще крепче обхватили бедра девушки, он прижал ее к себе, и язык его проник глубже, коснувшись язычка Роуз. Девушка вздрогнула от неизведанного ощущения, словно испугавшись, но ее соски под нежной тканью платья, уже напряженные, словно молили о прикосновениях…
Губы Сина, тихо шепчущие ее имя, переместились от нежных ее губ ниже, к подбородку, затем вниз по тонкой шейке.
Почувствовав тепло мужской руки на своей щиколотке, девушка вздрогнула всем телом. Рука медленно скользнула под пышную юбку, коснувшись сперва лодыжки, затем колена…
Когда теплые пальцы проникли под сорочку и коснулись нежного бедра, у Роуз перехватило дыхание. Она ощущала себя такой беззащитной в его объятиях — а он ощупывал и ласкал ее тело так, как ему заблагорассудится. Таковы уж условия пари… однако собственная беззащитность еще более возбудила Роуз, и колени ее словно сами собой раздвинулись…
Син нежно погладил внутреннюю поверхность ее бедра, не прерывая страстного поцелуя, и Роуз самозабвенно прильнула к нему, томимая сладостным желанием.
Пальцы мужчины скользнули выше, слегка коснувшись ее потаенных мест. Девушка, вздрогнув, ахнула и оторвалась от его губ. Но теплая ладонь нежно легла на ее нежный венерин холмик и стала двигаться, медленно и чувственно. Глаза Роуз закрылись помимо ее воли, и она закачалась в его объятиях, охваченная неведомыми доселе ощущениями. Она с трудом удерживалась, чтобы не схватить его руку и не направить ее…
…Господи, я не знаю, что он делает, но только пусть не останавливается!
Мужские пальцы касались ее нежно, словно перышко, и Роуз выгнулась дугой в его объятиях. Все ощущения обострились — она ощущала сквозь платье, как пуговицы его сюртука впиваются в ее кожу, она ощущала его дразнящий язык на своих губах, ноздри ее щекотал чарующий мужской аромат, исходящий от его кожи и волос… но острее всего было ощущение его пальцев в ее святая святых… это поистине было волшебство!
И она задвигалась в его руках, подчиняясь тайному ритму, чувствуя, как нарастает это неумолимое и новое ощущение. Это было словно разгорающееся пламя, и она не знала, что ей де…
Но вдруг пламя запылало в полную силу — и Роуз, содрогаясь от неизведанного доселе наслаждения, выгнулась дугой. А рука Сина все продолжала двигаться — он прижимал к себе девушку, и вот она обмякла в его объятиях, словно тряпичная кукла. Прошло несколько томительных минут, прежде чем она смогла овладеть собой хотя бы отчасти…
Боже милостивый, что это было? Она желала, чтобы это повторялось вновь и вновь. Так вот почему люди, очертя голову, кидаются в омут любви?..
Это была ее первая связная мысль — и она словно очнулась. Любовь? О, только не с этим человеком. Да, он изумителен: хорош собой, страстен и бесконечно обаятелен, однако совсем не таков, чтобы женщина бестрепетно могла ему довериться. Если бы она поделилась с ним своими мыслями, он первый бы это признал! А ведь она уже на полпути к полному поражению… нет, она не могла позволить этому повториться!
И сердечко ее заныло. Что она делает? Как отважилась она играть с огнем, опалившим ее шесть лет назад? Это сущее безумие…
Только теперь она услышала шаги в коридоре: лакеи сновали туда-сюда, завершая приготовления к обеду. Роуз выпрямилась — и Син вынужден был разомкнуть объятия. Да он и не думал ее удерживать…
— Моя дорогая дикая Роза, это было чудесное пари! — с улыбкой произнес он.
— Да, оно… — и не в силах подобрать слово, которое могло бы описать ее чувства, отвернувшись к окну, чтобы Син не заметил, как дрожат ее губы, Роуз мужественно докончила: —…того стоило!
Син тихо рассмеялся:
— Вы поистине загадочная женщина, мисс Роуз Бальфур! Никогда не знаешь, что вы скажете или…
— Куда же она запропастилась? — раздался голос герцогини прямо за дверью гостиной. — Кто-нибудь, разыщите Роуз! Если ее нет в столовой, поищите в библиотеке. Она точь-в-точь мой Роксборо — ни минуты не может прожить без книги!
