Насторожённо поглядывая по сторонам, Тася дала себе зарок в следующий раз подсчитать количество собственных шагов — от входной, приграничной двери до здешней, выпускающей в серый город.

С каким облегчением все спустились в приграничную часть зеркального города!

Быстро распределили народ уже по двум машинам. Причём как-то незаметно организационную часть этого дела взял в свои руки Алексей. Именно он скомандовал отправить пару найдёнышей в джип Влада, а к себе устроил Сашу и Макса, чтобы тот поддерживал его на сиденье в момент крутых поворотов.

Когда все были готовы к поездке, Алексей подошёл к кабине, за окном которой сидел Влад, и озабоченно спросил:

— Влад, ты как? Доедешь? Выдержишь?

Удивлённая вопросом, Тася заглянула в лицо Влада. Тот выглядел сонным, будто не спал несколько суток. Но ответил Алексею спокойно:

— Доеду. Не тяни. Поехали.

Перед тем как Владу завести мотор, Тася неловко сунула пальчики в его ладонь, памятуя, как это делал Саша. Побаивалась, как бы Влад не сказал чего резкого, но он лишь взглянул на её ладонь и проговорил:

— Спасибо.

Во время перехода никаких происшествий не случилось.

Тася считала, что в этой спокойной поездке есть и её доля везения. Или не везения. Просто всю дорогу она сидела, истово проговаривая про себя слова единственной известной ей молитвы — всё той же «Отче наш».

Когда Влад остановил машину в привокзальной аллее — почти по традиции, она хотела было сказать ему, что надо бы посмотреть, сколько они пробыли в сером городе. Взгляд в окно почему-то вселял уверенность, что день в разгаре. Но, открыв рот, смолкла.

Влад сидел, откинувшись на спинку кресла, — сам серый, словно вывез из зеркального города часть его серости. Глаза были полуприкрыты, а вкупе с потемневшими веками выглядели довольно больными.

Ничего не спрашивая, Тася вынула мобильник.

— Алексей, Владу плохо. — Влад было пошевелился, будто пытаясь опровергнуть её слова, но снова навалился на спинку.

Негромко хлопнула неподалёку дверца. Быстро подошёл Алексей, заглянул в машину. После чего сказал:

— Вызываю ребят Алексеича. Не возражаешь? — И, дождавшись, слабого кивка, и в самом деле нашёл в адресной книге своего мобильника номер Алексеича. Охранник объяснил, где они находятся и что с ними. Наособицу предупредил, что им нужен отдельный водитель для джипа.

Тася слушала его и сжимала руку Влада, которая была слишком холодной. Нет, она понимала, что у него упадок сил — знала такое. Но впервые видела, чтобы сильный взрослый мужчина выглядел так… хреново. Поэтому и сидела, сжимая его руку — согреть.

Ребята Алексеича приехали быстро — на нескольких машинах. Одни сразу забрали найдёнышей и уехали. Другие как-то профессионально осмотрели Сашу и Макса и тоже велели им пересесть в их машину. Из той машины, которая оказалась «алексеическим» аналогом скорой, почти сразу вышел высокий белобрысый парень, который вежливо попросил Тасю пересесть на заднее сиденье, а сам сел на её место. Он быстро осмотрел вялого Влада, так же быстро помахал перед ним руками, будто что-то разглаживая перед его лицом — по впечатлению Таси, — и помог ему пересесть туда же, к Тасе. Слабый — слабый, но Влад немедленно обнял Тасю — под необъявленным предлогом удобства.

Она ещё, неохотно улыбаясь (напугала её эта слабость Влада), подумала, что мужчина он всё же из собственников.

Так, почти в обнимку, они и доехали до усадьбы Алексеича.

Из машины Влада хотели вынести. Но на предложение командовавшего всеми теперь уже Алексеича Влад выгнул бровь и насмешливо сказал:

— Выносить только гроб со мной будете. Пока я ещё ногами шевелить могу. Тася, пошли.

Она вышла первой, а потом стояла у дверцы, слегка озадаченная: когда он выйдет — стоит ли его брать под руку? Он разрешил вопрос сам: как только оказался на ногах, просто взял её за руку, словно собираясь прогуляться с нею. И пошёл прямо в дом Алексеича. Тот — за ними.

Кажется, Влад прекрасно знал, куда надо идти. Он, изредка слегка пошатываясь, провёл за собой Тасю какими-то коридорами, прежде чем они очутились в достаточно просторном помещении. После чего отпустил её руку, а сам свалился в широченное кресло и пробормотал:

— Закурить бы…

— Так я тебе и дал, — ответно проворчал Алексеич. — Куда залёг? Даже куртки не снял. Сымай давай…

Под их ворчливые реплики Тася огляделась, нашла ещё одно кресло, ближе к двери, и устроилась в нём. Кресло было из старинных. Мало того что кожаное, так ещё и уютнейшее. Женщина странно себя в нём почувствовала: хотелось подтянуть колени и обнять их. Некоторое время она ещё колебалась, но потом мысленно махнула на всё рукой, сбросила ботинки, в которых ходила по зеркальному городу, оставляя кроссовки в джипе, и села в кресло, подтянув ноги.

Сначала она наблюдала, как Алексеич обмахивает Влада какими-то благовониями. Ей даже глупо хотелось хихикать, когда полный мужчина, очень серьёзный на вид, начал будто дирижировать двумя дымящимися палочками перед полулежащим Владом. Потом Тася поняла, что глаза у неё слипаются. И тогда подумалось, не снотворным ли, успокаивающим ли действием обладают эти благовония. Потом сознание поплыло, но не так, как в момент дремоты или засыпания. В качающемся состоянии Тася вяло подумала, что так интересно действует дым, сладкий и в то же время острый, щекочущий ноздри до смешного желания чихать.

Вскоре, приткнувшись к подлокотнику кресла, она глубоко уснула.

Двое мужчин молча смотрели на неё, пока один не спросил:

— Не боишься напугать её?

— Нет. Она сильная.

Уж что — что, а кресло, в котором она незаметно задремала, Тася запомнила отчётливо. Как и просторный кабинет Алексеича, стены которого заглушали все звуки, и только напольные часы суховато отсчитывали время.

А сейчас… Ещё с закрытыми глазами она услышала лёгкий пересвист каких-то птиц, шелест листьев, отдалённые голоса.

Лицо обвеяло свежим ветерком, который почему-то напомнил деревню, и Тася наконец открыла глаза. Хм… В сказку, что ли, попала? Неудивительно так решить, глядя на странные тюлевые занавеси шалашиком, внутри которого она… кхм… возлежала. Села, спустив ноги. Ложе, на котором проснулась, оказалось не слишком широким. Опытный глаз хозяйки сразу определил в нём диван, на который некоторое время назад положили и матрас, и подушки, и лёгкое по-летнему одеяло — все предметы застелены чистым бельём, от которого до сих пор вкусно и свежо пахнет недавней глажкой.

Оглядевшись, Тася неуверенно предположила, что находится в огромной беседке. За спиной — огромное окно в сад. А может, и не окно, а просто — специально закрытое сейчас теми же занавесками из-за неё, спящей, пространство между двумя столбами. И не сад. Потому что первое, что увидела, — высились сосны: жарко, огненно-медные стволы и поверх свежайшая зелень. А впереди, в самой беседке, — уютное круглое помещение, в середине которого круглый же стол, на котором — тарелок!.. У стола — кажется, Саша. Точно — он. Хоть и сидит спиной, но его тёмно-рыжие волосы узнать нетрудно.

Тася неуверенно встала, пригладила взъерошенные со сна волосы и, отодвинув занавеску, вышла из своей «спальни».

— Привет, — так же неуверенно поздоровалась она.

— Привет. — Саша попытался улыбнуться — не получилось. Хоть и выглядит неплохо, но при этом лицо от уха до носа пересекают две здоровенные царапины. Но порезами их уже не назвать, так что — понадеялась Тася — они скоро заживут. — Тебя сюда Влад принёс. Сказал, что силы восстановить надо. И что лучше это сделать в саду. Хотя какой тут у них сад… — Он взглянул в просвет между монументальными столбами беседки с таким недоумением, что женщина рассмеялась.

— Как у тебя-то дела?

— Нормально. У них тут свои лекари. И вроде как неплохие… — Парень всё-таки усмехнулся, хотя тут же поморщился, потревожив царапину. — Тася, как выйдешь с веранды, справа есть купальня — там можно умыться после сна. Потом приходи обедать — нам тут чуть не ресторан устроили.