Котята увидели ужас Янтарки и явно приободрились. Их было очень много, ужасно много, и они наползали со всех сторон, двигаясь спокойно и неотвратимо, словно туман, вытекающий из низины и застилающий луг. Их хвосты хищно извивались в воздухе. Мало того, Бен слышал их злой, шипящий смех.

Янтарка обернулась к Бену, взвесила стоящие перед ней варианты и, кажется, приняла решение:

— Я хочу, — рявкнула она, — чтобы я стала гигантским противокошачьим пылесосом!!!

Вспыхнули синие лучи, пронзившие ее тело насквозь, над головой с треском разорвался целый пучок ослепительных молний, прожигая дыры в потолке и искрами рассыпаясь о стены.

Янтарка взревела, и ее голова прямо у всех на глазах превратилась во что-то ужасное. Куски металла лезли через шерсть, словно изнутри рвался на свободу какой-то жуткий железный еж. Внезапно ее подняло высоко в воздух над толпой мышей. Серый мышиный мех стал длинными иглами, будто внутри у Янтарки прятались связки копий. Передние и задние лапы обросли ужасающего размера железными когтями. Грудь и живот превратились в прозрачные пластиковые резервуары, сквозь стенки которых были видны внутренности, выглядевшие теперь как путаница стеклянных труб. Изнутри них доносился жуткий ревущий звук, достойный тяжело груженного цементовоза. В довершение картины продолговатый мышиный нос стал большущей пушкой.

Однако хуже всего были ее глаза. Мало того, что они колоссально увеличились в размерах, так и еще и сверкали, как целые жаровни зеленого пламени.

Окружавшие ее мыши завизжали от ужаса и кинулись врассыпную. Янтарка теперь была огромной — хотя и довольно неуклюжей, но что с того! — и представляла для них опасность не меньшую, чем любая кошка. Она взмахнула тем, во что превратились ее передние лапы, чтобы за что-нибудь удержаться, и смахнула на пол черную клетку, висевшую у Бена над головой. От удара ее дверца распахнулась, и бурундукообразный обитатель юркнул под прилавок в поисках убежища.

Абиссинец глядел на превращение Янтарки с откровенным ужасом; спина его выгнулась дугой.

— Тебе нас не испугать! — прошипел он.

Янтарка ринулась по проходу между клетками мимо аквариума с рыбой-ангелом, которая в панике открывала и закрывала рот. В два шага она преодолела разделявшее их расстояние и огромным прыжком приземлилась прямо в гущу котят.

Слууууррррппп! В мгновение ока она всосала абиссинца, и Бен увидел, как насмерть перепуганный котенок кувыркается в трубах ее стеклянного брюха, в отчаянии царапая прозрачные стенки и тщетно открывая рот в безмолвном крике.

Затем он со стуком упал на дно пылесборника, и его закрутило вдоль стенок, периодически стукая об них.

Янтарка подняла свой длинный хвост, теперь покрытый металлическими шипами и похожий на сверкающий поливной шланг. Она нацелилась над ближайшим рядом аквариумов; абиссинца с ревом протащило по нему и выбросило в воздух. Словно пушечное ядро пролетев над рыбами, он шлепнулся на пол комком пищащего и слабо подергивающегося меха.

Там он и остался, лежа на спине, беспорядочно хватая когтями воздух и глядя в никуда расширенными от ужаса глазами.

Его сообщники повыгибали спины и теперь шипели от страха, осторожно пятясь назад, но не решаясь бежать.

Янтарка ринулась на них. Котята завизжали. Они ругались и царапались, как это делают самые злые и испорченные дети. Они пытались удрать, уползти от нее под аквариумами или уйти верхами по полкам, но ничто не могло их спасти.

Янтарка вертелась посреди этого хаоса, всасывая их легко, словно комочки пыли, и выстреливала ими через всю комнату, как школьники — шариками жеваной бумаги через трубочку.

Бен взирал на это в ужасе, и причиной ужаса была не сила Янтарки, но то, как безрассудно она ее тратила.

Она забирала сейчас всю магию, которую он так долго хранил и накапливал внутри.

А мыши ликовали, глядя, как Янтарка расправляется с котятами.

— Йу-ху-у! — кричали они. — Дважды подумай, когда связываешься с мышами!

То была великая победа для Янтарки. И, увы, великое поражение для Бена.

Бурундукообразный незнакомец незаметно подобрался к нему.

— Чего такой унылый, чувак? — спросил он своим низким голосом.

— Она не превратила меня обратно в человека, — с горечью сказал Бен. — Она не сдержала обещание. И что-то мне подсказывает, что и не сдержит.

Янтарка носилась по зоомагазину за котятами, глотала их целиком и выстреливала прочь. Ее мысли тонули в багряном потоке гнева. Она ни на мгновение не забывала, какое удовольствие светилось в глазах мучившего ее абиссинца. В голове вертелась милая песенка, которую пела Домино, сидя на заборе, — песенка про отгрызание голов мышам. И тут Янтарка поняла то, что никогда ранее не приходило ей в голову: для кошек убийство было игрой.

Сколько мышей уже погибло в кошачьих лапах? А сколько лет времени? Сколь обширен мир? И сколько — сколько мышей умерло в муках в этом безначальном, беспредельном мире?

— Прекратите! — ревела Янтарка сквозь застилавшую глаза алую дымку гнева. — Прекратите убивать нас! Немедленно!

Все вокруг нее расплывалось в радугу неясных пятен. Янтарка преследовала злых котят по всему магазину, мимо витрин с жевательными игрушками для щенков, вокруг искусственного пруда, где журчали фонтаны и огромные японские карпы лениво ходили под круглыми листьями кувшинок, прямо по клеткам с ящерицами и игуанами, обитатели которых пытались, невзирая на все происходящее, нежиться под лучами искусственного солнца.

В погоне за белым котенком она врезалась в большой мешок рыбьего корма. Сушеные мухи и солоноводные креветки пронеслись по ее стеклянному кишечнику и сверкающим облаком повисли в воздухе.

Сиамский котенок попытался забраться на птичью клетку и рухнул вместе с ней на пол. Потянувшись за ним, Янтарка снесла стойку с собачьими ошейниками.

Она гонялась за котятами, отыскивала их за ящиками с собачьей едой и под прилавками. В поисках жертв она громила магазин, ломала клетки и рвала мешки с канареечным семенем.

Увидав на ближайшей стене крупного котенка, Янтарка кинулась к нему и вонзила в тушку когти. Котенок порвался пополам, и только тогда она поняла, что напала на фотографию. Всего лишь на фотографию.

Стена, на которой та висела, была сделана из шлакоблоков. Янтаркины когти оставили на них глубокие царапины.

Она в ужасе уставилась на дело своих лап. Где-то далеко-далеко тоненький голосок взывал:

— Янтарка, остановись! Прекрати, не надо!

Она медленно повернулась и посмотрела вниз. На полу, неподалеку от ее когтистых железных ног стояли Бен и Бушмейстер. У обоих в лапках были копья; на голове Бена красовался этот дурацкий шлем из ореховой скорлупки. Бушмейстер пялился на нее со смесью удивления и ужаса.

— Прекрати! — кричал ей Бен, размахивая лапами. — Котят больше нет. Они все у себя в клетке.

Янтарка обернулась. Насмерть перепуганные котята и вправду уже сидели в клетке, все еще дрожа от пережитого ужаса. Янтарка на самом деле вовсе не хотела их поранить и сейчас со странным чувством подмечала охромевшие лапы, надорванные уши, подбитые глаза.

Всюду, куда ни падал ее взгляд, обитатели магазина в ужасе выглядывали из своих укрытий или сидели тихо, не показывая и носа наружу. В аквариуме с черепахами не было никаких черепах, а на дне лежала груда вроде бы пустых панцирей. Змеи с рекордной скоростью вырыли норы в устилавшем их террариумы песке. Попугаи-какаду забились в самые темные углы клеток и притворялись просто кучками перьев.