Камелиец невольно улыбнулся смягчаясь.

— Можно. Ради богов, если голоден — ешь. Но, видишь ли… Ты — человек до тех пор, пока держишь в себе зверя, волей своей не даешь ему одержать верх. Знаешь, как заколдовал тебя лемуриец? Он просто вывернул тебя наизнанку. Ты был человеком снаружи и зверем внутри. Потом ты был зверем снаружи, а человеком внутри. Сейчас я тебе помог, но если ты забудешься — все вернется. Остерегайся зверя в себе, Кулл. Он только и ждет твоей слабости.

— Ладно, я все понял, — поморщился варвар, — дадите вы мне, наконец, поесть, а? Хорошо призракам — не нужно заботиться, чем набить брюхо, но я то, слава Богам, пока не призрак…

Дзигоро, не дослушав ворчания Кулла, растаял в воздухе, по своему обыкновению, бесследно. Айсиль, вся дрожа, приблизилась.

— Кто это был? — спросила она почему-то шепотом.

— Где твой гостинец? Я голоден, как… воин после страшной битвы. Садись рядом, не съем. Я человечинкой не питаюсь.

Варвар ощерился и вонзил свои крепкие зубы в жесткое мясо с видимым удовольствием. Айсиль молчала и вообще старалась держаться как можно незаметнее, но удавалось ей это с большим трудом. Вид огромного голого северного варвара, к тому же без цепи, смущал и пугал ее. Однако она не двигалась с места.

— Кто это был? — снова спросила она, когда Кулл утолил первый голод.

— Это ты про Дзигоро? — переспросил варвар, — Так это один мой хороший приятель. Призрак. Ты его не бойся, он добрый.

— А я и не боюсь, — возразила Айсиль и тихо рассмеялась. — Он напустился на тебя, как отец на непослушного ребенка.

— Он такой, — подтвердил Кулл, — иногда придушить его хочется за его дурацкие нравоучения. Только поди его придуши. Он же призрак. Надо было бы раньше это сделать, но раньше он не был таким вредным.

— Я сразу поняла, что ты — человек, — сказала вдруг Айсиль, — еще когда мой повелитель Хайрам привел тебя в оазис. Я могу видеть скрытое. И мать моя могла. И бабушка. Только ты никому не говори, ладно? Иначе меня убьют.

— Ладно, — кивнул варвар, думая о своем, о мужском.

— Ты сейчас уйдешь, оборотень? — тихо спросила Айсиль.

— Зови меня — Кулл.

— Ты уйдешь, Кулл?

Атлант кивнул, все еще занятый ее подарком. Внезапно он вспомнил, что за вкусный обед жен-щину-хозяйку полагается хвалить, и с набитым ртом буркнул:

— Спасибо, очень вкусно…

— Правда? — обрадовалась девчонка. Я хорошо готовлю, меня все хвалят. Это, пожалуй, единственное, что я умею.

— Ты можешь раздобыть какую-нибудь одежду и немного еды на дорогу? — перебил Кулл, которому наскучили ее излияния.

Айсиль вскочила, словно этого и ждала, и метнулась к выходу, но на пороге замерла — тоненькая, как былинка, испуганная и невероятно отважная.

— Ты возьмешь меня с собой, оборотень?… Кулл?

Хайрам-Лисица не зря имел такое прозвище. Мало того, что он был хитер и ловок, так он еще и спал, как лесной зверь, — чутко, настороженно, вполглаза и вполуха. Услышав осторожные шаги и легкий шорох, он мгновенно проснулся, но продолжал лежать неподвижно, лишь приоткрыв глаза.

Осторожный шорох сменился легкими, скользящими шагами. Острый слух Хайрама различил их только потому, что разбойник напряженно прислушивался.

Внезапно перед глазами выросла широкая спина, и Хайрам-Лисица потянулся к кинжалу, который, засыпая, клал рядом.

— Эй, Кулл, а он не спит, — раздался вдруг тоненький голосок его младшей жены.

Варвар стремительно обернулся. Притворяться дальше было бесполезно, и Хайрам открыл глаза. Над ним возвышался человек-оборотень, страшный демон, которого Хайрам притащил в лагерь, видимо, в помутнении рассудка. Холодные глаза внимательно разглядывали разбойника.

— Не спит, говоришь? — неразборчиво пробурчал он. — Тем лучше.

Только сейчас Хайрам заметил, что челюсть оборотня двигается, а в лапе зажат кусок белого хлеба, запеченного с фруктами.

— Жить хочешь? — спросил он прожевав.

Хайрам, не думая, кивнул. Кто же не хочет?

— Тогда молчи. Айсиль, ты сможешь его связать?

Не говоря ни слова, девушка достала из складок юбки маленький нож, вытянула из-под тюков моток веревки и отмерила на локте нужную длину.

Заметив, что девчонка отлично справляется, Кулл забегал глазами по обиталищу Хайрама-Лисицы в поисках оружия. Кривые сабли были слишком легки для могучей руки варвара, а его испытанный топор остался лежать в Призрачной Башне. Там же, где и штаны, кстати.

Внезапно он наклонился, подцепил и выудил из груды подушек небольшую оплетенную лозой бутылку.

Хайрам сдавленно булькнул.

Кулл неторопливо обернулся и подивился разнообразию талантов Айсиль. Она явно скромничала, когда говорила, что умеет только готовить. Разбойник был связан, как гусь на продажу.

— Ты что-то хотел сказать? — спросил атлант.

— Оставь ее, — просипел Хайрам.

— Почему? — Кулл повертел бутылку, перевернул горлышком вниз, встряхнул.

Хайрам забился, рискуя перебудить весь лагерь. Кричать он не мог, в горло его упирался острый кинжал, который держала тонкая, но неожиданно твердая, рука. Айсиль была полна решимости прикончить своего господина и повелителя, если этого пожелает сероглазый варвар.

Кулл потянулся к пробке. Хайрам покраснел казалось, его сейчас хватит удар.

— Послушай, не открывай ты ее, — неожиданно произнесла Айсиль и в ответ на вопросительный взгляд Кулла добавила: — Я видела твоего друга. Я и здесь что-то вижу. Что-то недоброе и страшное.

Кулл отставил бутылку, но не потому, что разбойник, явно напуганный сверх меры, мог не посчитаться с угрозой тонкого стального лезвия, заорать и перебудить весь лагерь. Варвар наконец нашел себе меч по руке и сверх того сунул за пояс кинжал с рукоятью, богато отделанной рубинами.

— Лезвие — барахло, — определил он, — но камни — настоящие. Можно неплохо продать и купить хорошее оружие. Заткни ему рот, Айсиль.

Девчонка выполнила и это, причем так, что придраться было не к чему. Кулл больше не дивился ее необычным познаниям, просто перестал беспокоиться, что девчонка станет обузой. Такие девчонки на руках не виснут.

Уже у самого входа он оглянулся.

— Мы ничего не забыли? — пробормотал он. — Вроде нет…

И к ужасу Хайрама-Лисицы, который просто забился в беззвучном крике, глупый варвар подхватил Дыхание Смерти и сунул в мешок. И похоже, горлышком вниз.

Потом он приподнял кайму, выглянул, выпустил Айсиль и растворился в ночи, оставив своего недавнего хозяина задыхаться от страха и беспомощной злобы.

Серебряные лучи ночного светила отражались от гор, освещенными зарождающейся луной. Невидимым потоком они разливались по миру, смягчая непроглядную тьму. Лишь время от времени по небу пробегала одинокая тучка, и окружающий мир вновь погружался во мрак, в котором, как бездымные факелы, тлели снежные вершины гор.

Уведенные лошади, маленькие, приземистые, но очень выносливые звери, бежали ровной рысью уже два часа, когда Айсиль, которая ехала чуть впереди, вскинула руку.

Кулл натянул поводья.

— В чем дело? — недовольно буркнул он. — Нам нужно торопиться. Мы совершаем побег, ты, случаем, не забыла?

— Я что-то чувствую, — произнесла она едва слышно. — Здесь твой друг, призрак. И еще кто-то.

В это мгновение прямо из обступившей всадников тьмы возник светящийся силуэт Дзигоро, а вслед за ним появилась странная компания: огромный питон с печальной головкой обезьяны, грациозная черная пантера и жирная крЫса на паучьих лапах. Они словно вынырнули из небытия и обступили Кулла и Айсиль. Девчонка дернулась было назад, но остановилась на месте. А кони отчего-то вовсе не боялись.

— Рад видеть, — хмыкнул Кулл, по очереди разглядывая знакомую компанию, — А что вы здесь делаете, ребята? Я думал, вы все за Вратами.

— Нет, мы здесь, — тихо ответил Керам, — мы ждем тебя, Кулл из Атлантиды. Ты везешь с собой Дыхание Смерти. Мы будем нужны тебе.