– Ужас, – засмеялась я, засовывая учебники в рюкзак.

– Еще какой! – Стейси стянула с запястья резинку и собрала волосы в короткий хвостик. – Но я тебя прощаю.

Стейси всегда прощала меня, если я опаздывала или вообще не приходила, и я честно не понимала почему. Временами я бывала ужасным другом, а Стейси между тем пользовалась популярностью. У нее не было недостатка в друзьях, но, когда мы встретились с ней в старшей школе, ей почему-то нравилась именно я.

Мы шагнули в шумящую толпу учеников, и мне тут же стало дурно от смешения ароматов парфюма и запаха тел. У меня обостренные органы чувств. Ничего экстраординарного, как у полнокровного демона или Стража, но, к несчастью, обоняние позволяет мне ощущать то, чего не ощущает большинство людей.

– Мне очень жаль, что вчера так вышло. Не было времени даже подготовиться к контрольной по биологии.

Стейси, прищурившись, разглядывала меня своими миндалевидными глазами.

– Вид у тебя какой-то полусонный.

– Я так заскучала во время классного часа, что, задремав, чуть не свалилась со стула. – Я взглянула на членов спортивной команды, толпившихся возле пустого стенда для наград. Наши футболисты опять продули. Их души переливались разными оттенками голубого. – Мистер Браун накричал на меня.

Стейси фыркнула.

– Мистер Браун кричит на всех. Так ты вообще не готовилась к биологии?

Я отвлеклась на розовые души хихикающих десятиклассниц.

– Что?

Стейси картинно испустила длинный страдальческий вздох.

– Проснись. Мы идем на урок биологии. Это такая наука о жизни. У нас, между прочим, контрольная.

Я с трудом отвела взгляд от привлекательных душ и нахмурилась.

– А, да, я в курсе. Нет, я же сказала, что вообще ничего не учила.

Стейси переложила учебники в другую руку.

– Ненавижу тебя. Ты даже учебник не потрудилась открыть, а все равно, вероятно, получишь пятерку. – Она мотнула головой, убирая с глаз челку. – Несправедливо это.

– О чем ты! На последнем экзамене миссис Клео поставила мне четверку, а сейчас я вообще понятия не имею, что нужно было учить. – Я нахмурилась. – Боже, мне действительно нужно было вчера позаниматься.

– У тебя остались записи Сэма?

Она потянула меня в сторону, давая кому-то пройти. Краем глаза я уловила лишь след темно-розовой души с потеками красного.

– Ого, да он откровенно пялится на тебя.

– Что? – не поняла я. – Кто?

Глянув через плечо, она притянула меня к себе.

– Парень, которого ты чуть не сбила. Гарет Ричмонд. Он все еще глазеет на тебя. Нет! – зашипела она мне в ухо. – Не смотри туда.

Я подавила естественное желание обернуться.

– Вообще-то, – засмеялась Стейси, – он уставился на твою задницу. – Она выпрямилась, выпустив мою руку. – А задница у тебя и правда хороша.

– Спасибо, – пробормотала я, прилипнув взглядом к бирюзовому оттенку души стоящего перед нами парня.

– Это хорошо, что Гарет оценил ее, – продолжила Стейси. – У него офигенные вечеринки. И его отец владеет половиной деловой части города.

Я свернула в узкий коридор, ведущий к классу биологии.

– По-моему, ты просто навоображала себе невесть что.

Она покачала головой.

– Ничего подобного. Ты сама знаешь, что хорошенькая и намного привлекательней той шалавы, – махнула она рукой в сторону.

Я перевела взгляд в указанном направлении. Еву Хашер окружала слабая фиолетовая аура. Иными словами: еще парочка гадких действий с ее стороны – и статус ее души будет под вопросом. Горло конвульсивно сжалось.

Чем темнее или чище души, тем большим искушением они являются. И уж особенно сильно манят либо очень плохие, либо очень хорошие души. Однако поглотить душу самой популярной девушки в школе было бы с моей стороны просто некрасиво.

Еву, как всегда, сопровождала стайка подпевал – Стейси окрестила их сучьей сворой. Облокотившись о свой шкафчик, она показала Стейси средний, с идеальным маникюром, палец, а потом взглянула на меня.

– О, смотрите-ка, горгульская шлюха!

Ее безмозглые поклонницы захохотали, и я возвела глаза к потолку.

– Это что-то новенькое.

– Глупая сучка. – Стейси показала ей неприличный жест с двух рук.

– Да черт с ней, – пожала я плечами. Знать о том, что представляет собой душа Евы, и при этом злиться на нее – совсем глупо.

– Ты слышала, что они с Гаретом расстались?

– А они расстались? – Я не следила за этими двумя.

– Ага, – кивнула Стейси. – Он обрезал ее на всех своих фотографиях в фейсбуке. Дерьмовенько так обрезал, на половине из них можно увидеть ее руку или ногу. В любом случае, тебе стоит начать с ним встречаться, чтобы ее позлить.

– Парень только на задницу мою поглазел, а ты уже записываешь его мне в бойфренды. Да он даже имени моего не знает.

– Уверена, что знает. И не только имя… но и, вероятно, размер груди. – Обогнув меня, она толкнула дверь в класс биологии. – Да, вокруг полно девиц и повыше тебя, но таким парням как раз такие, как ты, и нравятся. Это вызывает у них желание засунуть тебя в свой карман и всячески беречь.

Я с усмешкой прошла мимо нее.

– Это самая глупая вещь, которую ты когда-либо говорила.

Мы направились к нашим местам в самый конец классной комнаты.

– Ты похожа на куколку с огромными серыми глазищами и пухленькими губками.

Чаще всего я выглядела как жуткая героиня из аниме. Плюхнувшись на стул, я окинула подругу насмешливым взглядом.

– Заигрываешь со мной, что ли?

На губах Стейси заиграла лукавая улыбочка.

– Ради тебя я бы стала лесбиянкой.

Я фыркнула, вытаскивая тетрадь Сэма.

– А я бы ради тебя не стала. Вот ради Евы Хашер? Может быть.

Стейси ахнула и прижала руки к груди.

– Ты поразила меня в самое сердце. И кстати, прошлой ночью я отослала тебе не меньше десятка эсэмэсок, но ты так и не ответила.

– Прости, я потеряла свой мобильный.

Я открыла первую страницу. Ну и каракули. На каком языке Сэм это писал?

– Зейн принесет мне сегодня новый. Надеюсь, сенсорный, как у тебя.

Стейси вздохнула.

– Может, Эббот и меня удочерит, а? Я серьезно. Хочу, чтобы у меня был суперклассный сводный брат. Но нет, у меня плаксивый лживый родной братец. А я так хочу Зейна.

Я попыталась проигнорировать волну нахлынувшего собственнического чувства.

– Зейн мне не брат.

– Поблагодари за это Господа. В противном случае ты бы мучилась мыслями об инцесте и невыносимо страдала.

– Я не думаю о Зейне как о мужчине!

Подруга рассмеялась.

– Какая женщина, которую привлекают мужчины, не станет думать о Зейне как о мужчине? У меня при виде его дыхание спирает. Разве у кого-нибудь из наших парней есть такой пресс, как у него? Зейн – сама сексапильность и неотразимость.

Он – такой, да, и пресс у него что надо, но в этот момент я абстрагировалась от Стейси. Мне нужно было хоть немного подготовиться, и еще я не хотела, чтобы мозг сейчас занимали фантазии с участием Зейна. Особенно после того, как сегодня утром я проснулась, бережно укутанная одеялом. Кровать пахла им: сандаловым деревом и накрахмаленным постельным бельем.

– Боже мой, – выдохнула Стейси.

Я сжала зубы и зажала ладонями уши. И получила от подруги тычок локтем в бок. Такими темпами к обеду я вся покроюсь синяками.

– Наши уроки биологии с этого момента обещают быть в миллион раз интереснее. И жарче, намного-много жарче. Господи, я хочу от него детей! Не сию минуту, конечно, но позже – несомненно. И неплохо было бы поскорее начать в этом практиковаться.

«Клеточная стенка – это толстая, жесткая оболочка, расположенная снаружи плазматической чего-то там… Растительная клетка…»

Сидящая рядом Стейси окаменела.

– О боже, он идет сюда…

«В клетке присутствуют липиды (жиры), углеводы (сахара)»…

Что-то узкое и блестящее приземлилось прямо на записи Сэма. На меня смотрела выцветшая и ободранная наклейка с черепашками ниндзя, налепленная на заднюю сторону серебристого сотового телефона. Мне потребовалась пара секунд, чтобы осознать: это мой мобильный.