У них с Таней бесконечные разговоры на эту тему: что бы ты выбрала — красивое платье, 10 пирожных или 5 книг? Что бы ты выбрала: велосипед, библиотеку с самыми лучшими книгами или все игрушки, какие только есть на свете?
Галя во всех вариантах неукоснительно выбирает книги и не может устоять только перед велосипедом.
* * *
Сейчас идет дождик. На террасе собрались дети — играют.
Сначала тянут жребий — кто мама? Бумажку со словом «мама» вытягивает Таня. Потом начинается спор — кто дети?
— Дети — я, Саша, Сева, Марина и вот эта кукла, — говорит Галя.
— Пять детей? — в ужасе восклицает Таня.
— Ну что ж, — мать-героиня, — спокойно отвечает Галя.
— Ну давайте начинать домашнюю жизнь! — кричит она.
И начинается: болен ребенок, по телефону вызывают врача, врач спрашивает адрес и не забывает осведомиться, есть ли лифт, а потом сердится на то, что лифт не работает. Ходят на рынок, готовят обед, едут на автомобиле, с автомобилем — авария, задавили двоих детей, на сцену является милиционер — и всё в таком же роде, безумно и однообразно.
Саша, конечно же, играет роль больного ребенка. На вопросы врача отвечает пространно и с видимым удовольствием. Ей ставят банки из белых шашек, и она очень волнуется, вскрикивает и в какой-то миг готова заплакать по-настоящему.
Девочка Марина зимой долго лежала в больнице. Поэтому она свободно оперирует словами «главврач», «пенициллин», «укол в вену» и т. д.
* * *
Галя читает Диккенса. Соединенными усилиями Галя и мама Соня превратили англосакса Давида Копперфильда в обыкновенного еврея: мама Соня говорит «Гопперфильд», а Галя зовет его «Давыд».
Иногда, по вечерам, когда Саша уже спит, я читаю Гале вслух. На днях мне попалась глава, где рассказывается о смерти матери Давида. Я не могла удержаться от слез, и конец главы мы должны были прочитать про себя. Прочли, помолчали. Потом Галя сказала:
— Мы с тобой умрем вместе, в один день.
* * *
Саша:
— Мама, маленьких детей всегда любят больше, чем больших. Но ты нас с Галей любишь одинаково потому, что у нее нет папы?
13 сентября 47.
Саша чутко прислушивается ко всем моим разговорам с Галей. Если услышит, что я Галю ругаю, тотчас же спрашивает (чаще шепотом):
— Ну, а теперь ты тоже любишь нас одинаково?
14 сентября 47.
Вчера был мутный и тяжелый день. Шура работал. А Галя и Саша мешали ему — шумели, смеялись, дразнили друг друга. Они так же вели себя и позавчера, когда я была в Звенигороде. Вчера я поговорила с Галей серьезно, без раздражения. И через полчаса они снова верещали и смеялись, как ни в чем не бывало.
Мне кажется, я в 10 лет была поумнее и не шумела, если меня об этом просили. А, может, на расстоянии двадцати лет все кажется иначе? Но отвечала она с какой-то наглостью и, по-моему, хорошо понимала, что возражения ее нелепы.
— А зачем, — говорила она, — Шура поступал на писательскую работу, если он не умеет писать при шуме? А почему ты, когда работаешь, не обращаешь внимания на то, что мы шумим? Что же нам — сидеть и не двигаться?
И все в таком же тоне. Отвечать разумно было трудно. Очень хотелось отшлепать.
Чтоб прекратить дебаты и дать все же Шуре закончить работу, уволокла обеих на Патриаршие пруды…
Ф. А. с Галей и Сашей. Патриаршие пруды. Осень 1947 г.
19 сентября 47.
Я удивляюсь ответу на задачу, говорю:
— Что-то очень нелепо.
Галя:
— Так ведь это задача!
Я:
— Что ж, по-твоему, раз задача, значит, в ней могут быть нелепые ответы?
Галя:
— Ну конечно! В задаче, например, пишется, что кило яблок стоит 4 рубля — что же, по-твоему, это правда?
* * *
Галя читает вслух задачу, в которой надо вычислить, сколько сена поедают козы. Анисья Матвеевна слушает-слушает, а потом с сердцем говорит: «И зачем только такие задачи выдумывают! Сколько надо козе, столько она и съест!»
* * *
Саша:
— Галя, что бы ты выбрала: корзину с яблоками или меня?
Галя:
— Как когда!
Саша, торжественно, с дрожью в голосе:
— А я бы всегда выбрала тебя! Мама, правильно я говорю?
* * *
Мы с Сашей гуляем. Я прикасаюсь к ее носу и говорю:
— Совсем холодный!
Саша отвечает с возмущением:
— Ты что, папа? Только он щупает нос.
* * *
Саша сама додумалась до существования антонимов. Она сказала: «Мама, вот, например, говорят: это мягкое, а должно быть твердое. А как сказать про гладкое?»
Я не поняла. Тогда она продолжала: «Вот говорят: плохое, а надо, чтоб хорошее. А как сказать про гладкое?»
— Шершавое? — сказала я неуверенно, а потом стала задавать вопросы: — Глупый?
Саша:
— Умный!
Я:
— Чистый?
Саша:
— Грязный!
Я:
— Горе?
Саша:
— Радость!
Я поправляю:
— Счастье!
Она настаивает:
— Можно и радость!
Как Саша ходила в Зоопарк
(Водил Шура, он пусть и пишет)
Запись А. Б.
Сегодня мы ходили с Сашей в зоопарк. Саша была в каком-то упоении. Сколько зверей и птиц сразу! И все живые! И рыбки! И белые медведи очень смешные. И обезьянки! И слоны, около которых мы стояли особенно долго. На них можно смотреть, как на море, — сколько угодно. Мы укрылись от дождя в павильон с рыбьим народом и долго стояли возле аквариумов. Напоследок мы зашли ко льву. Лев был большой и в дурном настроении. Вероятно, в отличие от М. Исаковского, ему нужна была Африка [В песне на слова М. Исаковского «Летят перелетные птицы» говорится: «Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна». — А. Р.]. Так или иначе, но он грозно ревел и кидался на решетку. Решетка дрожала. Зрелище было внушительное. И вдруг крошечная Сашка смело подскочила к самой клетке и, к полному восторгу окружающих, страшно накричала на скандалиста. Смысл и текст были, примерно, такие:
«Ты что кричишь? Никто тебя не боится! Подумаешь, раскричался! Перестань сейчас же! Я кому говорю!.. Ты что, фашист, что ли?»
Сашка и лев дружно рычали некоторое время, потом я ее уволок. Но она еще долго возмущалась скверным поведением льва. Вот тут я понял, что в жизни у нее будет много неприятностей.
Потом мы пошли в молочное кафе: булочка и простокваша произвели на нее огромное впечатление. Дождя она просто не замечала. Так мы ходили с ней первый раз в Зоопарк. И мне было грустно: не меня, а я уже вожу сюда большую и смешную дочку.
(А. Б.)
27 сентября 47.
Саша:
— Мама, что бы ты выбрала: меня с Галей или корзину с пирожными?
Я:
— Зачем ты задаешь глупые вопросы? Ну что бы ты выбрала: корзину с пирожными или меня?
Саша, горячо:
— Конечно, тебя! Я даже папу выбрала бы, а не пирожные!
18 октября 47.
Галя находит на карте Тихий океан.
— А где шумный океан? — спрашивает Саша.
4 ноября 47.
Саша:
— Мне потому папа не разрешает держать в руках иголку, что эта иголка может попасть мне в сердце.
* * *
Саша:
— Бабушка Валя, расскажи мне какую-нибудь правду.
(Т. е. не сказку, а быль.)
5 ноября 47.
Случайно я увидела у Галки в мешочке 150 р. «Что это?» — спросила я. — «Это Танины, они находятся у меня на хранении». Я велела немедленно вернуть деньги и никогда не брать на хранение чужих капиталов.
