Так они просидели несколько минут вдвоём. Мама гладила его по волосам и целовала как в детстве. Влад же почувствовал себя счастливым первый раз за десять лет.
- Госпожа Ольга! – идиллию нарушили слова горничной. - Господин звонил, сказал, что будет через пятнадцать минут, и ещё госпожа Стефания проснулась.
- Скажи ей, Мари, пусть спускается к столу.
- Хорошо, госпожа.
- Госпожа Стефания? – поднял на маму глаза Влад.
- Твоя сестра.
- У меня есть сестра?
- Не по крови. Это дочь моего мужа. Её мать погибла в аварии, когда ей было тринадцать, и я её воспитала, как родную. Тебе она понравится. Стефания очень добрая, и всего на два года младше тебя. Поэтому я настаиваю, чтобы вы с ней подружились, - Мама чмокнула Влада в щёчку и прошла на кухню.
Влад остался в гостиной. Он вздохнул полной грудью воздуха, который казался ему таким родным, таким близким и потому таким притягивающим.
- Привет. Ты кто? – услышал он женский голос, доносившийся откуда-то сверху.
Влад обернулся. По лестнице спускалась молоденькая девушка. Скорее, она была похожа на ребёнка. Белые кудряшки волос, заплетённые в два смешных хвостика, подпрыгивали при каждом её движении. Она была невысокого роста и очень худенькой – как Дюймовочка из сказки.
Дюймовочка подбежала к столу, села напротив Истомина, и больше ничего не сказав, взяла круассан, стакан молока, которое мама только что предлагала Владу и, не обращая никакого внимания на удивление последнего, принялась есть, закатывая свои голубые огромные глаза с длинными, будто накрашенными ресницами, от удовольствия.
- Всё-таки вкуснее маминых круассанов ничего нет. Согласен? – наконец, посмотрела она на своего собеседника. – Ты не пробовал ещё? Держи, угощайся, - протягивала она Владу круассан.
Влад не знал, что и сказать. Такую дерзость он встречал впервые.
- Ну, чего застыл? Бери, пока дают! - продолжала наглая девица. - Дай угадаю! Ты, наверное, Влад – мой старший братишка. Ха-ха-ха, именно таким я тебя и представляла – этаким мачо с гелевыми волосами и большими амбициями.
Влад язык проглотил от такой наглости. В гостиную вошла мама.
- А, познакомились уже, - улыбнулась она. - Стефания, это Влад – мой сын, Влад, это Стефания - дочь моего мужа Алессандро. Надеюсь, вы подружитесь.
Влад смотрел на свою новоиспечённую сестру – только её ему ещё и не хватало!
В дверь позвонили. Зашёл седовласый высокий мужчина в строгом чёрном костюме. Влад сразу узнал его – много раз видел на фотографиях в бизнес-журналах. Ведь всякий уважающий себя бизнесмен должен знать «своего брата» в лицо.
- Добрый день, Влад! - подошёл мужчина к столу и протянул свою руку для пожатия. - Очень рад тебя видеть. Много слышал о тебе.
- Здравствуйте! – Влад встал с места и пожал руку. - И я много раз слышал о вас. Алессандро Моретти эталон для подражания для многих московских бизнесменов.
- Ну, ладно! Ты преувеличиваешь! - улыбнулся хозяин дома. - Я рад, что вся семья в сборе. Можно, наконец, позавтракать. Хотя время уже ближе к обеду, - ещё раз улыбнулся он.
Глава одиннадцатая «Свидание»
Вот и наступил долгожданный день – последний экзамен летней сессии.
Несмотря на предстоящее волнение и недовольное, как обычно, лицо Глафиры Аркадьевны – нашего преподавателя по философии, все присутствующие были в прекрасном настроении, даже в воздухе витало какое-то чувство удовлетворения, оставляя во рту сладковатый привкус, как от только что съеденной шоколадной конфеты.
Герман Петрович, как наш куратор, пришёл поддержать нас в нашем последнем «бою».
- Товарищи студенты, напоминаю вам, что в эту субботу состоится двухдневный поход с ночёвкой в связи с окончанием первого курса университета, - сказал он.
Герман Петрович был хоть и в возрасте, но отличался неимоверной любовью ко всему, что касается здорового образа жизни: будь то катание на лыжах, сплавление по реке или простой поход, но обязательно с ночёвкой на свежем воздухе.
Вот и сейчас он вместе с нашим физруком Игорем Олеговичем задумал походом отметить окончание первого курса универа.
- Ура!!! – раздалось со всех сторон.
- Не забудьте взять с собой спальные мешки, - продолжал профессор, - тёплые носки и всё, о чём мы говорили. Ровно в 9:00 жду вас на Киевском вокзале. И не опаздывать! Поезд ждать не будет! Всем ни пуха, ни пера! Надеюсь, все пройдут последний бой. А я спешу откланяться, с вашего позволения.
Его проводили свистом и аплодисментами.
- Ты заметила, что Дубровина сегодня тихо себя ведёт? – шепнула мне Света. – Слышала, Истомин переехал жить к матери. И свадьбу, разумеется, отменили. Вот она и помалкивает.
Я посмотрела на Алину, стоявшую рядом с подругами у окна, и мне стало жаль её. Она казалась такой несчастной в тот момент.
- И не думай даже жалеть её! - будто прочитала мои мысли Света. - Знаю тебя, мать Тереза, бросишься сейчас её успокаивать. А эта гадюка стоит сейчас и думает, наверняка, на кого бы свой яд выплеснуть, посмотри на неё – так и пожирает Брэда Питта глазами.
- Зря ты так, Света, может, она, действительно, переживает.
- Кто? Дубровина? Я тебя умоляю!
На редкость спокойный сегодня был и Стрельцов. Они с Грибановым, Ежовым и ещё с несколькими ребятами стояли возле окна и читали философию, что на них было не похоже. Может, сегодня опять какие-нибудь магнитные бури, - подумала я.
Сева Макарский был опять со своей новой девушкой, чем, естественно, задевал свою бывшую, которая, казалось, свернёт шею от постоянного оглядывания назад.
В общем, были ли бури в тот день или их не было, не известно. Но экзамен сдали все, получив, разумеется, свои заслуженные оценки.
- Ура! – кричала Света, подпрыгивая подскоками и целуя зачётку, лишь только мы вышли на улицу.
- Вот и сессия кончилась, - как-то грустно произнёс Генка. - Сходим в поход, а потом все разъедутся.
- Да, немного грустно, - поддержала я его, - но ведь это ненадолго, всего-то два месяца!
Я осмотрелась вокруг. Июнь подходил к концу. Зелень деревьев уже не радовала глаз так, как два месяца назад, став привычной картиной. Солнце, находившееся в зените, как всегда припекало. Несмотря на обыденность пейзажа, я почувствовала, как тепло обволакивает всё тело, заставляя ёжиться от удовольствия, которое я испытывала в ту самую минуту.
- Слышал, наши сегодня все идут в боулинг отмечать окончание сессии, - начал Генка.
Мы со Светой переглянулись.
- Нет, - спохватился тот, - я не предлагаю идти вместе с ними, но, может, тоже сходим куда-нибудь втроём: в кино или в кафе-мороженое? Как вы на это смотрите?
- Я смотрю на это отрицательно! - вдруг неожиданно сказала Света. - Думаю, Гена, мы уже сейчас с тобой пойдём в кафе-мороженое, но вдвоём…
Генка оторопел, да и я, честно говоря, не ожидала от Светы такой смелости. Посмотрела на подругу - она дёргала головой, явно, пытаясь мне что-то показать. Я повернула голову в ту сторону и не поверила своим глазам. Земля ушла из-под ног, сердце бешено забилось, голова закружилась – все эти заезженные выраженьица не могут объяснить того, что я, действительно, испытала в тот миг. В стороне, в нескольких шагах от нас стоял тот, от одного имени которого меня бросало в жар…. Тан…
Поняв, что я, наконец, увидела его, он улыбнулся и направился в нашу сторону.
- Гена! - тянула Света за рукав не менее оторопевшего Генку, который никак не хотел сходить с места. - Пойдём! А то мороженое всё без нас съедят.
- Что? Куда? – вдруг опомнился всё ещё сопротивляющийся Генка.
Но по сравнению со Светой силы у них были не равны, и очень скоро я осталась в одиночестве.
Я не могла оторвать глаз от Тана, направляющегося в мою сторону. Его движения были как на замедленной плёнке. За минуту успела разглядеть каждый миллиметр на его лице, каждую складочку на его чёрных блестящих брюках, каждую ниточку на его белоснежной рубашке. Мне казалось, прошла не минута, а целый час, пока он дошёл до меня.
