К счастью, они вернулись ближе к вечеру.

- Что случилось?

- Кто это? Это Истомин? – удивлению их не было предела.

Света подошла к моей кровати ближе, наклонилась над спящим Истоминым:

- Он жив? – чуть слышно спросила подруга. – Что он делает в нашей комнате и в твоей кровати? – Света закрыла рот ладонями, представив, видимо, что-то неприличное.

- Он пьян. Генка нашёл его на улице возле общаги и притащил сюда. Что же касается моей кровати, то могу его на твою переложить, - я встала со стула и подошла к девчонкам.

- Нет, не стоит! – испугалась Света. - Но что теперь с ним делать?

- Ждать, когда проспится, - спокойно ответила я.

Зато у нас было весёлое занятие на вечер. Я пыталась всё-таки почитать философию. Девчонки же глаз не сводили с Истомина, который спал, как младенец, то и дело чмокая губами и бубня себе что-то под нос.

- Может, сфотографируем его, - предложила Света, - а то ведь никто не поверит.

Да, действительно, если бы кто-нибудь знал тогда, что в общаге в нашей комнате спит потерявший бдительность нетрезвый «принц», о котором мечтают все девчонки, наследник многомилионного состояния, один из самых завидных женихов столицы, то, наверняка, многие бы не упустили своего шанса познакомиться с ним поближе.

Ночью я спала вместе со Светой. Если можно сказать про это мучение «спала». Кровать была слишком узкая, чтобы спать на ней вдвоём, да к тому же Света всю ночь толкалась так, что, удивляюсь, как вообще я не оказалась на полу. Только к утру задремала. Я чувствовала как яркий солнечный луч, нашедший небольшую щёлку в крепко задёрнутых шторах, светит мне прямо в глаза. И с каждой минутой свет этот становился всё ярче и ярче.

Не в силах больше выдерживать это, поднялась с места и пошла к окну. Проходя мимо кровати, где спал Истомин, задержалась около него. Он всё так же улыбался. Вдруг Влад зашевелился, потянулся. Я стояла возле кровати и не знала, что предпринять. В эту минуту он открыл глаза и увидел меня. Что было в его взгляде, описать словами сложно: удивление и дикий ужас.

- Василиса?! – каким-то писклявым голосом сказал Истомин, продолжая пялиться на мою пижаму с Микки Маусом.

Я же не могла и пошевелиться. Руками закрывала те места, которые обычно закрывают оказавшиеся в нелепой ситуации обнажённые девушки. Я совсем забыла, что была в пижаме.

- Но, почему я здесь? – Истомин ещё больше выпучил глаза. - Мы с тобой… - он показывал пальцем то на меня, то на себя, то на кровать, намекая на непристойности.

- Нет! – сказала я, вдруг опомнившись. - Ты в своём уме? Головой что ли ударился?

Истомин потрогал голову:

- Не знаю. Я ничего не помню. Моя голова – она раскалывается.

- Надо думать – раскалывается! Ты вчера так напился, что на ногах стоять не мог!

- Кто? Я? Да я вообще не пью – как я мог напиться?

- Ну-ну. Вчера было заметно, как ты совсем не пьёшь!

- Но почему я здесь? В кровати с тобой?

- Ты дурак совсем? Ты не со мной! - я начинала выходить из себя. - Здесь куча народу, обернись!

От наших криков проснулись Света и Ольга, но продолжали сидеть на своих местах, не зная, как действовать дальше.

Истомин поднялся с кровати. Ну и видок был у него: брюки мятые, рубашка расстёгнута, на голове - «я у мамы вместо швабры», глаза опухшие. Вот бы сейчас его сфотографировать и на обложку в «Форбс» - подумала я, - тогда у многих бы девчонок исчез комплекс «недостойного вида по утрам».

- Здрасьте! – поклонившись, выдал «принц».

- И тебе не хворать! – ответила Света. - Может, ты отвернёшься? Мы хотя бы оденемся!

- Да, да, конечно, извините! - «принц» был, однако, вежлив.

Девчонки быстро оделись.

- Вась, вы тут давайте решайте все свои проблемы, а мы с Ольгой пойдём на кухню чайник поставим, - Света взяла за руку оторопевшую подругу и утащила её за дверь.

- Какой красавчик! – повторяла та по дороге. Даже утром, даже непричёсанный, всё равно красавчик! А ты видела, какие у него кубики на животе? Надо было не теряться, хотя бы потрогать… - жалела об упущенной возможности Ольга. - Слушай, если кому сказать, что я спала в одной комнате с Истоминым, ведь не поверят же!

- Ты смотри, не ляпни кому! Знаешь, что с нами будет, если коменда узнает, что у нас ночевал парень. И не посмотрит, кто это был! Хоть принц Чарльз!

- Может, всё же объяснишь, как я здесь оказался? – Продолжал Истомин свой допрос, лишь только девчонки хлопнули дверью.

- Тебе лучше знать! – я смотрела прямо в его наглые глаза. - Что ты делал в нетрезвом виде возле нашей общаги?

Истомин сел на кровать, обхватив голову руками:

- Ничего не помню! Помню, как поссорился с отцом, ушёл из дома, сел в машину. Потом…дорога, грузовик, обочина…. Потом ничего не помню! Постой, за мной должна же заехать мама! Мне нужно домой! – Истомин вскочил с места и бросился к двери.

- Стой! Ты не можешь так выйти! Тебя увидят.

- Что же делать?

- Нужно что-то придумать, - ответила я. – Но…твоя мама? Ты же сказал, она пропала десять лет назад.

- Я тоже так думал, - Влад улыбнулся. - Но она приехала за мной. И сейчас мне просто необходимо попасть домой.

У Истомина зазвонил телефон:

- Да, слушаю, - ответил он. – Кто? Понял. Зачем ты звонишь? – голос Влада стал вдруг грубым и резким, но глаза его выдавали. В них был тот блеск, который бывает, обычно, в минуты неподдельного счастья. – Я не дома в данный момент, в гостях. Давай встретимся в центре. Где? Там же, где вчера? Хорошо. Я понял. Буду там через час.

Истомин посмотрел на меня. Его глаза светились. Я даже не стала спрашивать, кто это звонил, и так всё было понятно.

Влад встал с кровати, быстрым шагом подошёл ко мне, обнял, чего я совсем не ожидала, поэтому на минуту потеряла дар речи.

- Спасибо за всё! – сказал Влад. - Спасибо, что простила меня! Сейчас мне нужно идти. Но мы обязательно с тобой ещё увидимся.

Потом мы со Светой, Ольгой и Генкой внедряли свой план «Вывод Истомина незамеченным из общаги». Генка выманил комендантшу в свою комнату, а мы быстро провели Влада к входной двери общежития.

Через несколько минут от подъезда отъезжал серебристый «Ягуар». Проходившие же мимо студентки, обращая внимание на шикарный автомобиль, даже не могли и подумать, что это «Ягуар» того самого Влада Истомина.

Вслед за «Ягуаром» отъехал от подъезда и чёрный тонированный пикап, хозяин которого провёл за рулём всю ночь, обдумывая свой план и ожидая появления хозяина машины.

Через пару часов Влад уже входил в тот заветный дом, переступив порог которого он чувствовал, что навсегда останется здесь.

- Сынок! – мама бежала ему навстречу. Она обняла его и со слезами на глазах принялась целовать, не в силах остановиться. - Проходи в дом, быстрее.

Влад вошёл внутрь. Дом был большим, как и у него, но здесь была совсем другая атмосфера – атмосфера уюта и покоя, семейного счастья и полной идиллии. Даже запах был каким-то родным, будто Влад бывал уже здесь раньше.

Мама подвела его большому круглому столу, накрытому как для встречи близкого гостя.

- Садись, будем завтракать. Я приготовила всё, что ты любишь. Точнее, - запнулась она, - все, что ты любил в детстве.

Влад посмотрел на стол. Там и правда, стояли все его любимые блюда. Горячие круассаны со сливочным кремом - вкуснее маминых круассанов он до сих пор нигде не встречал. Оладьи с малиновым вареньем, «весёлая глазунья», как он называл её в детстве, с глазками из желтков и выложенных улыбкой сосисок. Сколько ни пыталась после ухода матери готовить её домработница Алевтина, он никогда к ней больше не притронулся.

- Вот возьми! – протягивал мама ему стакан молока. - Кипячёное с пенкой, как ты любил, - она улыбнулась. - Или теперь ты пьёшь кофе? – на глазах её показались слёзы.

- Мамаааа!!! – Влад бросился к ней на шею и разрыдался.