– Расскажи мне, что случилось, – сказал Арктур ледяным голосом, вновь обретя самоконтроль.

– Я... Они мертвы. Разве этого недостаточно? – сказал Фелд. – Тебе необходимо вернуться на Корхал.

– О, я вернусь и довольно скоро, – пообещал Арктур. – Но расскажи мне, что случилось.

Увидев немую мольбу в глазах Арктура, Фелд кивнул и вытер слезы рукой. Этот жест произвел на Арктура впечатление. Чтобы не говорили об Эктоне Фелде, он все равно оставался профессионалом.

– Я пришел утром с ежедневной сводкой безопасности, как делаю всегда, – сказал Фелд, закрываясь от скорби собственными стенами достойной похвалы дисциплины. – Я прошел через биометрические идентификаторы, провел своей картой и пошел дальше в пентхауз. Обычно Ангус ждал меня здесь – но не этим утром, что мгновенно вызвало у меня подозрения. Катрин... То есть, твоя мать обычно пила кофе, но я не ощутил аромата. Обычно это первое, что я замечаю, понимаешь? Аромат свежего кофе. Но не этим утром. Я понял, что что-то случилось, так что сразу же помчался в апартаменты.

– Что ты увидел?

Фелд сделал глубокий вдох.

– Я никого не увидел. Не были ни единого следа проникновения со взломом – то есть, совершенно ни единого. Но дверь на балкон была открыта.

– И? – сказал Арктур, поскольку Фелд не продолжал. Он видел, что Фелду требуется крайняя степень самоконтроля, чтобы продолжать говорить, и Арктур приготовился к худшему. Его челюсти напряглись. Самое худшее уже случилось... Что еще могло быть?

Фелд кивнул.

– Я вышел на балкон. И именно здесь нашел их. Чертово силовое поле замкнуло, и они просто лежали здесь... словно спали. Твоя мать, Дороти, и твой отец. Мертвые.

– Как они погибли?

– Это имеет значение? – бросил Фелд. – За каким чертом тебе нужно знать что-то вроде этого?

– Я должен знать, – сказал Арктур. – Я не знаю, почему. Просто я должен...

– Их застрелили, – сказал Фелд. – Катрин и Дороти были застрелены. Одна в сердце, другая в голову.

– А мой отец? Его тоже застрелили?

И вновь Фелд сделал паузу, отвернувшись, словно не желая встречаться с Арктуром взглядом.

– Нет. Он не был застрелен. Ему отрезали голову.

– Что? – закричал Арктур. – Отрезали голову? О чем ты говоришь?

– Ты слышал меня, – крикнул Фелд. – Они отрезали его чертову голову. Арктур! И мы не смогли найти ее. Грязные ублюдки забрали ее с собой!

– Пора заканчивать разговор, – переварив услышанное, сказал Арктур Фелду. – В ближайшее время я свяжусь с тобой, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Затем он оборвал связь. Вернувшись обратно в гостиную, где еще так недавно спорил с Жюлианой, Арктур захватив с собой бутылку портвейна.

Совершенно забыв о времени, Арктур сидел и прокручивал в голове миллионы мыслей, пытаясь справиться с зияющими пустотами в душе. Сколько прошло времени – час или больше, он не знал.

Арктур сделал глоток портвейна. Спиртное не утратило крепости, но не оказало на него никакого эффекта. Тело попросту онемело, – силы покинули Арктура. Осилив половину бутылки, он швырнул остатки в огонь. Стекло разлетелось вдребезги.

– Расход хорошего портвейна... эх... – Арктур зашипел, вторя шипению алкоголя, сгораемого в ярком пламени.

Он услышал как за спиной открылась дверь.

– Арктур, – прозвучал мужской голос. – Мне очень жаль. Я приехал сразу, как только узнал.

Арктур развернулся и увидел Айлина Пастера с Жюлианой. Они стояли на пороге комнаты, опасаясь вмешиваться в его горе, и словно радующиеся, что оно обошло их стороной. Сердце молодого человека захлестнуло презрением.

Лицо Жюлианы было покрыто разводами слез. Она крепко прижимала к себе Валериана. В широко раскрытых глазах мальчика плескался страх и непонимание происходящего. Валериан высвободился из хватки матери и подошел к Арктуру.

– Твои мама и папа умерли? – спросил он.

Арктур кивнул.

– Да, Валериан. Именно так. И моя сестра тоже.

– А почему они умерли?

– Тише, Валериан! – одернула мальчика Жюлиана. – Не спрашивай о таких вещах!

– Конфедерация убила их, – произнес Арктур. Его голос прозвучал низко и угрожающе. – Они убили их, потому что мой папа выступал против них. Убили, потому что они звери.

Валериан протянул руку и нерешительно дотронулся до плеча Арктура.

– Мне жаль, что они умерли, – прошептал он.

Арктур посмотрел в глаза сына и увидел в них неподдельную детскую искренность – искренность, незашоренную взрослыми понятиями приличия или такта.

– Спасибо, Валериан, – поблагодарил он мальчика.

Айлин Пастер отвел Валериана обратно к матери, а затем сел в кресло напротив Арктура.

– Чтобы ты не планировал делать, я обещаю тебе полную поддержку со стороны Умоджи.

– Как и моему отцу? – с горечью уточнил Арктур.

– Гораздо большую, – ответил Пастер. – Арктур, я только что вернулся с чрезвычайного заседания Совета Правления, посвященного поражению келморийцев. Министр Йоргенсен объявил о формировании Умоджанского протектората. Эта организация будет защищать наши колонии от тирании Конфедерации и оградит их от ее захватнической политики. Мы будем предоставлять убежище тем, кто будет бороться за свободу.

– Очень благородное решение, – сказал Арктур. – Правда, немного запоздалое.

– Наверное, ты прав, – признал Пастер, – но это только начало.

– Начало... – задумчиво произнес Арктур, глядя на потрескивающий огонь. – Да, это только начало.

Внезапно страшная мысль ворвалась в мозг Арктура, ударив как шип "карателя". Он посмотрел на Валериана и Жюлиану. От страха у него перехватило дыхание и скрутило внутренности в комок.

– Что такое? – спросил Пастер, увидев его затравленный взгляд.

– Жюлиана... и ты, Валериан, – сказал Арктур, вскакивая на ноги, – вам нужно уходить. Прямо сейчас.

– Что? Я не понял, что ты имеешь в виду?

– Они знают, – сказал Арктур, расхаживая по комнате. Его мысли стучали в голове, как колонна вездеходов, врезающихся друг в друга. – И если они еще не здесь, то появятся в ближайшее время!

– Подожди, Арктур, – перебил молодого человека Пастер. – Кто знает и что?

– Конфедераты! – отрезал Арктур. – Сообщение, что я послал родным о Валериане. Если они настолько хороши, что сумели обойти охранные системы Фелда, при этом даже не вспотев, то ясно как дважды два, что они знают где я, и что у меня есть сын. Мы – упущенные концы, и, раз дело касается убийства, Конфедерация не успокоится, пока не спрячет нас в воду.

– Ты думаешь, они придут сюда? На Умоджу? – покрепче стискивая Валериана в объятиях, спросила Жюлиана.

Арктур рассмеялся глухим мрачным смехом, звучащим из самой холодной и пустой части его души.

– Нисколько не сомневайтесь, что так и будет. Они сделают все возможное, чтобы уничтожить своих врагов. Вы должны убираться отсюда и постоянно перемещаться, иначе они найдут вас. А этого никак нельзя допустить.

– Не смеши, – возразил Пастер. – Мы здесь как в крепости.

– Не смеши? – изумился Арктур. – Если убийцы моей семьи смогли проникнуть через системы безопасности Небесного Шпиля, то сюда они просто войдут и перебьют всех в один момент! Ну уж нет! Единственный способ избежать с ними встречи – отсутствовать там, куда они придут вас искать!

– Арктур прав, папочка, – сказала Жюлиана. – Мы должны уходить.

Ее голос дрожал от страха, но Арктур знал, что боялась она не за себя, а за Валериана.

– Я не позволю, чтобы что-то случилось с Валом!

Айлин Пастер еще колебался, но все-таки потом неохотно кивнул.

– Через час сюда прибудет корабль.

– Постоянно передвигайтесь, – предупредил Арктур, – никогда не задерживайтесь слишком долго на одном месте.

– А разве ты не пойдешь с нами? – удивилась Жюлиана.

– Нет, – ответил Арктур. – Пока они еще не знают, но конфедераты только что создали величайшего врага, какого им когда-либо придется узнать.

– Что ты собираешься сделать? – спросил Пастер.