Пять "голиафов" шагали по льду среди людей Дюка, их тяжелые автопушки вращались, готовые открыть огонь. Стреловидные "стервятники" с заряженными гранатометами быстро проскользнули вперед, легко обгоняя солдат и окружая комплекс.

Арктур позволил Дюку подойти поближе к заводу, прежде чем отдать приказ выдвигаться своему отделению и еще двадцати солдатам подразделения Альфа. Два оставшихся "голиафа" грохотали рядом с ними, рассредоточившись по обе стороны от группы. Впрочем, Арктур считал, что они вряд ли послужат хорошей поддержкой тут, где невозможно вести огонь без опаски попасть по своим.

– Черт, здесь воняет хуже, чем тот мертвец на Фо-Реке, – сказал Чак Хорнер.

– Смотри в оба, – приказал Арктур. – И, Чак, ты держишь связь с катерами?

– Конечно, но если ветер не утихнет, они не смогут нам сильно помочь.

– Я в курсе. Просто держи связь.

– Так точно, сэр! – отрапортовал Чак, распознав тон приказа своего старшего офицера.

Арктур проследил за тем, как бойцы Дюка достигли крайних зданий заводского комплекса, оперативно миновали их и рассредоточились, чтобы взять главную цель под контроль.

Ничего не случилось.

Арктур выдохнул сдерживаемый в груди воздух.

"Стервятники" рванули вслед за солдатами. "Голиафы" выбрались на заледенелый гравий, покрывающий площадку комплекса. "Миражи" проревели над головами, разрисовывая небо белыми спиралями инверсионного следа, подымая в воздух крошево льда при пролетах на малой высоте.

Когда "мираж" пронесся над заводом, Арктур услышал металлический кашель запускаемой ракеты с территории комплекса. Как он мог услышать это так ясно, невзирая на рев двигателей "миража" и грохот в ушах, он так и не понял, но Арктур готов был поклясться жизнью сестры, что слышал звук запуска так, как будто ракета стартовала прямо рядом с ним.

Восходя столбом белого дыма с сияющим огнем на верхушке, ракета штопором устремилась ввысь от одного из ветхих складских зданий, таща за собой обрывки камуфляжной сетки.

– О, нет... – прошептал Арктур.

Сначала казалось, что ракета не сможет догнать "мираж", но ее сопло вспыхнуло, и смертоносный снаряд рванул вверх с невероятной скоростью. Пилот истребителя заметил угрозу и увеличил тягу. Сменив траекторию полета, он направил машину в верхние слои атмосферы.

Ракета взорвалась менее чем в двух метрах от кабины пилота, и превратила переднюю часть истребителя в яркий огненный шар. Крутящиеся обломки в клубах черного дыма полетели вниз и врезались в лед.

Сбитый "мираж" словно послужил сигналом – неожиданно по всему комплексу раздался грохот и треск стрелкового оружия. Арктур увидел вспышки выстрелов. Из комлинка посыпались встревоженные крики и вопли.

Шахтеры не собирались сдаваться без боя.

Столб пламени взмыл в небо, затем последовал грохот и каскад последующих взрывов. Вооруженные люди в зеленых боевых скафандрах высыпали из складских зданий, считавшихся заброшенными, и открыли огонь по бойцам Дюка. "Голиафы" прикрытия затоптались на месте, чтобы развернуться, а затем потоки огня вырвались из их автопушек.

– Вперед! – прокричал Арктур, переходя на бег. – Бегом, марш!

Солдаты противника сосредоточили весь огонь на пехотинцах Дюка, поэтому по отделению Арктура никто не стрелял. Но так не могло продолжаться слишком долго, так что Арктуру нужно было пользоваться моментом. Отряд направился к серо-зеленому ангару с выпуклой крышей. Если бойцам удастся обойти его, то они получат шанс напасть на противников Дюка с тыла.

Неподалеку от здания взвыл "стервятник", гонимый волнистыми очередями шипов "карателей", выпущенных из бойниц в стенах постройки, за которой находилось отделение Арктура. Пилот бросал машину змейкой, виляя под потоками огня, но было ясно, что без поддержки он долго не протянет.

– Голиафы! – крикнул Арктур. – Подавите огневые точки! Давай!

Два бронированных шагохода зафиксировали шасси и развернули корпусы в сторону постройки. Их уже вращавшиеся автопушки вдруг заревели, и метровые языки пламени вырвались из стволов. Стена здания взорвалась мерцающими искрами и рваным металлом, тысячи круглых дыр прошили листовой металл, будто выбитые молниеносным плазменным резаком. Целые полосы металла опадали со стен ангара вместе с разорванными телами.

Для надежности из плечевых установок "голиафов" произвелся залп ракет, которые влетели в дыру пробитую автопушками. Одна за другой, они взорвались внутри здания. Крышу сорвало, и при каждом взрыве ее подбрасывало вверх. Над поврежденными стенами и крышей взвилось пламя, и заклубился дым.

Пилот "стервятника" быстрым жестом отсалютовал «голиафам» перед тем, как с ревом развернуть ховербайк, чтобы вновь вернуться в сражение.

– Менгск! – закричал Дюк через комлинк. – Где тебя черти носят? Нам нужна помощь! Как можно скорей, черт возьми!

– Уже в пути – ответил Арктур. – Держитесь.

Борьба на окраине комплекса становилась все более жесткой. Группы солдат в броне перебегали между развалинами и нагромождениями металла, стреляя друг в друга короткими очередями. Арктур махнул рукой направо, по направлению, куда улетел пилот "стервятника", и повел своих людей в комплекс.

Шипы "карателей" со звоном щелкали по металлу и бронепластинам. Небо озаряли вспышки взрывов, от стен построек во все стороны полетели осколки. К счастью, никто не оказался настолько глупым, чтобы маячить в это время рядом с заводом. Но такое чудесное везение не могло продолжаться вечно. При приближении к заводу воздух стал более жирным и желтым, а на уровне щиколоток потянулся густой туман.

Крики по радиоканалам не затихали. Арктур ползком добрался до угла здания, обеспечив себе хоть какое-то укрытие. Отсюда он увидел устроенную недалеко засаду врага. Якобы ветхое строение на самом деле являлось хитро сооруженным укреплением, которое замаскировали под заброшенный или недостроенный склад.

Вражеский "голиаф" шагнул из-за угла и развернул орудия в направлении отряда.

– Ложись! – крикнул Арктур и упал в туман.

Рокочущая режущая линия пуль рассекла воздух подобно огненному лезвию, врезаясь в ледяную землю и заставляя разлетаться в стороны осколки гравия. Даже сквозь шумоподавляющие системы скафандра, звук был оглушительным. Арктур услышал крики и звенящие удары снарядов, пробивавших броню и плоть.

На него упало тело, большая часть которого была попросту измочалена. Кровь брызгала из порванной плоти, растекаясь по нагруднику Менгска извилистыми полосами. Арктур еле сдержал рвотный рефлекс, когда увидел глядящее на него из разбитого шлема безжизненное лицо Тоби Меркурио.

"Голиаф" прорвался сквозь завал из металлических плит, и, сквозь туман, на отряд обрушился новый грохочущий поток снарядов. Рассеянные пехотинцы открыли ответный огонь по бронированному ходоку, но без особого результата.

Арктур оттолкнул тело Меркурио в сторону и встал на колени. В этот момент очередной град разрывных 30-милиметровых снарядов превратил его небольшое укрытие в облако из крошева пластбетона и металлической стружки.

Серия взрывов прогремела у ног "голиафа", и машина пошатнулась. Его орудия повернулись, чтобы встретить новую угрозу. Арктур увидел атакующий "стервятник", который десантники спасли ранее. Из передней части ховербайка грянул залп гранатометов, и вокруг «голиафа» расцвели новые вспышки взрывов.

Этого было недостаточно.

Арктур видел, что в бесплодных попытка спасти пехоту, пилот практически подписал себе смертный приговор, как вдруг мимо него пронеслась ракета и врезалась в кабину вражеского меха. Последовал взрыв. Машина расцвела вспышками огня, после чего рухнула на землю пылающей массой покореженного металла.

Арктур обернулся и увидел один из своих "голиафов". Сине-красный флаг Конфедерации приветствовал его с корпуса машины. Из ракетной установки "Адский огонь" курился дымок. Арктур с облегчением выдохнул, осознав, как близко они были от смерти.