– Что слышно, капитан? – спросил Янси. – Мы еще не на месте?

– Уже близко, – ответил Арктур, показывая на перевал примерно в ста метрах от них. – Прямо за ним.

– Ну и погодка, а? – сказал Чун Люн, прижимая винтовку к груди, в попытках хоть как-то прикрыть ее от порывов ветра. Стекло его шлема практически не просвечивало, грязь заляпала броне-пластины скафандра, но винтовка каким-то чудом оставалась чистой.

– Мы видели и похуже этого. На Парагосе, помнишь? – ответил Янси.

– Пытаюсь забыть, – проворчал Чун Люн. – Сколько потом ушло месяцев, чтобы вычистить весь песок из казенника Маюми.

– И до какой поры это будет продолжаться? – спросила Ди де Санто.

Арктуру не требовалось уточнений, что она имеет в виду. Последние несколько лет их операции в большинстве своем заключались в захвате шахт или пограничных исследовательских станций келморийских изыскателей. Или это, или подавление локальных беспорядков.

Бунты и многотысячные протесты вспыхивали по всей Конфедерации все чаще и чаще, и ни один выпуск новостей СНВ не обходился без какого-либо репортажа о недовольном населении, которое нападет на полицию или выходит на митинги, размахивая лозунгами.

Конечно, все подавалось так, как будто недовольных единицы, но пережитое в отделении «Доминион» и последний визит на Корхал подсказывали Арктуру, что дела идут намного хуже, чем кажется. Конфедерация прогнила изнутри, и власть имущие мира сего ходили по лезвию бритвы.

– Будет продолжаться пока... – начал Арктур, как по его спине побежали мурашки. – Знаешь, я предполагаю, что скоро не будет.

– Что вы имеете в виду, капитан? – спросил Янси.

– Мне почему-то кажется, что такие как Дюк, не способны видеть дальше своего носа, – сказал Арктур, пренебрегая воинским уставом, согласно которому солдат не имеет права критиковать действия старшего по званию.

– Вы считаете его опасным? – спросил Чак Хорнер.

– Очень может быть, Чарльз, – ответил Арктур. – Правда, я не уверен, кому именно надо его опасаться.

Ледник Норанда возвышался над ними, – монолитный эскарп синего льда по внешнему краю метеоритного кратера тысячелетней давности. Кромка кратера широкой дугой простиралась в обе стороны, замыкаясь в окружность с диаметром более трех километров. Пики ледника уходили в небо на тысячи метров, словно стены древнего храма богов из старинных легенд.

Лед в центре чаши пересекала черная линия разлома, и струйки желто-зеленого газа курились по всей ее длине. Гигантская металлическая структура перерабатывающего завода из огромных труб, башен конденсирующих баков и сгорающих выхлопов расположилась в центре кратера, словно гигантский пропитанный топливом паук, окруженный множеством заводских складов и наспех собранных жилых блоков.

Внизу люди в защитных костюмах сновали по своим делам, не обращая внимания на десантников, готовых прийти и отобрать у них все. Огромный грузовик с внушительными протекторами на колесах захрустел по льду, как только рабочие загрузили его контейнерами с ценным газом.

Казалось, что завод построили в центре давно разрушенного города, с зубчатыми башнями из темного, испещренного кристаллическими прожилками камня, окружающего более современные конструкции. От архитектуры этих руин веяло тайной, и было что-то чудное в их масштабах в сравнении с ковыряющимися под их сенью людишками.

Пехотинцы Брантигана Фоула лежали с подветренной стороны гребня кратера, глядя в огромную чашу. "Голиафы" расположились чуть позади, а "стервятники" кружили на снегу поодаль. Где-то в вышине, затерявшись в облаках, что даже не было слышно двигателей, "Миражи" выписывали восьмерки.

Через лед затаившиеся бойцы чувствовали гул и вибрацию, и Арктур не мог не восхититься мастерством строителей, которые умудрились соорудить перерабатывающий завод прямо над веспеновым гейзером.

«Как они решили проблему вибрации льда вкупе с необходимостью сохранять неподвижность собирательных чанов?» – Арктуру не терпелось изучить комплекс изнутри.

– Черт, они же должны бурить скважины, чтобы доставать оттуда веспен, – сказал Чак Хорнер.

– Именно, – подтвердил Арктур, – согласно данным, веспен здесь находится на глубине тридцати километров.

– Чувак, а не слишком ли глубоко? – удивилась де Санто. – Ведь здесь же есть места попроще?

– Безусловно, но это на редкость большой подземный гейзер, – сказал Арктур. – И, несмотря на то, что он загрязнен очень вредными химикатами подо льдом, он настолько богат, что окупает все дополнительные усилия и опасность добычи.

– Опасность? – переспросил Янси. – Какая еще опасность? Ну, кроме бурения больших грязных трещин.

– Посмотри на цвет газа, поступающего из экстрактора, – сказал Арктур. – Видишь, он имеет желтоватый оттенок?

– Угу.

– Это сероводород, очень токсичный и огнеопасный газ. Смешай его с веспеном, и получишь очень неустойчивую смесь.

– То есть, это место, одна огромная чертова бомба? – уточнила Ди де Санто.

– Теоретически, – согласился Арктур.

– Прекрасно, – буркнула де Санто, – дела становятся лучше и лучше.

Оставив своих бойцов ворчать по поводу опасности текущей миссии, Арктур сосредоточил внимание на цели внизу. Территория была открыта и гостеприимна, с возможностью легкого передвижения, но почти совсем без приличных укрытий. А чтобы добраться до центрального завода, от пехотинцев требовалось пересечь лабиринт заброшенных мастерских и обветшалых ангаров.

Всполохи отработанных газов говорили о том, что комплекс работает, однако для столь крупной очистительной фабрики, активность рабочего персонала снаружи была подозрительно низка. Около механизмов маячило лишь несколько человек. Что-то в этой обстановке показалось Арктуру ненатуральным. Но прежде чем он успел сообразить что именно, к нему, пригибаясь, подбежал Эдмунд Дюк и бухнулся на колени рядом.

– Твои люди готовы, Менгск? – потребовал ответа Дюк.

– Готовы, – подтвердил Арктур. – Как вы планируете это сделать?

Его раздражало то, что он должен подчиняться Дюку, но комдив Фоул предельно четко указал, кто командует операцией.

Дюк посмотрел на него так, как будто Арктур сморозил какую-то глупость.

– А как ты, черт возьми, думаешь, я хочу провернуть все? Мы идем прямо к ним и стреляем в каждого, кто станет у нас на пути. Я поведу большинство людей со "стервятниками" и пятеркой "голиафов" вперед. Ты и те, кто останется, последуете за нами.

– Капитан Дюк, – обратился Арктур к Дюку по званию, чтобы потешить его эго. – Это кажется, чуток грубовато. Мы не знаем, что там внизу, и я только что предупредил своих солдат, что сбор газа чрезвычайно опасен. Нам следует соблюдать осторожность.

– В задницу осторожность, – усмехнулся Дюк, пренебрежительно отмахнувшись перчаткой. – Что там может быть, кроме кучи ковыряющейся деревенщины, Менгск? Ничего, с чем бы мы не справились. Или ты хочешь сказать, что твои ребята не справятся с работенкой?

Арктур почувствовал, как у него встали дыбом волосы от оскорбления его отделения, но он держал себя в руках, зная, что показать свой гнев Дюку – значит проиграть ему в этой стычке.

– Ни в коем случае. Отделение "Доминион" готово к действиям, но мы должны все продумать. Но нам не стоит просто лезть на рожон.

– Почему нет, черт возьми?

Арктур выглянул из-за гребня и указал рукой в сторону комплекса.

– Посмотрите сколько внизу ремонтных цехов и заброшенных построек. Как можно догадаться, в них может прятаться сотня, а то и больше человек, поджидающих нас. Ни дать ни взять приготовленная бойня. Мне не нравится это, Дюк. Здесь пахнет западней.

– Менгск, единственное, что я чую здесь, это запах малодушия, – прорычал Дюк. – А теперь поднимай своих чертовых людей, или я отдам твою задницу под трибунал командиру Фоулу.

По приказу Дюка подразделение Альфа поднялось на ноги, построилось и двинулось через гребень к заводу. В туже минуту рабочие из шахты прекратили работы и скрылись в центральном комплексе. Пехотинцы Конфедерации двигались широкими шагами по льду, их боевые скафандры позволяли приближаться к цели со скоростью бега.