Почему все вкладываются в доллар и никто не называет его деревянным? Почему массовое печатание долларов, называемое количественным смягчением, не приводит к такой же инфляции, какая произошла в СССР? Почему люди готовы покупать гособлигации Германии под ноль процентов?

Почему Украина так рвется в Европу, несмотря на все очевидные минусы этого? Почему Саудовская Аравия покупает американского вооружения на семьдесят миллиардов долларов, хотя почти такой же пакет нашего ей обошелся бы меньше чем в десять? Почему за рубежом столько наших денег, хотя они могут быть в любой момент заблокированы и конфискованы?

Такие вопросы задают государственные деятели, не чиновники.

Услышав шаги, Виктор Иванович не обернулся. Ветер подул в его сторону, принес духмяный аромат мяса, углей и рассола.

Повинуясь движению руки, они сели за столик. Хозяин этих роскошных угодий еще какое-то время смотрел на лес, потом повернулся к гостям. Бутылка водки уже стояла на столе. Она невесть как появилась там вместе с тремя стаканами.

Хозяин дома разбулькал жидкость по стаканам.

– Будем! – веско сказал он.

Гость отрицательно покачал головой, отставил стакан.

– Водку не употребляю.

Генерал в ужасе ждал продолжения. Он был приближен, вхож, но не мог себе такого позволить. Когда предлагают выпить – отказаться нельзя, будь ты хоть каким больным. Это знак высочайшего доверия. Сдохни, но выпей.

– Болеешь, что ли? – спросил государственный деятель.

– Нет. Просто не употребляю водку.

Хозяин испытующе взглянул на ершистого гостя, опрокинул стакан, крякнул.

– Молодец. С характером.

– Мы по поводу…

– Знаю, – проскрипел политик сиплым от водки горлом. – Позвонили уже.

На стол поставили блюдо. Шампуры, сочное мясо, зелень. Помидоры.

– Сделаешь? – спросил большой человек, глядя на визитера.

– Да, – просто ответил тот.

Хозяин показал на мясо.

– Ешь. Надеюсь, ты не на диете?

Гость молча взял шампур.

«Ты» в данном случае было не хамством, а знаком высокого доверия.

На то чтобы обрисовать план действий, гостю понадобилось минут тридцать. Виктор Иванович внимательно слушал его. Он был своевольным, даже самодуристым, но уважал профессионалов, какими бы ершистыми они ни оказались.

Когда гость закончил излагать план, наступила тишина.

– Лихо! – сказал политик. – Даже очень. Гарантию даешь?

– Гарантий в таких делах быть не может.

Хозяин испытующе уставился на гостя.

– За такие-то бабки?

– За любые. Гарантией будет то, что я сам окажусь там, на месте.

– Ну-ну. – Виктор Иванович махнул рукой, и какие-то люди быстро унесли остатки мяса. – Чтобы ты понимал, о чем идет речь. Айрат – мой человек. Его делом было вложиться в Пакистане. Застолбить поляну.

Гость кивнул.

– Я понял.

– Его нужно вернуть живым и наказать тех, кто это сделал. Так врезать, чтобы больше не лезли. И то и другое обязательно. Ты понял?

– Понял.

– Тогда свободен. Наверху помогут, если что надо. С деньгами решим.

Когда гость скрылся среди деревьев, хозяин повернулся к генералу.

– Кто он? – жестко спросил он.

– Мой бывший начальник отдела. Вышибли при прежнем нашем министре.

– За что?

– Дискредитация. На деле…

– Не надо. Без тебя вижу. За борзоту.

Генерал пожал плечами. Мол, понятное дело.

Политик жестко посмотрел на него и заявил:

– У нас карают за дело, а надо бы – за безделье. Понял? Оно сейчас опаснее любого проступка. Лучше делать хоть что-то, чем ничего.

Генерал подумал, что вот такие персоны, как этот Виктор Иванович, и выбрасывают из системы тех, кто имеет хоть проблеск собственного мнения. Чтобы потешить свое величество, склонное к самодурству. Но потом, чтобы сделать дело, им приходится привлекать людей со стороны.

– Он сделает. Я его хорошо знаю. Если сказал, то так оно и будет. Вложится как следует… – Генерал уловил недобрый взгляд и торопливо поправился: – Я сделаю, Виктор Иванович.

– Сам на рожон не лезь. Работай двумя каналами: официальным и теневым. Но второй сделай главным. План непосредственного вмешательства. Что-то все эти аллахакбары совсем страх потеряли!

– Я понял.

– Перезвонишь моим людям, они организуют все, что вам нужно. Деньги в разумных пределах, конечно. Но в больших. Дай ему понять, что, если сделает, может на многое рассчитывать.

– Обязательно, Виктор Иванович.

– Начни готовить докладную записку для подачи наверх.

Генерал изобразил на лице живой интерес и готовность.

– Тема – активные действия в странах третьего мира с учетом современной политической обстановки. Активное противодействие нам НАТО, третьих стран. Правозащитники, диссиденты всякие. Особое внимание – на возможность решения государственных задач через организацию частных военных и охранных предприятий международного уровня, юридически независимых, но фактически находящихся под нашим контролем. Распиши подробнее штаты, сметы, все, в общем.

– Я понял, Виктор Иванович. Прикажете подбирать людей?

– Нет. Пока рано. Но с учетом происходящего в Сирии… если твой парень решит задачу, думаю, что мы это решение проведем.

– Так точно.

Политик посмотрел на генерала со странной смесью презрения и жалости.

– Иди и не поддакивай мне, а работай. Завалишь дело – шкуру сниму.

Генерал медленно шел к своей машине и напряженно думал. Конечно, того же Виктора Ивановича ни в жизнь не заподозришь в том, что он ночей не спит, думает о защите интересов государства. Все проще. С того же спецназа ГРУ ничего не поимеешь, на него надо только тратить, причем немало.

Но можно организовать частную лавочку, забрать туда самых толковых, притащить и тех, кого вышибли или кто сам ушел, не выдержал того, что творилось, организовать хорошую тренировочную базу, условия. Вот тут-то и придет время карман подставлять. Потому что любые услуги такой структуры будут стоить очень и очень недешево. Бабло бюджетное, несчитанное.

Да, молодец Виктор Иванович. Генерал знал, что такие попытки предпринимались и раньше, но все тормозилось с самого верха. И не без причины. Такие частные конторы, на деле же отряды спецов, выведенные из системы жесткого государственного контроля, могут быть запросто использованы для силового захвата власти.

Но Виктор Иванович все-таки своего добивается. Один шайтан знает, с какими целями.

Махачкала встречала гостя мокрым снегом с дождем. На бетонке он быстро таял, превращался в кашу того же цвета, что и в Москве. Через промозглый туман уныло светилась неоном надпись на здании аэровокзала, имеющего совершенно советский вид. Автобус пассажирам не подали, и они поплелись через все поле. Ледяная вода хлюпала в дорогих ботинках гостя, отбирая остатки тепла. Приехали!..

В аэропорту их для вида проверили и отпустили. Даже таксисты не были такими экспрессивными, как обычно. Видимо, погода сказывалась. Он выбрал одного из них, подошел.

– Салам алейкум.

Таксист – невысокий, лет сорока, с короткими усами и небритый – подозрительно покосился на потенциального пассажира. С виду то ли русский, то ли нет, но обращается так, как это принято у мусульман. Может, провокатор?..

– Ва алейкум… – сказал таксист так, как и должен говорить правоверный неверному.

Еще при жизни пророка Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует, к нему на базаре подошли евреи, и один из них сказал: «Ас саму алейкум, Мухаммед», что означало «Смерть тебе, Мухаммед!». Аиша, жена пророка, начала ругаться с ними, но он остановил ее и сказал коротко: «Ва алейкум», что означало «И вам».

– Подвезешь?

– Дорога плохая.

Гость Дагестана достал несколько купюр из кармана.

– До Дербента пойдет?

Это были почти две цены, да еще и в евро. В голове таксиста промелькнули нехорошие мысли, но он сразу отказался от них. Долгая и страшная война на Кавказе научила его мгновенно оценивать людей. Этот тип, несмотря на свой мажорный внешний вид, явно был человеком опасным.