Мор потряс маленькую игрушку – и от её звука дрожь наслаждения прокатилась его телу. "Я отдам всё, даже душу, чтобы провести одну человеческую жизнь с женой и детьми".

Лирические слова Танатоса прозвучали в ушах Мора – идеальное дополнение к тихому звону погремушки. Танатос получит своего ребёнка, и смерть малыша будет стоить Всаднику Печати… и души.

Переводчик: navaprecious

Редактор: natali1875

Глава 20

– Ты меня избегаешь, Лимос.

Лимос полностью облачилась в свою чешуйчатую самурайскую броню, а волосы цвета воронова крыла заплела в толстую косу. Она развернулась к Реган, виновато пряча свои эмоции.

– Я? Нет. Я просто занята, – она указала на входную дверь. – Охочусь на крыс с Эриком и адскими псами. Видишь? Занята.

Угу. В течение двенадцати часов, как ушел Тан, Реган была тоже занята, распределив свое время между его библиотекой, где она пыталась найти любую информацию, которая могла бы пролить свет на местонахождение Энриета, и уборкой. Не то, чтобы крепость Тана требовала уборки. Ей просто нужно было чем-то заняться.

Итак, она была занята, но не настолько, чтобы не заметить странное поведение Лимос.

Реган положила бутерброд и молоко на стол перед телевизором и повернулась к Лимос, которая потихоньку перемещалась к двери.

– Что происходит?

В отсутствии Тана, была очередь Лимос с Эриком приглядывать за ней, а Кара назначила в охрану дюжину адских псов, так что Реган сомневалась, что это связано с ее безопасностью.

Особенно с тех пор, как вампиры Тана начали держаться на расстоянии, ограниченные пространством своих комнат, либо работая в хозяйственных постройках, и Реган была уверена, что Лимос увела парочку из них в сторону для допроса – и напугала до смерти.

Мор также не показывался, что по мнению Лимос значило – он занят чем-то нехорошим, и скорей всего так и было. Новости пестрели его делами, от зараженных бактериями источников воды к быстро распространяющимся язвам и грёбаным зомби на Мальте и в Северной Корее.

Так что не смотря на затишье в имении Тана, Лимос вела себя странно, а Реган стала подозрительной из-за такого избегания.

– Да все в порядке, – весело ответила Лимос. – Правда.

Прищурившись, Реган взглянула на Всадницу.

– Тебе Призрак что-то рассказал?

Врач приходил на осмотр, и не смотря на то, что не мог прикоснуться к ней, задал миллион вопросов. Он был откровенен, предупредил, что роды могут оказаться тяжёлыми и клялся, что будет там и поможет. По какой-то причине, Реган утешала мысль, что демонический доктор поможет родиться ее ребенку.

– Да все в порядке с ребенком, Танатосом и со всем остальным. Просто… – Лимос взглянула на свои ногти, покрытые ярко зеленым лаком, видневшиеся из прорезей перчаток.

– Просто что?

Лимос переступила с ноги на ногу и взглянула на другую руку.

– Блестящие.

– Лимос!

– Ладно. – Всадница опустила руки и вздохнула. – Эрик разговаривал с Кинаном. Эгида собрала ячейку Хранителей, которые должны были придти сюда, но, кажется, Мор сумел сломать шифр на информации, что украл из вашей штаб-квартиры. Он нападает на ячейки Эгиды по всему миру, и среди Хранителей, что должны были приехать, имеются потери.

О-о, Боже. Будто все нервные окончания в ее теле увяли, Реган полностью оцепенела и опустилась на диван, прежде чем подкосились ноги.

Лимос подошла поближе и присела рядом с Реган.

– Мы не хотели рассказывать, потому что у тебе и так куча проблем.

– Я хотела бы знать, – тихо ответила Реган.

– Тогда, ладно. Мы перестанем нянчиться с тобой.

– Хорошо. Тебе не идет роль няньки. – Реган иначе посмотрела на женщину, задаваясь вопросом, не прикидывается ли Лимос заинтересованной.

– Почему ты так мила со мной?

– Мила? – фыркнула Лимос. – Да я хотела бы избить тебя палкой из кости Мораки.

Слишком много для няньки. Хотя, каким-то образом так даже лучше.

– Из-за того, что я сделала с Танатосом?

– Я была зла какое-то время, – призналась Лимос. – Но не то чтобы я имею право судить, и, как заметил Эрик, ты пыталась спасти мир. – На секунду она замолчала, а затем Лимос выпалила. – Я завидую тебе. Вот. Я сказала это. Я хочу ребенка.

– Ты что, боишься забеременеть пока все не закончится?

Лимос кивнула.

– Если печать сломается, когда я буду беременной… – Она замолчала, и когда снова заговорила, то в голосе слышались нотки гнева. – Я так сильно завидую, что готова кричать. Я безумно хочу ребенка, и он у тебя есть, а ты его хочешь отдать.

В одно мгновение Реган почувствовала, что тащит за собой неподъемный груз из всего, в том числе и ее эмоции, которые она прятала глубоко в себе. Она шла на это, окружив свои чувства стальной броней, думая, что сможет забеременеть и без сожаления отдать ребенка. Но, после той ночи с Танатосом, образовалась брешь в ее броне и с каждым днем, с каждым движением ребенка в ней, ее броня рушилась.

Она так сильно любила маленького пони, что это причиняло боль. Так сильно, что она боялась рожать, потому что ей придется каким-то образом найти в себе силы и бескорыстно отдать малыша людям, которые лучше о нем позаботятся, чем она.

– Это не то, чего я хочу, Лимос. – Реган прерывисто вздохнула. – Это то, что я должна сделать.

– То, что лучше. Понимаю, – сказала Лимос. – Но думаю, я бы сделала все возможное, чтобы доказать, что со мной – ему будет лучше.

Она встала и быстро отвернулась, но не раньше, чем Реган заметила как предательски блестят от не пролитых слез фиолетовые глаза Лимос. – Я должна выследить крысу. Или что-нибудь еще жуткое, что может шпионить в крепости. Гм… пока.

Лимос практически выбежала за дверь, оставляя Реган на грани слез. Чувство тяжести в груди душило Реган. Могла ли она гарантировать, что оставить ребенка – лучшее из возможного? После того, как Мор будет побежден, и угроза жизни ребенка исчезнет, сможет ли Реган дать ему дом?

Ага, потому что домом была однокомнатная квартира в главном управлении Эгиды. Хотя, может быть, она сможет получить реальную квартиру. Тогда что? Эгида вообще-то не очень хорошо относилась к присутствию детей. Там не было таких дней "приведи своего ребенка, чтобы показать ему свою работу". И она могла быть уверена в своей способности уничтожить канализацию, полную демонов, но не знала основ воспитания ребенка.

При всем при том она продолжала настаивать, что Эгида ее семья, у нее не было никого, кто бы мог помочь.

Они нуждаются в тебе из-за того, что ты можешь сделать для них. Это единственная причина, почему они заинтересованы в тебе. Когда же ты откроешь глаза и поймешь это?

Может… может настало время перемен. Может, если им удастся предотвратить Апокалипсис, она сможет устроить свою жизнь с ребенком.

Ее ребенком. На протяжении восьми месяцев она пыталась обращаться к жизни внутри неё как "кроха", "малыш", "ребенок". Она называла его и другими ласковыми именами, но только в последние пару дней начала думать о нем как о своем.

Ее и Танатоса.

Сможет ли она это сделать?

Ее живот заурчал, отвлекая от мыслей, возникновение которых, вероятнее всего, было очень опасно. Не будет никакого будущего ни для кого, если наиболее важное дело, как предотвращение Апокалипсиса, не будет наиглавнейшей задачей.

Она поставила тарелку на колени и включила телевизор… и сразу же пожалела об этом. Главные новости. Пакистанские военные обнаружили сотни мертвых тел – все насажены на гигантские колья. Изображения не были четкими, но даже зернистые, размазанные картинки показали Реган все, что ей нужно было знать.

Это были те сцены, которые она запомнила, прочитав тату Тана.

Что-то мелькнуло на экране, что заставило ее сердце пропустить удар. Рука задрожала, она перемотала сообщение к моменту с видом ряда кольев и растерзанных тел на земле. Но то, что привлекло ее внимание, было тенью справа от изображения, тенью в виде человека на коне.