Териза тихо хмыкнула. В этот момент она отдала бы что угодно, лишь бы оказаться в Армигите. И пусть женщины цветут, как им угодно. Она пришла к выводу, что хуже верховой езды только попытки взобраться с больным коленом на бесконечный холм. В глубине души ей хотелось бросить лошадь, предоставленную Термиганом, спокойного мерина, на произвол судьбы. В нынешних обстоятельствах она с удовольствием загнала бы животное в одну из огненных ям Эремиса.

Тем не менее, она не предлагала Джерадину позабыть о Файле и вернуться к дороге на Орисон. Файль был единственный лорд, у кого они еще могли искать поддержку.

Кроме того, в Файле, в Ромише, жила королева Мадин. Мисте упоминала о поместье неподалеку от Ромиша.

У Теризы сложилось твердое, хотя и ни на чем не основанное убеждение, что королева Мадин имеет право знать, что задумал ее супруг. Иначе королеву и дальше будут одолевать мрачные мысли о том, что король Джойс потерял к жизни всякий интерес, что ему безразличен Мордант, что его любовь к ней испарилась.

В этом была вся Териза: ее душа болела о Стернвале, мысли крутились около того, что сейчас делает Мастер Эремис, а сердце переполняла любовь к Джерадину — и одновременно она считала чувства королевы Мадин не менее важными, чем потребность короля Джойса в поддержке.

И она тянула за собой лошадь на крутых холмах, съезжала на ней в овраги и пускала ее в галоп на ровных местах не то чтобы безропотно, но во всяком случае без особых самобичеваний.

Провинция Термиган, как объяснил Джерадин, малонаселенная. Большая часть городов и деревень располагаются вдоль реки Бродвайн, ближе к Пестилю и Аленду. На второй день, когда двое всадников стали казаться единственными людьми на этой заброшенной земле, Териза начала думать, что Термиган действительно не имеет причин бороться дальше. Три дня темные облака закрывали небо, грозя дождем. Дождь и грязь придали бы завершенность «приятному» путешествию; и тем не менее, Теризе ужасно хотелось, чтобы дождь пошел. В Орисоне нашлось бы применение этой воде. А грязь затруднит передвижение армий.

С другой стороны, чем гущи были тучи над головой, тем ровнее становилась почва, словно солнечные лучи воздействовали на землю. Деревья стали попадаться чаще; одинокие кривые ели сменились кедрами и сикаморами, грабом и буком.

— Мы приближаемся, — заметил Джерадин. — Файль славится своей древесиной.

Это одна из основных причин, почему Аленд нападает через Термиган и Армигит, а не через Файль. Именно поэтому Файль второй союзник короля Джойса после Тора. Можно состариться, пытаясь провести военный отряд через леса Файля. У провинции история сопротивления — наверное, лучше сказать успешного сопротивления, — больше, чем у всего остального Морданта.

Это, вероятно, объясняет, — добавил он весело, — откуда Файль черпает свою преданность, а королева Мадин свое упрямство.

Он сверился с картой.

— Два дня, если повезет. Здесь очень легко заблудиться. А я никогда не бывал в Файле. Баттен в Армигите — вот ближайшее место к Ромишу, где мне приходилось бывать.

Но есть и хорошие новости. — Он посмотрел вокруг. — Вскоре мы начнем встречать людей. Согласно карте мы должны проехать через несколько деревень. В действительности некоторые из них принадлежат Термигану. Но по практическим соображениям они относят себя к провинции Файль.

Просто потому что он сказал это, Териза внимательнее посмотрела вперед — и где—то далеко на горизонте заметила нечто похожее на дым костра.

Нахмурившись, она напрягла глаза, пытаясь рассмотреть яснее.

Джерадин заметил ее пристальный взгляд.

— Что ты видишь?

— Не знаю. Похоже на дым.

Он напряженно уставился в ту же сторону, затем покачал головой.

— Невозможно определить. — Териза промолчала; она видела не лучше его. Снова сверившись с картой, он добавил: — Может быть, это как раз первая деревня. Место называемое Аперит. Разве что я ошибся и мы заблудились. Если у них есть кузнец, то это дым от его горна.

— Поехали узнаем, — сказала она торопливо.

Он бессознательно пощупал меч в ножнах. Затем крепче натянул вожжи и пустил свою лошадь рысцой.

Ее мерин двинулся следом. Она чувствовала себя лучше, когда ей говорили, что следует делать. Земля между деревьями была покрыта чахлой травой и цветущим кустарником. Мало—помалу вечерело, но Териза не замечала этого; она вся была устремлена вперед, в попытке что—нибудь рассмотреть между буками. Земля пошла вверх; если бы Териза могла повернуться в седле, то увидела бы панораму расстилающегося леса. Но она видела горящий Хауселдон, и не хотела тратить время, любуясь цветочками и пейзажами.

Расстояние до деревни оказалось больше, чем ей казалось вначале. Она начала думать, что дымок был всего лишь игрой воображения.

Но внезапно рощица отступила и превратилась в поляну.

Большую часть поляны занимал корраль. Он был не таким большим, каким показался вначале, но достаточно просторным для десяти—пятнадцати лошадей. Териза—чувствующая себя экспертом во всем, связанном с лошадьми, — была уверена, что корраль был полон лошадей.

Совсем недавно.

Но не сейчас.

Джерадин остановился. Он принялся изучать поляну.

— Странно.

— Что странно?

Он был прав; ворота были не просто закрыты; они были подперты палкой.

— Что странного? — тихо пробормотал он. — А для чего уводить всех лошадей и потом запирать ворота?

Она понизила голос:

— А почему бы и нет?

— Зачем лишние труды? — ответил он.

Териза не могла придумать разумного объяснения. Через мгновение он выдохнул:

— Пошли, — и соскользнул с седла. — Посмотрим, куда мы заехали.

Когда Териза спешилась, он отвел своего серого и ее мерина в сторону и спрятал в рощице, чтобы их не было видно с поляны. Крепко привязал поводья к дереву; но не снимал с них поклажу и не расседлывал.

Взяв Теризу за руку, он тихо направился к деревне.

Она слишком пристально вглядывалась вперед, в просветы между деревьями, и потому постоянно спотыкалась. Джерадин, напротив, не споткнулся ни разу. Какое—то время она не могла понять, откуда он знает, куда ставить ногу. А потом увидела, что они идет по следам в земле — знакам, оставленным людьми и животными.

Он вывел ее к навесу. Этот жалкий навес предназначался для защиты сена для лошадей от превратностей погоды. Дальше лежала деревня.

При первом же взгляде на нее Териза увидела с дюжину деревянных домишек, с крышами, крытыми чем—то вроде листьев баньяна. Среди домов высилось большое строение, должно быть, служившее залом для деревенских собраний. Размеры незанятого деревьями пространства позволяли предположить, что за этими домами скрываются другие дома и строения.

Откуда—то из дальних домов поднималась тонкая грязная струйка дыма.

Деревня была ошеломляюще тихой. Никто не кричал друг на друга. Людей не было вообще. Не было собак. Не было кур, ковыряющихся в земле. Не было кричащих и играющих детей. Ветер бесшумно поднимал пыль между хижинами.

— Дьявольщина, — тихо выругался Джерадин.

— Может быть, все на работе, — пробормотала она. — В полях или что—то в этом роде.

Он покачал головой.

— Деревни никогда не пустеют полностью. Такого не бывает.

— Ушли и все бросили? Может быть, Файль всех увел? Он на мгновение задумался.

— Эта мысль мне нравится больше, — и сказал: — Давай перестанем шептаться и пойдем посмотрим, действительно ли они все исчезли.

И они вместе вошли в деревню.

Все ее обитатели действительно исчезли.

Точно так же, как птица и животные: скот и домашние. Теризе казалось, что даже паразиты исчезли.

Тени на земле удлинились. Тьма, казалось, сгустилась в хижинах и смотрела на них из открытых дверных проемов, безглазых окон. Ветер принес привкус чего—то холодного, запашок гнили.

Она боялась спросить Джерадина, не узнает ли он этот запах.

В деревне была кузница, но горн давно остыл. Дым шел откуда—то еще.