— Ага, появился! Держите его! Держите! — закричала лотошница.

— Я никуда не убегал, сидел рядом с порядочным человеком, — Жан указал на деда у весов. — Мы разговаривали с ним о возможности жизни на других планетах. В частности, нас интересовал вопрос, могут ли на Марсе существовать животные с такими красными щеками и такими толстыми бедрами, — кивнул он в сторону лотошницы. — Кстати, мой собеседник считает, что подобные существа водятся только на нашей грешной земле… Старина, подойдите сюда и подтвердите свою гипотезу нашим уважаемым слушателям!

В толпе захохотали.

Сара Исааковна завыла истошно, схватившись руками за голову:

— Хулиган! Пьяница!

Голиков не верил ей, не раз уже она вводила его в заблуждение.

— Чего говорить бесполезно, — подошедший старик явно подражал голосу своего юного собеседника. — У страха глаза велики. Женщина, ежели испужается, беды не оберешься. Наговорит семь верст до небес и все лесом… Жинка у меня такая была, прости меня грешного… Он, конечно, сказал что-то Саре Исааковне, потому как она принародно обозвала его всякими недозволенными словами. Я так считаю, сынок, — обратился он к участковому, — судить надобно ее, чтобы другие не нарушали спокойствия… На Марсе, конечно, таких существов не водится. Мне Мороз очень даже хорошо описал этот самый… Марс.

Лучше бы старик молчал — сидел бы около своих весов и взвешивал янгишахарцев. Сара Исааковна призвала на помощь весь свой талант и дала старику такую характеристику, что его немедленно надо было отправить в психиатрическую больницу. Но к своему ужасу она заметила, что окружающие приняли сторону Мороза.

— Забери ты ее, Сергей Борисович, — посоветовал кто-то из толпы.

— Знаю я ее, — поддержал другой. — Она всегда чем-нибудь не довольна. Я покупал сегодня у нее мороженое — на две копейки обсчитала. Когда же сказал ей об этом, так она как только не обзывала меня — и жуликом, и крохобором, и еще черт его знает кем… Сделайте милость, товарищ участковый, избавьте нас от нее!

Дело приобретало неожиданный оборот — Сара Исааковна поняла это и переменила тактику. Улыбаясь во весь свой большой красный рот, она сказала, что пошутила над Морозом: ей хотелось, чтобы он обратил на нее внимание…

— Тьфу ты, проклятая баба! — зло сплюнул весовщик.

Мороз безразлично проговорил:

— Миф какой-то

— Товарищ Розенфельд, придите завтра к одиннадцати часам в отдел милиции… Ты тоже, — отвернувшись от лотошницы, бросил участковый уполномоченный Морозу.

Сара Исааковна недовольно повела широкими плечами и что-то быстро проговорила про себя. Жан Мороз развернул брошюру и зашагал медленно по улице. Провожая его взглядом, на театральной площади, у небольшого фонтана, напоминающего коробочку хлопка, старший лейтенант увидел Катю Мезенцеву. Она шла в его

19

2*

сторону, задумчиво глядя под ноги Слегка декольтированное платье плотно обтягивало ее стройную фигуру, и Катя выглядела совсем юной.

У Сергея учащенно забилось сердце.

КАТЯ МЕЗЕНЦЕВА

1

Увидев Сергея, Катя остановилась, подняла голову и застыла, не спуская с него радостных глаз:

— Ты?

— Я.

— Гуляешь? То есть, прости…

— Ты с работы, из больницы? — пожал Сергей протянутую руку.

— Да.

— Устала?

— Что ты! Я готова отдежурить еще две смены!

— Устала, вижу! — повторил Сергей. Ему хотелось подольше побыть с ней, и он растягивал время, еще не зная, о чем будет говорить.

— Ничего ты не видишь, милый Сережа! — Катя по-детски оттопырила нижнюю губу.

— Вижу!

— Не видишь! — закрутила она головой. Ей тоже было хорошо с ним. Правда, она стеснялась его милицейской формы. Он больше нравился ей, когда на нем был штатский костюм. — Сегодня в парке новая кинокомедия. Пойдем?

— Катя, ты же знаешь…

— Молчу, молчу! Ты не можешь, у тебя нет свободного времени. Тебе надо ловить преступников. — Катя легонько дотронулась до его руки и с укором взглянула ему в глаза. — На участке же есть дружинники, Сережа!

Голиков поправил планшет:

— Уговорила!

— Ты, оказывается, совсем ручной! Нет, тебе лучше уйти из милиции… Молчу, молчу, — опять оттопырила она нижнюю губу. — Ты любишь свою работу. У тебя оперативный талант… Слышала, слышала! До вечера.

— Я тебя провожу.

Катя.

— Не надо. Еще подумают, что ты меня арестовал, — в уголках ее глаз засверкали веселые огоньки.

С запада надвигались плотные грозовые облака. Дул жаркий июльский ветер. Он трепал листья молодых деревьев, окружавших фонтан. Над театром в просвете облаков поднималась полная луна. Около нее дрожали слабые звездочки.

Разговаривая, Голиков и Мезенцева пересекли площадь и, немного пройдя по главной улице, свернули в узкий, еле освещенный переулок.

— Сережа, какая здесь прелесть! — воскликнула

— Да, — согласился он.

Одинаковые одноэтажные домики переулка, отгороженные от дороги густыми деревьями и неширокими звонкими арыками, ровно уходили вдаль, к ярко озаренным корпусам хлопкоочистительного завода. Казалось, они боялись наступающей темноты и спешили туда, зажигая в окнах один за другим разноцветные огни — красные, голубые, желтые…

— Катя!

— Что Сережа?

— Ты не видела Абдуллу Зияева?

— Что-нибудь случилось?

— Не-ет, — протянул Голиков.

«Что эго я? Зачем мне понадобился Абдулла? Как будто не о чем больше ее спросить! Черт бы побрал проклятую нерешительность!»

Он поправил волосы, выбившиеся из-под фуражки, бросил взгляд на Катю. У нее был грустный вид. Какие мысли беспокоили ее? Не обидел ли ее кто-нибудь на работе? Нет, наверно, просто устала.

— Катюша!

— Что, Сережа?

И вопрос, и интонация голоса были прежними. Как будто не было этих проклятых минут молчания.

— Я хотел сказать тебе… Вернее, спросить тебя… Возможно, мне, действительно, уйти из милиции?

— Зачем? Чудак! Я же пошутила, — улыбнулась Катя.

Сергей хотел сказать что-то, но не успел: Катя остановилась, схватила маленькими сильными руками его за плечи, посмотрела в глаза пристально, тревожно, словно перед нею был больной:

— Что с тобой, Сережа?!

— Ничего, ничего… Прости, я думал… Хожу все вре* мя, как во сне…

— Ну, что же ты?!

Сергей умолк, и Катя нетерпеливо дернула его за рукав. Она знала, что он хотел сказать, знала и боялась этого.

— Понимаешь… — беспомощно пролепетал Сергей.

Налетевший ветер поднял столб пыли и с силой

швырнул на деревья, дома, корпуса завода. Какая-то птица метнулась к дубу, возле которого они остановились, но не долетев, с криком устремилась в сторону, под бала. хану. Вверху, над головами надсадно грохнуло, и на землю упало несколько крупных капель дождя.

— Бежим, Сережа! — блеснула голубыми глазами Катя.

— Куда? — изумленно отозвался Сергей. Он ничего не видел и не слышал.

— Ко мне! — крикнула она ему в лицо.

Они никуда не побежали. Почти тотчас вторично ударил гром, и все потонуло за густой завесой воды и ветра.

Катя вскрикнула. Сергей, должно быть, сам не сознавая того, что делал, схватил ее за плечи и вместе с нею встал под дерево.

— Осторожнее, медведь! — шутливо проговорила она, но не отстранилась.

Сергею показалось, что у него на миг остановилось сердце. Может быть, Катя так же, как и он, любила и тоже боялась сознаться ему в этом? Возможно, все его страхи были напрасными? Интересно, что хотела сообщить ему Рита? Она была настроена враждебно. Ей отчего-то не нравились его встречи с Катей. Не знала ли она что-нибудь о ней? «Ты выкинь из головы Катю!» Почему?..

Дождь усиливался. Он пригнул к земле траву, переполнил арык, лился беспрерывным потоком в лужи, появившиеся на дороге. Неба не было видно. Оно, казалось, обрушилось вниз вместе с ливнем и затопило все своей мутной теплой водой.