В их последний вечер вдвоем обоим было грустно. Они не говорили о расставании прямо, но слова висели в воздухе. Сейчас Даша разговаривала по телефону с мужем, и Стив с тоской наблюдал за ней. Он не хотел завтра утром отвозить её в аэропорт. Он не хотел больше никуда и никогда её отпускать. Даже в самом начале его отношений с Эмили он не испытывал такого. Он вообще не помнил, чтобы когда-либо ему было так хорошо и легко с женщиной. А вот сейчас Даша разговаривает с дочерью. Смешная. Сразу меняются и голос, и манера говорить, Даша начинает улыбаться и как-то светится изнутри. Надо будет заняться переделкой одной из спален в детскую для Кати и еще узнать про детский сад. А еще выяснить, какие визы необходимо оформить для того, чтобы Даша могла приехать и спокойно жить здесь вместе с дочерью до тех пор, пока они не поженятся. В том, что он хочет жениться на Даше, Стив ни минуты не сомневался, хотя еще за несколько часов до первой встречи с ней они с Эрвином рассуждали, как хорошо быть свободными, когда ни одна женщина не претендует на твои время, внимание и кошелек. Теперь же он не хотел тратить ни первое, ни второе, ни третье ни на кого другого…

— Я тоже люблю тебя, малышка. Я скоро приеду. Целую, — Даша положила трубку и задумалась.

— Скучаешь? — обнял её за плечи Стив.

Даша кивнула и глубоко вздохнула, чтобы не расплакаться. Если бы ни Катька, она, не раздумывая, бросила бы все и осталась. На руке поблескивало колечко, которое ей подарил Стив, делая предложение. Даша догадывалась, что кольцо безумно дорогое, потому что, если судить по фильмам, то на помолвку кольца здесь дарят исключительно с бриллиантом. Стив вообще её баловал, он улавливал малейшие её желания, даже если она не решалась высказать их вслух. В один из дней, когда ему на пару часов пришлось отлучиться по работе, он вернулся домой с корзиной анютиных глазок, который Даша просто обожала. А ведь она упоминала о том, что любит эти цветы всего один раз, да и то вскользь, но он запомнил. Стив купил кучу игрушек и книжек для Кати, а также набор специальных австралийских масел для сауны Дашиному отцу и красивый платок, расписанный вручную, для её мамы. Потом ему пришлось покупать дорожную сумку, потому что в Дашин чемодан всё, что они купили, просто не помещалось.

После ужина Даша со Стивом сидели на заднем дворе и пили вино. Даше нервничала, её тяготило молчание. Ей хотелось говорить — всё равно, о чем, только бы не молчать, потому что когда молчишь, неприятные мысли сами так и лезут в голову, и хочется плакать, и становится страшно. Но вот только, о чем говорить, она никак не могла придумать и поэтому почти физически задыхалась.

В соседнем доме загремела музыка.

— Там…, - Стив не мог подобрать слово: — Party. Если хочешь, мы можем пойти, меня приглашали.

— Я не хочу, — покачала головой Даша. — Но если тебе хочется…

— Мне тоже не хочется, — грустно улыбнулся Стив.

У соседей отгремел Джастин Тимберлейк, и надрывно запела Селин Дион.

— Титаник, — сказала Даша, чтобы хоть чем-то нарушить молчание.

— Ты танцуешь? — встал со своего кресла Стив.

— Танцую, — кивнула Даша.

Это сложно было назвать танцем. Вернее, сначала они действительно танцевали, а потом уже просто покачивались, крепко прижавшись друг к другу. Стиву хотелось сжать любимую в объятиях сильно-сильно, но он не решился, боясь сделать ей больно. Музыка давно сменилась на что-то более ритмичное, но они продолжали стоять, обнявшись. Даша тихо плакала, уткнувшись Стиву в плечо, а он что-то шептал ей, сначала по-русски, но потом сам не заметил, как перешел на английский.

Утром Даша попросила Стива вызвать ей такси, чтобы попрощаться дома, а не в аэропорту. Стив долго сопротивлялся, но Дашины слезы заставили его согласиться. Прощание было тяжелым: Даша плакала, Стив держался из последних сил. Они оба уговаривали то ли друг друга, то ли себя самих, что это ненадолго, что скоро они навсегда будут вместе, но расставаться всё равно было тяжело.

Когда такси с Дашей уехало, Стив заметался по дому, не находя себе места. Он перемыл посуду, переставил все книги на полках, рассыпал коробку с фотографиями и, не выдержав, бросился к машине и поехал в аэропорт.

Он наблюдал за Дашей издали, отлично понимая, почему она решила проститься дома. Поэтому просто стоял и смотрел на неё, стараясь не попасться ей на глаза. У него рвалось сердце: Даша была такая грустная, она была как будто вся в себе. Он видел, как она сдала багаж, и еще долго стоял у стены после того, как она скрылась в глубине аэропорта, пройдя паспортный контроль. Домой Стив уехал только тогда, когда Дашин самолет поднялся в воздух.

— Папа, — Даша обняла встречающего её отца.

— Привет, лягушка-путешественница, — поцеловал её в щеку пожилой мужчина. — На этот раз тебя что-то уж слишком далеко занесло. И зачем тебе понадобилась эта Австралия? Ну, давай сюда чемоданы, пошли.

Даша только улыбнулась в ответ.

В машине Даша долго не могла отважиться начать разговор, но, наконец, решилась.

— Пап, я влюбилась.

Отец бросил на неё резкий взгляд и снова стал смотреть на дорогу.

— И? — спросил он через некоторое время, потому что Даша молчала.

— Я хочу развестись с Сашей и уехать к человеку, которого люблю. Пап, я знаю, тебе очень нравится Саша, но я… я…, - Даша замолчала, потому что к глазам подступали слезы.

— Кто он?

— Его зовут Стив, он преподает в университете.

— Стив, — кивнул мужчина. — Откуда он?

— Из Австралии.

— Ты к нему ездила?

Даша кивнула.

— Послушай меня, доченька, — начал Дашин отец после продолжительной паузы. — Я тоже не святой и по молодости у меня тоже бывали увлечения. Конечно, это было до знакомства с нашей мамой, — спешно добавил он. — Так вот, курортные романы надо оставлять на курорте. Это не любовь, это просто увлечение. Море, солнце, красивая страна, красивая одинокая девушка, всякое бывает. Но это не повод рушить семью… Саше ничего рассказывать не надо, а ты со временем поймешь, что Саша лучше любого курортного романа. Лучше и надежнее.

— Это не курортный роман, — тихо возразила Даша. — Это уже давно.

— Давно? Когда ж ты успела?

— Он приезжал в Россию еще осенью, мы случайно познакомились, а потом по Интернету общались, а потом он пригласил меня к себе, а потом я поняла, что никого и никогда так не любила.

— А он? Он тебя любит?

— Любит.

— А как же Катя?

— Катя поедет со мной, — и Даша осеклась, заметив, как на секунду дрогнуло лицо отца. Она все время думала только о том, разрешит ли ей Саша увезти дочь в Австралию, а вот о том, что Катя единственная, обожаемая внучка дедушек и бабушек, она не подумала.

— Пап, ей там будет лучше, — только и смогла выдать она банальную фразу. — Там очень хорошо детям. Там вообще очень хорошо… И потом, мы будем приезжать, ты же знаешь, я без вас не смогу. И вы будете к нам приезжать, — Даша выдавала всё скороговоркой, хотя прекрасно знала, что никогда её отец не полетит в Австралию, что это слишком дорого, что он вообще никогда не был за границей, потому что его туда даже не тянет, и всем заграницам он предпочитает дачу или свой дом в деревне. — Я люблю его, папа, — по её щекам потекли слезы. — Я никогда и никого так не любила. Ты же знаешь, я за Сашку вышла из страха старой девой остаться. Он хороший, но я не люблю его. Папа, мне очень важно, чтобы вы с мамой меня поняли и поддержали.

Дашин отец съехал на обочину и включил аварийку.

— Дашенька, девочка моя, ну не плачь. Конечно, мы с мамой тебя поддержим. Мы всегда и во всем тебя поддержим. Хотелось бы посмотреть на твоего Стива, но если ты считаешь, что он хороший человек, и если ты действительно его любишь…

— Люблю, — Даша вытерла слезы. — Вот, посмотри, она достала со дна сумки отложенные фотографии, на которых она была снята со Стивом. — Остальные в чемодане, я дома покажу.