— А почему же о ней никто не знал?

— Я знала, — вступила в разговор одна из сотрудниц университета. — Я её просто не сразу узнала, тогда, на барбекю, она была в джинсах и куртке. Нас Стив еще осенью познакомил, мы тогда случайно в парке столкнулись. Она мне показалась довольно милой, хотя по-английски почти не говорила.

Профессор Дрейк хмыкнула и ушла в противоположный конец зала.

— По-моему, той профессорше я не понравилась, — заметила Даша.

— Это не ты, это я ей не нравлюсь, — усмехнулся Стив. — Не обращай внимания.

— А кто такой Ковальский?

— О, Матеуш Ковальский очень колоритный человек, он поляк, преподает у нас высшую математику. Он очень забавно ругается почти на всех языках мира. Думаю, он тебе понравится. А сейчас, — Стив встал к Даше лицом. — Позвольте пригласить вас на танец, мадам.

Даша улыбнулась и кивнула в знак согласия. Потом Дашу пригласил Хироми: с низеньким японцем они выглядели несколько комичной парой, но танцевал профессор Якомото великолепно. Потом Даша еще с кем-то танцевала, немного поговорила с деканом. Она краснела и робела, но разговор зашел достаточно простой, о том, нравится ли Даше Австралия и нынешний бал, и Даша справилась без помощи мужа.

Стив отошел куда-то, а Даша стояла рядом с Хироми и еще несколькими работниками университета. Окружающие были с ней милы и приветливы, но вдруг все резко замолчали, бросая на Дашу испуганные взгляды. Девушка вопросительно посмотрела на профессора Якомото.

— Мэри Джеймс, — кивнул тот в сторону входа. Там, куда указал профессор, стояла высокая, модельной внешности девушка с выбеленными до неестественно белого цвета волосами и невероятно длинными ногами. Мэри заметила обращенные на неё взгляды, но, как будто не видя их, высоко подняв голову, прошла через весь зал туда, где веселились студенты.

— Какова нахалка! — возмутилась одна из женщин.

— А что вы удивляетесь? — вздохнул Хироми. — Если у неё хватило наглости оклеветать Стива, то уж то, что она явится на бал, было очевидно.

Когда Стив вернулся в зал, все замолчали. Даша оглянулась в поиске поддержки, но все молчали, и она решительно направилась к мужу. Уже почти дойдя до двери, она неловко подвернула ногу. Стив успел подхватить Дашу и помог ей отойти к стене.

— Больно?

— Господи, так опозориться перед всеми, — закрыла лицо ладонями Даша. — Скажи мне, зачем я купила туфли на таком высоком каблуке?

— Ты на ногу наступить можешь? Может, тебе нужно в больницу?

— Не надо в больницу, сейчас само пройдет.

Стив опустился на колени и снял с больной ноги босоножку.

— Так больно? — он слегка повернул стопу.

— Немного, — поморщилась Даша. — Прости, я не хотела тебя опозорить.

— Глупышка, — улыбнулся Стив. — Если хочешь, пойдем домой.

— Хочу, — кивнула Даша, потому что нога болела все сильнее. — А это удобно?

— Удобно.

Даша встала, стараясь не показывать, как ей больно. Стоять в одной туфле было очень неудобно, но о том, чтобы обуть вторую, не могло быть даже и речи. И тогда Даша разулась совсем. Идти ровно, тем не менее, не получалось, она немного прихрамывала. Стив покачал головой и подхватил её на руки. Даша ахнула и крепко ухватила мужа за шею, она всегда боялась, что она слишком тяжелая, и её могут уронить. Но Стив не уронил. Он осторожно донес Дашу до машины и только тогда опустил на землю.

А в зале после их ухода еще долго обсуждали произошедшее. Кто-то из женщин восхищался красивой влюбленной парой, а кто-то полагал, что всё, что произошло — это хорошо спланированный спектакль, разыгранный для того, чтобы перетянуть на свою сторону голоса людей, входящих в комитет по этике. А Мэри Джеймс заметно занервничала, узнав, что рядом с профессором Эвансом была его молодая жена.

На понедельник было запланировано заседание комитета по этике университета. Стив плохо спал ночью, и, несмотря на то, что Даша всячески его поддерживала, он волновался. Если бы не мнимый свидетель со стороны обвинения, ему было бы проще: у него отличная репутация, никаких нареканий со стороны начальства за много лет работы, большинство преподавателей и студентов к нему хорошо относятся. За то время, пока шло расследование, к нему не раз подходили и заверяли, что не верят обвинениям и поддерживают его. Это было приятно, но для комитета никакой роли не играло. Стив боялся, что шансов у него почти нет. Хорошо еще, если удастся отделаться штрафом, потому что вылететь с работы по такому обвинению означало последующее отсутствие нормальной работы. А у него теперь Даша с Катей, да и для Сэм надо деньги передавать. А Даша, похоже, серьезно собралась в уборщицы идти, если понадобится. Господи, какая же она милая. Стив не очень верил в бога, но, зайдя недавно в храм, искренне поблагодарил бога за то, что теперь у него есть Даша. И за Катю тоже поблагодарил. Он постепенно все сильнее и сильнее привязывался к малышке. Стив даже заметил, что у него портится настроение, когда Катя радостно что-то щебечет по телефону отцу. Похоже, в такие моменты он ревновал.

Даше не сиделось на месте, она волновалась. Собрание комитета было назначено на одиннадцать утра. Сейчас была половина одиннадцатого. Наконец, она решительно взяла телефон и вызвала себе такси.

В университете она долго не могла выяснить, где же проходит заседание комитета. Когда Даша нашла нужную аудиторию, собрание было уже в самом разгаре. Под дверью стояло несколько человек и явно подслушивало. Даша робко подошла к двери, но ничего толком слышно не было.

— Sorry, — протиснулся вперед молодой парень, перед ним расступились. Парень слегка приоткрыл дверь, а потом быстро отошел в сторону, вытягивая от двери проводок. Люди, стоявшие у двери, пошли за ним. Оказалось, что парень установил маленький микрофон, и теперь хоть и не очень хорошо, но было слышно, что происходит внутри. Люди замерли. Когда давала показания Мэри Джейн, студенты недовольно загудели. Даша не понимала больше половины того, что они говорили, но поняла одно — все присутствующие снаружи безоговорочно поддерживали Стива.

— Что тут происходит? — пророкотало за их спинами. Даша вздрогнула, прямо за ней стоял огромный мужчина. Он был огромным не только по росту, но и по объемам.

— Профессор Ковальский, — шепнул кто-то.

— Эванс уже выступал? — поняв, в чем дело, тут же заинтересовался толстяк.

— Нет еще, — почему-то по-русски ответила Даша.

— Вы русская? — басом обрадованно спросил профессор. На него тут же зашикали, было и без того плохо слышно. Даша кивнула.

— Что она говорит? Я ничего не поняла, — шепотом пожаловалась она.

— Она говорит, что профессор Эванс отказался поставить ей оценку, пока она не переспит с ним, — также шепотом перевел толстяк. Потом он стал кратко передавать Даше смысл того, что говорили Стив и свидетели в его защиту.

— Ох, ты ж, вспомнили, гады, — выругался профессор.

— Что? — испугано спросила Даша.

— Вспомнили роман Эванса со студенткой годовалой давности.

— И что?

— Он утверждает, что мисс Саймонтс не была его студенткой и что к делу это не относится.

Даша побледнела. Её испугало не то, что у Стива с кем-то был роман, хотя она об этом и не знала, а то, что сам факт наличия отношений со студенткой будет явно истолкован не в его пользу.

— Теперь будут говорить со свидетелем обвинения, — продолжал комментировать происходящее добрый профессор. — Такое впечатление, что она не сильно уверена в том, что говорит, — сказал он после довольно долгого молчания.

— Yes! — вдруг громким шепотом произнес один из студентов.

— Что? — испугалась Даша. Профессор о чем-то поговорил со студентом, а потом пояснил:

— Ребята заметили, что её показания не соответствуют тому, что говорила мисс Джеймс.

В коридоре все замерли и замолчали, внимательно вслушиваясь. Неточности заметили не только студенты, но и те, кто сидел внутри. Девушке стали задавать вопросы.