Первая мировая война меняет жизнь Милоша. В 1916 г. он поступает на службу в Министерство иностранных дел Франции. Это кладет начало долгой дипломатической карьере Милоша на разных должностях; она длилась до самой его смерти[10]. В 1917 г. большевики экспроприировали литовские земли семьи Милоша; поэт внезапно оказался без средств к существованию[11] и должен был добывать их своей дипломатической работой, при том, что его литературные труды никакого коммерческого успеха не имели.
16 февраля 1918 г. была провозглашена Литовская республика, и Милош, став гражданином Литвы, работал в делегации своей страны на Мирной конференции. Затем ему было поручено сотрудничать с французским правительством; он вел интенсивнейшую дипломатическую деятельность, чтобы включить свою страну в общеевропейский контекст (среди прочего, он принимал участие в Генуэзской конференции 1922 г.). Одновременно с этим он писал множество статей, читал лекции, поддерживал связи с людьми.
В эти годы напряженной политической деятельности Милош публикует последние свои стихотворные опыты: «Исповедь Лемюеля» (La Confession de Lemuel, 1922); «Великое Искусство» (. Ars Magna, 1924); «Эликсиры алхимиков» (Les Arcanes, 1926). Это, как мы увидим, сложные, трудные тексты, почти тайнопись. За пределами кружка близких и верных друзей, читателей у них все меньше. Тем временем Милоша, по его просьбе, в 1925 г. освобождают от непосредственной дипломатической службы, но он остается тесно связан с литовским посольством в Париже (он писал все дипломатические ноты, выходившие из стен посольства).
В 1931 г. Милош получил французское гражданство и был награжден орденом Почетного Легиона. Его литературные интересы теперь сосредоточены на изучении литовских преданий и Библии. К первому направлению относятся «Сказки и побасенки старой Литвы» (Contes et Fabliaux de la vieille Lithuanie, 1930); «Литовские сказки моей матушки Гусыни» (Contes lithuaniens de ma Mere L'Oye, 1936); «Истоки литовской нации» (Les Origines de la Nation lithua- nienne, 1937). Ко второму — «Иберийские истоки еврейского народа» (Les Origines iberiques du peuple juif1933); «Разгадка Апокалипсиса Иоанна Богослова» (L'Apocalypse de Saint Jean dechiffree, 1933); «Ключ к Апокалипсису» (La Clefde VApocalypse, опубликован за счет автора в 1938 г.).
В 1938 г. Милош переезжает в маленький домик в Фонтенбло, где занимается разведением своих любимых птиц; он говорил: «Интересны на свете только птицы, дети и святые»[12]. В этом доме Милош и умер 2 марта 1939 г.
Сочинения
Разумеется, разглядеть внутреннее единство поэтического творчества нелегко. К тому же в случае с Милошем мы не располагаем его признаниями или дневниковыми записями; приходится основывать свои выводы на самих сочинениях. Дело это, однако, не безнадежное, поскольку сам Милош снабдил нас указаниями и на периодизацию своего творчества, и на «красную нить», сквозь него проходящую. Опериодизации он писал в письме от 26 апреля 1933 г.: «Так некоторые натуры с юности и до старости получают необходимую пищу для своей неугасимой страсти: сначала поэзия, затем метафизика и, наконец, наука — но наука истинная, наука, взыскующая божественного и влюбленная в него»[13]. Что же касается «красной нити», то ее без труда можно разглядеть в слове «Любовь» (с большой буквы!), которое постоянно звучит в сочинениях Милоша и в комментариях к ним. Пользуясь этими двумя ключами для истолкования, мы и попытаемся набросать краткий очерк творчества Милоша, следуя хронологическому порядку.
Первый сборник «Поэма упадка», вышел в 1899 г.; поэту было только 22 года, и книжка была встречена с интересом во французских поздне–символистских кругах. Она состоит из двух частей; вторая — по мнению всех критиков, менее примечательная, — носит то же название, что и весь сборник. Первая, в которую входят 17 стихотворений, называется «Женщины и призраки»; это словосочетание уже заключает в себе главную тему — поиски истинной любви, «любви огромной, сумрачной и нежной», что и будет составлять основу всего творчества Милоша. В самом этом названии уже просматривается определенный образ движения: женщина — его отправная точка, но она оказывается призраком, и начинается новый этап поисков, тот, что будет со всей очевидностью описан как раз в «Мигеле Маньяре».
«Семь одиночества вышли в свет в 1906 г.; сочинение «остается в русле декаданса, хотя невыносимая ностальгия по утраченной стране [Литве его детства], лежащая в основании всей лирики Милоша, порой придает этим стихам звучание, роднящее их с благородными образцами более ранней чистоты, к которой так часто обращается современная поэзия»[14]. Даже самые благожелательные критики отмечают, что стихам этим свойственно «красноречие несколько напыщенное»[15], хотя среди них встречаются и лучшие милошевские страницы: «Все мертвые пьяны» и «Ка- ромама». Третья часть сборника содержит в себе «Сцены для"Дон Жуана"», о которых мы поговорим, когда дойдем до «Мигеля Маньяры».
Как уже было сказано, «Посвящение в любовь» (1910) — единственный роман, написанный Милошем; на самом деле неясно, стоит ли определять это сочинение так — или, как делал сам автор, называть его «поэмой». Милош прибегает здесь к прозе, но в этой прозе постоянно встречаются ритмические фигуры, присущие поэзии. Главной темой здесь служит изгнание, и излагается она в одном бесконечном монологе главного героя, графа Пинамонте. Сюжет помещен в столь же расплывчато обрисованный XVII век и повествует о классическом «либертине» — прообразе нигилиста более поздних времен; он встречает наконец свою любовь в лице Аналены де Мероне. Но эта женщина, конечно, — не лучезарная и чистая Джиролама из «Мигеля Маньяры». Это просто «потаскуха». Я употребляю этот грубый язык, потому что его выбрал Милош, который заставляет своего героя (и самого себя, поскольку роман глубоко — по внутренним настроениям, если не по внешним рассказанным в нем фактам, — автобиографичен) пройти через самые рискованные сексуальные приключения, прежде чем обрести смутную догадку о мистической, божественной любви.
Письмо этого романа–поэмы очень сложное, так что невозможно даже в общем проследить ход мысли главного героя, терзаемого одиночеством, затем жаждой обладания, затем ревностью, затем эстетическим восторгом от музыки, затем, наконец, восторгом моральным от дел милосердия. Как подсказывает само название, речь идет о настоящем посвящении, то есть введении — через любовь нечистую, откровенно непристойную — в более высокое измерение любви и, как следствие, всего представления о себе самом и о жизни в целом. Эта мысль, пронизывающая роман, часто подчеркивалась критиками, и сам автор высказывает ее на первой странице: «О моей жизни я мало что могу вам рассказать. Детство мое не знало любви; юность не вкусила сладостных плодов страсти; и на пороге старости зрелость отлетает от меня, не оставив воспоминаний дружбы. У меня никогда не было иной заботы, кроме как заполнить множеством сумасбродств то место, которое любовь оставила пустым в моем сердце; ибо там, куда не нисходит нежность, появляются язвы лжи, безумия и мерзости. Даже сладострастие мое всегда было лишь развратом воображения. Моя горькая, больная кровь долго несла по жилам римский разврат и пепел Содома. Жестоко обманутый в моих поисках чистой любви, я мстил за свою душу, оскверняя свое тело. Постыдное мое сластолюбие стекало по плоти ребенка, как капает из цветка отвратительная слюна октябрьских слизней. Я искал любви повсюду, где только мог надеяться ее найти; и оставался одинок в толпе слепых и глухих»[16].
