— Он учится хорошо?
— Пятёрки и тройки. Четвёрок у него почти нет… Вы знаете, однажды он спросил у меня: «В азбуке тридцать две буквы. Что, если выбросить половину?» Я растерялась и ответила: «Нельзя: за буквами стоят звуки». Правда, неубедительно? Ведь некоторые звуки — это несколько букв. Я — йа, ю — йу… По-моему, он учится хорошо, а вот Зинаида Фёдоровна по истории ему ставит тройки.
— На прошлом уроке я отобрал у него водолазную трубку.
— Что ж, у него отец — моряк. В прошлом году я встретила их в Голубой бухте, километров десять отсюда. Меньшиков плавал с маской. Проплыл в двух шагах от меня и не заметил. А отец сидел на берегу, смотрел на него. Смешно смотрел— подперев щёку рукой, по-бабьи. И вздыхал.
Лидия Гавриловна замолчала.
— Я очень люблю их класс, — добавила она, — особенно мальчишек. Говорят, у мальчиков есть два возраста: когда они не моют уши и когда моют. Так у этих — переходный период. Скоро они будут делать причёски, носить узкие брюки и писать стихи. У некоторых окажутся золотые руки, золотые головы, золотые сердца… Очень забавные ребята. Девочки взрослее…
— Да. Мне кажется, самая способная из них — Никольская?
— Конечно. Её дядя — директор музея в Корсонесе. Приехала в прошлом году из Ленинграда. Очень развитая девочка. Из очень хорошей семьи.
Это почти суд!
Очень развитая девочка из очень хорошей семьи стояла в воротах. На руках её были тёткины капроновые перчатки. Ворота — два кирпича.
— Бью! — крикнул Пим и ударил с носка.
Мяч летел, шипя как снаряд.
Зойка закрыла глаза и подставила мячу ладони. Мяч ударился о них, отскочил и покатился в ворота.
— Мазила! — сказал Толик. — Гол!
Зойка закусила губу и, прихрамывая, пошла прочь.
— Сам мазила!
На лестнице она сняла перчатки, сунула их под мышку; дойдя до площадки третьего этажа, нажала кнопку звонка.
— Ну вот, — сказал Зойкин дядя Николай Иванович, открывая дверь, — извольте радоваться. Может, хоть это остановит тебя?
Зойка замерла на пороге.
В руках Николай Иванович держал узкий белый конверт.
— Штраф из милиции. Маша, иди говори с ней сама. Девочка— а на неё приходят повестки, как на последнего хулигана. Ведь повестка — это почти суд! Это привлечение к уголовной ответственности!
Зойка стояла сжав губы и смотрела в пол. На дяде были домашние туфли. Значит, опять не был на работе: болело сердце.
— Только подумать: моя племянница футбольным мячом бьёт окна! Что ждёт нас потом? Ты будешь играть в регби? Заниматься боксом?.. Первый раз встречаю такого подростка.
Зойка шмыгнула носом. Сыграть в регби она мечтала давно.
Карта
И у Пима дома вышел скандал.
Мать плакала. Повестка валялась перед ней на столе. Пим сидел на диване и сухими глазами смотрел перед собой.
На столе рядом с повесткой лежала газета.,
За спиной Пима висела карта. На карте — два полушария. Туго стиснутые сеткой параллелей и меридианов, рвались на волю материки. Синими пятнами штилели моря.
По синему Атлантическому океану плыл отец. Маленькое экспедиционное судно искало тунцов. Оно искало рыбьи стаи и поднимало тралом со дна бугристые, похожие на футбольные мячи кораллы.
На карте полушарий около озера Байконур была нарисована красным карандашом ракета. Когда-то давно Пим мечтал стать космонавтом…
Взгляд Пима упал на газету. Команда «Авангард» перед матчем с «Водником» цепочкой выбегает на поле. Первым бежит капитан команды — Гиви.
А ЧТО, ЕСЛИ?.. НУ КОНЕЧНО, СВОЯ ФУТБОЛЬНАЯ КОМАНДА!
— Мама, мне очень нужна машинка…
Пим запнулся.
Мать встала, молча подошла к столу и сняла с машинки футляр.
В команде должно быть одиннадцать человек. Команда должна называться… Как же она должна называться? Пим сел за машинку и напечатал;
СПИСОК КОМАНДЫ
1. Центр нападения — Меньшиков Пётр.
2. Правый крайний — Степан Марокко.
3. Левый полусредний — Толик Сердюк.
4. Вратарь — Зойка Никольская.
Кончив печатать, он задумался. Четыре человека. Не густо. Название команды он так и не придумал.
Будем играть
Весь следующий день Пим искал игроков. Он собрал их на перемене.
— А шо? — сказал Степан. — Я могу. Мне батька будь здоров чоботы купил!
— Правильно, — Пим оглядел собравшихся. — А вас надо уговаривать?
— Я, понимаешь, посмотрю, — сказал Рафик Мергерян,
— Форма какая? — спросил Теляков.
— Красная с белым, — уверенно ответил Пим. — Можно без формы.
— Если красная, мы тоже будем, — сказал Коля Руденко и посмотрел на брата.
— Если мама разрешит, — пояснил Костя. — И потом, если шахматы…
— Не уйдут твои шахматы, — сказал Пим, — Сегодня — на тренировку, к шести часам. Мяч мой.
Сухой лист
На тренировку пришли все. Играли долго.
— Чтобы забить с углового мяч, надо бить его ударом «сухой лист». Бьёшь сбоку, мяч крутится и заворачивает в ворота. Вот так, — объяснил Пим.
Мяч полетел прямо. Теляков хихикнул.
— Я не вижу «сухой лист», — сказал Рафик, Пим откашлялся.
— А мы читали, — Коля Руденко посмотрел на брата, — что во всём мире только два человека умеют подавать «сухой лист».
— Третий человек в мире — это Пим, — сказал Теляков.
— Телевизор, тебя давно били? — спросил Толик.
— Не ты, — обиделся тот. — Оставайтесь, если хотите, я пошёл!
— Мы тоже, — сказал Костя, — нас мама ждёт. Пим молча пошёл к дому.
По пути он сбил ногой куст шалфея. Куст брызнул на тропинку лиловым цветом, надломился, упал в пыль.
Навстречу по тропинке шёл Сергей. Поравнявшись с Пимом, он весело кивнул.
— Здорово, Пим! Как дела?
— Здравствуй, — сухо ответил Пим и прошёл мимо. ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ, КТО ГОТОВ ПРОМЕНЯТЬ ДРУГА НА ПУЧОК РЫЖИХ ВОЛОС…
«Железный могол»
Это случилось почти двести лет назад.
Маленький австрийский городок шумел, как улей. Городской театр был переполнен, занавес раздёрнут, сцена — пуста.
Ровно в семь на сцену вышел человек во фраке, с афишей в руках.
Развернув афишу, он звучным голосом прочёл: — «Три вечера. Укрощенный гений шахматной игры. Автомат — непобедимый механический шахматист «Железный могол» — демонстрирует своё искусство». Господин, желающий сразиться с машиной, изволит занять место на сцене.
После вступительных слов человека во фраке из-за кулис выкатили странное сооружение — механическую куклу в кресле.
Кресло было прикреплено к шахматному столу, похожему на ящик. Кукла — одета в халат и чалму.
Хозяин автомата — человек во фраке — пригласил желающих убедиться в том, что внутри куклы нет ничего, кроме рычагов и пружин.
Быть машине соперником вызвался местный аптекарь. Потряхивая локонами парика, он взобрался на сцену и занял место за шахматным столом.
Расставили фигуры. Хозяин машины завёл автомат ключом. Игра началась.
Аптекарь двинул вперёд королевскую пешку. Автомат был недвижим. Затем внутри него что-то зажужжало, защёлкало. Автомат поднял руку, взял плохо гнущимися пальцами свою пешку и двинул её навстречу противнику.
В зале раздался ропот изумления.
Аптекарь заволновался. Он без конца поправлял очки, вытирал лицо платком. Конь аптекаря, который вышел вслед за пешкой, попал под атаку. Автомат снял его и с глухим стуком бросил в коробку.
