Внезапно Мевик замолк на полуслове, обратив глаза к небу, подняв руку и замерев, призывая всех к тишине. Но было уже слишком поздно, несмотря на заслон из деревьев они были обнаружены с воздуха.

Над головой раздался скрипучий крик рептилий. Дюжина летающих тварей атаковала их, наклонно пикируя под деревья, выпустив когти и распахнув продолговатые зубастые пасти.

Рольф нырнул под навес и выскочил оттуда с мечом. Мевик и Мэнка уже схватили луки и колчаны из небольшой кучки снаряжения, сложенного возле костра; в следующее мгновение одна из нападающих рептилий, пронзенная стрелой, была сбита на землю к ногам Рольфа.

Главной целью нападения, увидел Рольф, была птица, укрывшаяся в ветвях дерева. Птица проснулась, рептилии же, наткнувшись на преграду из ветвей, принялись кружить вокруг нее; но, похоже, птица была ослеплена и сбита с толку светом.

Прежде, чем первая из чешуйчатых тварей успела прорваться сквозь ветви, их атака была прервана. Одна за другой в их сторону полетели стрелы, чаще попадая в цель, чем пролетая мимо. Рольф тем временем взобрался на нижние ветви, размахивая мечом. Он не был уверен, ранил ли хотя бы одну рептилию, зато в изобилии нарубил ветвей и листьев. Однако, оказавшись между клинком и стрелами, кожистокрылые вынуждены были ретироваться, кружа над головой пронзительно кричащей серо-зеленой стаей. Стрелы сшибли четырех из них, и Рольф имел удовольствие прикончить их мечом. Умирая, они выкрикивали в его адрес полупроклятия, полуугрозы; тем не менее, эта резня значила для него не больше, чем забой скота.

Поднявшись за пределы досягаемости стрел из лука, уцелевшие рептилии принялись кружить над самым холмом, пронзительно крича.

– Когда они поступают так, это значит, что приближаются солдаты, – сказала Мэнка. Она уже забросила лук за спину и принялась торопливо собирать остатки лагерной утвари. – Быстрее, юноша, пойди вытащи каноэ.

Рольф увидел челнок, замаскированный ветками и привязанный к берегу рядом с омутом, в котором он мылся. Он принялся бегом сносить к нему вещи. Мэнка позвала птицу. Ориентируясь по ее голосу, та спустилась с дерева, направляясь к носу каноэ. Одним мощным взмахом крыльев, поразившим Рольфа, она слетела в лодку и уселась, завернувшись в опущенные крылья, словно грубо вытесанная носовая фигура.

Мевик, не выпуская лука из рук, настороженно ходил вдоль подножия холма, пытаясь установить, откуда приближаются солдаты. Лофорд, стоя возле каноэ в воде, доходившей ему до бедер, наклонялся и вытаскивал массивные пригоршни сероватого болотного ила. Каждый раз он поднимал комок, а затем ронял его обратно в воду. Наконец одна цепочка капель отклонилась от вертикали и веером отлетела в сторону, словно подхваченная сильным порывом ветра.

Лофорд указал в том же направлении.

– Они идут оттуда, Мевик, – произнес он тихо.

– Тогда отправляемся в противоположную сторону, и поскорее! – Мевик бегом бросился к каноэ.

Но теперь Лофорд что-то забормотал – торопливее, чем прежде, делая руками странные круговые движения, словно человек, пытающийся плыть назад по воздуху. С кончиков его пальцев разлетались капельки ила. Даже тогда, когда Мэнка позвала его занять место в челноке, он продолжал жестикулировать, из-за своей неуклюжести едва не перевернув лодку, так что остальные с трудом смогли удержать равновесие. «А я-то принял его за воина!» – сказал себе Рольф с раскаянием, беспокойно оглядываясь со своего места на переднем сиденье. Затем челюсть Рольфа начала отвисать. Он увидел волны, вырастающие в воде болота; волны, которые появились без какого-либо ветра или течения. Возрастая по амплитуде с каждым движением непрерывно вращающихся рук Великого, волны подчинялись ритму этих рук; и они не расходились в стороны, как обычные волны, а, наоборот, собирались вместе, становясь все выше.

Мэнка оттолкнулась от берега, а затем начала загребать с заднего сиденья. Полоса потревоженной воды, поднятой магией Великого, плавно следовала за каноэ. Рольф принялся грести, положив меч на дно каноэ, чтобы он был под рукой. Мевик, продолжая держать лук с наложенной на тетиву длинной стрелой, сидел на втором сиденье, шепотом подсказывая Рольфу дорогу между гниющих стволов и маленьких кочек твердой земли. Рольф поминутно оглядывался назад. На третьем сиденье Лофорд продолжал творить свои заклинания. Он резко сдвинул свое грузное тело и еще раз едва не перевернул каноэ. Рольфу показалось, что они переворачиваются, но над поверхностью выросла илистая масса, похожая на обмотанную грязной тряпкой руку, и мимолетно, но сильно ударила в корму. Затем Рольф понял, что он стал сейчас свидетелем управления стихией, и его уважение к Лофорду резко поднялось.

Рептилии также заметили это, так как одна из них вырвалась из круга, державшегося над каноэ, и устремилась за только что покинутый ими холм, выкрикивая предупреждение.

Но предупреждение, должно быть, слишком запоздало, чтобы принести какую-нибудь пользу все еще невидимым преследующим их солдатам. Следуя даже самым незначительным выверенным движениям рук Лофорда, волна мутной воды позади каноэ превратилась в медленно движущийся невероятный пузырь, вырастающий все выше и выше, теперь уже расходящийся в обхват большого холма, за которым, должно быть, находился враг.

Теперь вода вокруг каноэ снова стала довольно спокойной. Словно по команде, и Рольф и Мэнка прекратили грести. Все, кроме ослепленной дневным светом птицы, сидели, глядя назад и выжидая.

Руки Лофорда по-прежнему были распростерты.

– Гребите! – приказал он неожиданно резким шепотом. Некоторое время Рольф был не в состоянии подчиниться этому приказу – он увидел вздыбившийся по ту сторону холма и почти мгновенно достигший высоты его центральных деревьев огромный вал грязи, ила и воды. Это проявление стихии было встречено криками стольких пораженных и перепуганных людей, что они могли бы заполнить не одно каноэ. Рольф не мог видеть этих людей, но сквозь деревья разглядел тяжело шагающее среди них нечто из грязи. Это было что-то серо-черное, блестящее, словно лакированное; при движении от него разлетались небольшие куски.

Раздались крики, исходящие отнюдь не из глоток рептилий, и громкие всплески рассказали о людях, барахтающихся возле перевернутых лодок. Затем последовали еще более растерянные вопли и ритмичные удары весел, загребающих назад.

– Гребите! – сказал Лофорд. – Оно теперь может повернуть в нашу сторону.

Рольф налег на весло, по указаниям Мевика правя в канал, который тянулся между топкими берегами.

– Гребите! – снова потребовал Лофорд, хотя и Рольф и Мэнка и так уже изо всех сил налегали на весла. Торопливый взгляд через плечо сказал Рольфу, что вал, сильно уменьшившийся, но все еще в человеческий рост, обогнул холм и устремился вслед за своим создателем и лодкой, в которой тот сидел. Тело-волна испускало струи воды, издавая бессмысленные звуки с каждым небольшим фонтанчиком; оно еще больше опало, сократив расстояние между собой и каноэ. Лофорд успокаивал то, что вызвал к жизни, успокаивал и разрушал его; его голос снова зашептал что-то, руки совершали уверенные движения, словно прижимая книзу нечто невидимое.

Жизнь, которой Лофорд наделил стихию, уходила из нее, словно отлив. То, что в конце концов приподняло челнок, было не больше пологой волны, колеблющей ряску, покрывавшую поверхность воды. Когда она прошла, приподняв каноэ, Рольф заметил переворачивающуюся в ней сандалию, сорванную с одного из солдат Замка. Он тщетно приглядывался, не покажется ли еще какой-нибудь обнадеживающий трофей.

Злобно крича, но по-прежнему держась вне пределов досягаемости луков, рептилии продолжали преследовать каноэ. Вскоре деревья вокруг канала, которым плыло суденышко, стали расти гуще, и листва болотных зарослей над головой сплелась в почти сплошной навес. Теперь несколько рептилий в своей тщетной ярости отважились с криком спикировать вниз, атакуя птицу, которая продолжала неподвижно сидеть на носу челнока.

Рольф быстро бросил весло и снова схватил меч. Встреченные стрелами Мевика и мечом, свистящим над их головами, кожистокрылые метнулись прочь. Они снова набрали высоту и исчезли над ставшей почти твердой кровлей из зелени.