Литмир - Электронная Библиотека
A
A

…его отец, его родной отец, которого он не видел ни разу в жизни, заперт в трюме «Иоганна Карлсена» и молит своего сына о помощи. Майкл пробирается по запутанному лабиринту коридоров, через бесчисленное количество дверей и люков, чтобы вызволить отца из плена, но как только мальчик, схватив автоген, начинает борьбу с последней переборкой, он вдруг понимает, что все это – лишь сон.

Проснувшись, Майкл уселся в кровати, вслушиваясь в темноту.

Бабах!

Мальчику никогда прежде не приходилось чувствовать подобные толчки, ощущаемые всеми тканями тела, – побочное действие энергии, высвобождаемой при выстреле находящегося неподалеку тахионного орудия большого калибра, – однако он сразу понял, что это такое.

Бабах! Бабах!

Майкл внимательно прислушался. Через полминуты все сомнения исчезли. Взглянув на часы, он прикинул, сколько времени прошло с момента отлета с Альпина. Судя по всему, конвой сейчас подходит к Горловине или уже в ней. Маловероятно, чтобы в таком месте проводились учебные стрельбы.

Бабах-бабах! Бабах!

К тому же на учениях огонь никогда не бывает таким интенсивным, это огромная нагрузка на оборудование, в первую очередь на систему энергоснабжения.

Не зажигая свет – Майкл запомнил, куда сложил свои вещи, – он соскочил с кровати и начал одеваться. Однако не успел он закончить, как дверь в освещенный коридор приоткрылась, и в каюту бесшумно вошла младший лейтенант Шнайдер. Молодая женщина удивилась, увидев мальчика проснувшимся и почти одетым.

– В чем дело, Майкл? – делано небрежно спросила она.

– А вы разве ничего не знаете? – машинально спросил Майкл, понимая, что офицеру все известно. – На нас напали.

Он застыл с одной рукой, просунутой в рукав, прислушиваясь.

– Я ничего не…

– Только что были слышны выстрелы. Теперь они прекратились.

Шнайдер неуверенно улыбнулась, но тут у нее из-за спины появился Ломбок, похожий в халате на маленькую коричневую птичку.

– Майкл, тебя что-то разбудило?

Почему эти люди ведут себя как полные идиоты?

– Мистер Ломбок, как вы думаете, я могу подняться в боевую рубку? Обещаю, я буду вести себя тихо.

Ломбок пристально оглядел мальчика и повернулся к женщине-офицеру:

– Младший лейтенант Шнайдер, почему бы вам не взглянуть, как себя чувствует миссис Джейлинкс?

С этими словами он развернулся, кивком предложив Майклу следовать за собой.

Искусственная гравитация на корабле после объявления боевой тревоги была ослаблена, как и в книгах, которые читал мальчик. Тут как раз пригодились удобные поручни на стенах и потолке. Следуя за покачивающимся каштановым хохолком Ломбока, Майкл добрался до боевой рубки, оказавшейся, как он и ожидал, просторным, ярко освещенным помещением с двумя десятками акселерационных кресел. Почти все кресла были заняты. По лицам присутствующих офицеров мальчик сразу же понял, что это не учения. Одно из кресел у самого входа было свободно, и Ломбок властно указал на него Майклу.

В рубке было тихо, как в храме. Забравшись в кресло, мальчик пристегнулся, не задумываясь, что делает, – ему даже не пришло в голову, что он впервые в жизни видит подобный механизм. Майкл не придал значения и тому обстоятельству, что Ломбок или не заметил другое свободное кресло, или просто не стал его искать, а предпочел остаться рядом. Все внимание мальчика было приковано к большой объемной картине боя, находящейся в центре рубки.

На пестрой голограмме ярким туннелем, извивающимся сквозь угольно-черное пространство, была изображена Горловина, кусок открытого космоса неправильной формы, зажатый со всех сторон темной туманностью. По туннелю мучительно медленно двигались вперед зеленые точки – как в книгах, – указывающие положение кораблей землян. Сам дредноут, обозначенный яркой мигающей точкой, уже преодолел больше половины пути. Его движение прикрывал сильный арьергард.

По пятам арьергарда следовала стая красных точек – берсеркеров. Похоже, кораблям сопровождения приходилось туго, но и дредноут, и мощный авангард продолжали движение вперед, к выходу из Горловины, за которой открывались бескрайние просторы открытого космоса, не останавливаясь, чтобы помочь своим товарищам.

Разумеется, голограмма отражала лишь приблизительное положение кораблей, рассчитанное с определенной долей вероятности. Даже сверхчувствительные датчики и мощные суперкомпьютеры дредноута не могли точно передать взаимное расположение боевых кораблей, несущихся с околосветовыми скоростями, покидающих нормальное пространство и тотчас же возвращающихся назад, прячущихся за облака космической пыли и межзвездного вещества, скрываемых радиацией всевозможных видов. Отчаявшись что-либо понять в голограмме, Майкл стал следить за ходом сражения по лицу капитана. По сосредоточенной маске ему удалось прочесть, что дела, учитывая численность неприятеля и внезапность нападения, обстоят неплохо.

Снова взглянув на голограмму, мальчик вдруг увидел, что одна зеленая точка арьергарда исчезла. Красные и зеленые точки исчезали и появлялись непрерывно, словно светлячки. Это объяснялось тем, что корабли постоянно входили в гиперпространство и покидали его, и компьютеру приходилось заново вычислять их координаты. Но в данном случае зеленая точка исчезла и больше не появилась.

Майкл почему-то сразу почувствовал, что эта точка не появится больше никогда.

Боевой корабль, его экипаж – несколько человек, а также запасы продовольствия, оружие, боеприпасы в одно мгновение превратились в хаотический беспорядочный поток энергии и элементарных частиц. Майкл вздрогнул – не от испуга, а переживая гибель людей.

Могучий дредноут продолжал путь вперед, а арьергард остался отчаянно отбиваться от безжалостной своры красных точек, неумолимых гор металла, не ведающих ни страха, ни усталости. Майкл ощущал их слабые электрические импульсы. Берсеркеры взывали к нему, предлагая присоединиться к ним, обрести свободу.

Глава 3

В кабинетах Административного Подуровня Лунной Базы царила мертвая тишина – или умиротворяющая тишина, все зависит от того, с какой стороны взглянуть. Но в сложном переплетении комнат, являющихся офисом министра обороны, всегда звучала приглушенная музыка. В основном мистер Тупелов предпочитал популярные западные мелодии двадцатого века.

Но в настоящий момент он сидел за огромным письменным столом, закинув на него огромные ноги, и не обращал на музыку внимания.

– По-моему, то, что малыш, впервые в жизни попав в рубку корабля, ведущего бой, едва не свалился в обморок, вряд ли можно считать обнадеживающим знаком.

Человеку, хорошо знакомому с историей человечества, Тупелов, грузный моложавый мужчина, своей внешностью напоминал бы Оскара Уайльда. Однако сходство ограничивалось лишь чертами лица – и, возможно, редким интеллектом.

– Это был его первый межзвездный полет и первое сражение, – заметил Ломбок, усаживаясь без приглашения в кресло. «Иоганн Карлсен» пристыковался к причалу двадцать минут назад, и Ломбок был первым, кто сошел с него. – К тому же это произошло среди ночи… Полагаю, Майкл – парень крепкий.

– Ты достал генетический архив его биологических родителей?

– В центре усыновления есть данные только о его матери. Имя ее мне не сообщили, но компьютер сделает подборку таких же генетических структур, и, может быть, нам удастся что-либо выяснить.

Скинув ноги на пол, министр склонился над столом.

– Ты провел с мальчиком и его матерью больше четырех стандартных месяцев. Как по-твоему, догадываются ли они о том, что происходит на самом деле?

– Готов поспорить, мать ни о чем не подозревает. И почти так же твердо я уверен в том, что Майкла нам провести не удалось. – Ломбок поднял руку, предупреждая возможный вопрос. – Ничего конкретного: ни одного слова, ни одного поступка. Но порой он бросает на меня такие взгляды… Да, еще: некоторые разговоры он слушает очень внимательно, а иногда отключается после первых же слов – например, когда мать начинает строить планы об учебе в Академии.

6
{"b":"23814","o":1}