Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Уже перевалило за полдень, когда мое одиночество было нарушено солдатом, объявившим, что губернатор Чезены желает видеть меня. Я сидел возле зарешеченного окна, погрузившись в созерцание унылого заснеженного пейзажа, — снег всегда оказывал на меня поистине магическое воздействие, заставляя вновь и вновь до мельчайших подробностей переживать нашу первую встречу с мадонной Паолой, — однако без промедления встал и с замирающим сердцем спустился в зал, где меня уже ждали.

За столом с неубранными остатками обеда сидели Рамиро дель Орка и с полдюжины его офицеров, по одному виду которых можно было догадаться, что они наверняка достойны своего капитана. Здесь же находились также несколько стражников и двое палачей в кожаных фартуках, которые неподвижно стояли возле предназначенных для пытки блоков со свисавшими с них веревками. В воздухе витали ароматы всевозможных яств и вин. Я оглянулся по сторонам, ища глазами Мариани, но его нигде не было видно, и у меня на душе немного полегчало. Дай Бог, чтобы он уже приближался к Фаэнце.

Рамиро с довольной улыбкой оглядел меня, вероятно предвкушая удовольствие, которое он получит после сытной трапезы. На мой новый костюм он как будто не обратил ни малейшего внимания.

— Мессер Боккадоро, — увещевающим тоном начал он, когда я остановился перед ним, — прошлой ночью произошло событие, обстоятельства которого для меня до сих пор остаются невыясненными. С этого я и собирался начать сегодняшний допрос, но есть еще одно, не менее важное для меня дело. Я прошу тебя рассказать о нем всю правду без утайки. Мне очень не хотелось бы выдавливать из тебя необходимые признания пыткой. Ты, наверное, догадываешься, что сейчас я говорю о таинственном исчезновении мадонны Паолы ди Сантафьор. Вчера ты попробовал убедить меня в том, что тебе ничего не известно о ней, и я почти поверил тебе. Но позже меня охватили сомнения в твоей искренности. Ходят упорные слухи, что мадонна Паола отнюдь не умерла, и я надеялся разыскать ее. К сожалению, сегодня утром мои люди вновь вернулись с пустыми руками.

— И слава Богу! — не удержался я от язвительного замечания.

Он нахмурился и злобно ухмыльнулся.

— Однако капитан Луканьоло и с ним еще двое солдат продолжают прочесывать местность возле Каттолики, и, пока они заняты своим делом, я решил провести здесь собственное расследование. Итак, отвечай мне: где сейчас находится мадонна Паола?

— Вы напрасно стараетесь, мессер Рамиро, — пренебрежительно отозвался я. — Мне решительно ничего не известно о ее местонахождении. Я готов поклясться в этом.

— Скажи мне хотя бы, где ты оставил ее, — настаивал Рамиро.

Я отрицательно покачал головой.

— Даже если бы похищение мадонны Паолы было моих рук делом, неужели вы думаете, что я по своей воле признался бы вам? — с откровенным презрением спросил я. — Занимайтесь поисками сколько душе угодно — я уверен, все они окажутся столь же бесплодными, как и этот допрос.

Вот так я пытался, по совету Мариани, тянуть время. Я знал, что поступаю глупо и неосмотрительно, но даже страх перед Рамиро не мог заставить меня сдерживаться.

Офицеры Рамиро многозначительно переглянулись — все ждали, как он отреагирует на столь смелое выступление.

Рамиро слегка улыбнулся и неторопливо поднял руку, делая знак палачам. Грубые руки схватили меня сзади за плечи, сдернули камзол, оборвав при этом шнурки, которыми он был стянут, и поволокли меня к дыбе. Быстрыми, точными движениями палачи привязали мои запястья к перекинутым через блоки веревкам. Я ждал, что механизм вот-вот придет в движение и все мое тело пронзит невыносимая боль, но, видимо, здесь, в замке Чезены, пытка ожиданием являлась важной и неотъемлемой частью допроса. С изысканностью гурмана, наслаждающегося как ароматом поданного ему блюда, так и его вкусом, Рамиро испытывал удовольствие не только от созерцания мучений своих жертв, — не меньшим наслаждением для него являлось сломить их морально, уничтожить саму способность сопротивляться. Поэтому он пристально наблюдал за мной, стараясь не пропустить малейших признаков слабости в моем поведении. Возможно, я слегка побледнел, однако сумел бесстрашно выдержать его свирепый взгляд.

— Боккадоро, в последний раз я хочу напомнить тебе о последствиях твоего упрямства, — медленно проговорил Рамиро — он был явно раздосадован моим хладнокровием, но не терял надежды запугать меня. — Рано или поздно мы узнаем от тебя все, что нам нужно. Имеет ли значение, когда это случится: после первого подъема, после второго или после третьего? Так не лучше ли сказать обо всем сразу, пока у тебя все кости целы? Или, быть может, ты хочешь навсегда остаться калекой?

Снаружи, со двора замка, до нас донеслось цоканье копыт. «Неужели это Чезаре?» — мелькнула у меня мысль, и все мое существо затрепетало от безумной надежды. Впрочем, она погасла так же быстро, как и вспыхнула: я отнюдь не собирался тешить себя иллюзиями; находясь на пороге смерти, я прекрасно сознавал, что при самом благоприятном стечении обстоятельств герцог прибудет в Чезену не ранее полуночи, то есть еще через десять — двенадцать часов. Шум привлек внимание Рамиро, и он велел одному из стражников узнать о его причине. Но прежде, чем тот успел пошевелиться, дверь распахнулась, и мы увидели Луканьоло, изможденного и забрызганного грязью с головы до пят. Сгорая от нетерпения, Рамиро вскочил со своего кресла и бросился ему навстречу.

— Ну? — задыхаясь от волнения, спросил он. — Что?

— Мы нашли ее, ваше превосходительство, — едва ворочая от усталости языком, ответил Луканьоло.

Мне показалось, что я окаменел, услышав эти слова, и от моей былой уверенности не осталось и следа.

— После того как мы понапрасну обшарили окрестности в указанном вами районе, — продолжал тем временем Луканьоло, — я взял на себя смелость перенести поиски в саму Каттолику. Там мы без большого труда разыскали ее, и сейчас она здесь.

Должно быть, я бредил. Это немыслимо, пытался уверить я сам себя. Произошла какая-то ошибка. Луканьоло, должно быть, привез какую-нибудь деревенскую девушку, которую случайно принял за мадонну Паолу. Но в эту минуту дверь в зал вновь распахнулась, и я увидел насмерть перепуганную Паолу, которую поддерживали под руки двое солдат. Издав нечленораздельный звук, чем-то напоминавший довольное ворчание сытого медведя, Рамиро направился к ней, но ее взгляд скользнул ему за спину и остановился на несчастном полуобнаженном пленнике, которого лишь по счастливой случайности не начали пытать до ее появления. И я заметил, что ее голубые глаза еще больше потемнели от страха, когда в этом пленнике она узнала меня.

Глава XIX

ОБРЕЧЕННЫЙ

Мне показалось, что комната и все находившиеся в ней люди превратились в некое туманное образование, в котором, как два солнца, ослепительно сияли огромные глаза Паолы. Где-то на краю этого зыбкого, расплывчатого мира смутно маячил низко согнувшийся в поклоне Рамиро, и словно издалека до меня донесся его голос:

— Мадонна, я не знаю, как благодарить Небеса. Ваше исчезновение давало мне самые веские основания для беспокойства, и теперь я бесконечно счастлив, что вижу вас целой и невредимой.

Что-то неестественное слышалось в его лицемерно-слащавых интонациях. С таким же успехом теленок мог бы попытаться сымитировать щебетание певчего дрозда. Однако не сводившая с меня глаз мадонна Паола не обратила на него ни малейшего внимания; она как будто не замечала его. Ее губы слегка приоткрылись, и с них сорвалось одно-единственное слово:

— Ладдзаро!

Рамиро резко повернулся в мою сторону и нахмурился. Он словно почуял, насколько важно для него сейчас предстать перед мадонной в выгодном свете.

— Освободить его, — рявкнул он, и палачи немедленно повиновались его приказу.

— Вы пытали его! — вскричала она, и теперь в ее голосе звенели гнев и возмущение. — Вы пожалеете об этом, мессер Рамиро, когда о вашем самоуправстве станет известно синьору Чезаре Борджа.

43
{"b":"23809","o":1}