— Ах, — говорит она, — по-моему, превосходное зелье. Какая жалость, что прибор доктора Кинка до сих пор не работает.

Доктор Кинк? Странно, это же фамилия отца Сары, захваченного в плен сверхзлодеями, так ведь? А мама говорит, очевидно, о гипноизлучателе, который я вроде как сломал? Нет, не может этого быть. Просто совпадение, не более того.

Тейлор потирает виски.

— О, не напоминай мне. Я вынужден был отменить все тесты, чтобы получить ответы на наши вопросы. При последней встрече он клялся, что прибор исправен, но тебе известно, что из этого вышло. Я бы не хотел, чтобы то, что было в Рутерсфорде, случилось снова. Твое зелье подействовало отлично, сомнений нет: весь город был готов к гипнотическому воздействию прибора доктора Кинка, но он, очевидно, не был настроен должным образом, потому что эффект оказался несколько иным, чем мы ожидали. Когда я произнес ключевое слово, жители Рутерсфорда превратились в безумную разъяренную толпу и не реагировали на телепатические приказы. Я еле выбрался оттуда. К счастью, я выбрал ключевое слово, которое в окрестностях Вилмора употребляется редко. Даже если его кто-нибудь случайно произнесет, ты знаешь, что там думают о супергероях. Никто не расстроится.

— Пусть это тебя не тревожит, зайка. Ты не виноват. Если бы Дэмиен вел себя осторожней в моей лаборатории… — говорит мама, удрученно качая головой и делая вдох, чтобы успокоиться. — Этот прибор — последняя часть головоломки, и когда он заработает должным образом, все пойдет точно по плану. Мы проснемся знаменитыми.

— Если он заработает, — подчеркивает Тейлор, потягивая шампанское. — Доктор Кинк чуть не плакал сегодня, расхаживая из стороны в сторону с прибором и маленькой отверткой в руках. Честно говоря, мне кажется, что после публикации его статей и появления прототипа прибора он стал жертвой серьезного нервного срыва. Раньше он был другим. А теперь иногда даже говорит мне, что сам ничего не знает по поводу своего изобретения, и умоляет меня отпустить его. И все же…

Тейлор ставит бокал на стол и роняет руки на колени.

— Кстати, разговорить его мне очень помогли студенты. Я рассказывал тебе, что позвал на помощь парочку ассистентов с Факультета технологии пыток? Генриетта Стоун пока не проявила себя в полной мере, а вот Пит Хит… Ты бы его видела.

А, старина Пит!

— Он проявляет недюжинный энтузиазм, а его методы… — продолжает Тейлор, щурясь с хитрым видом. — Думаю, однажды он реализует свое призвание, попав в настоящую камеру пыток, если, конечно, будет работать по профессии. Кстати, если на последней стадии реализации нашего плана понадобится помощник, думаю, лучшей кандидатуры не найти. Такой амбициозный мальчик, знаешь ли.

Я тоже амбициозный мальчик. А они хотят позвать Пита в помощники только потому, что я сломал их гипноизлучатель? Одно дело — избавиться от меня, чтобы спокойно целоваться, но предложить Питу, а не мне, участвовать в их злодейских планах? Обидно.

— Впрочем, хватит о делах, — говорит Тейлор, запуская руку в карман. — Марианна, я хочу обсудить с тобой нечто важное. Я давно думал об этом, но не хотел говорить тебе, пока Дэмиен был здесь. Я ничего против мальчика не имею, просто не знал, как он отреагирует, и… хотел сделать тебе приятный сюрприз.

Набравшись храбрости, Тейлор достает из кармана маленькую коробочку, покрытую черным бархатом. Когда он открывает крышку, я вижу внутри сверкающее кольцо с бриллиантами.

— Марианна Локи, о таком партнере, как ты, мечтает любой злодей. Даже если сломаются все гипноизлучатели на свете и наши злодейские планы не сбудутся, я все равно хотел бы провести с тобой остаток жизни. Словом, я хочу спросить тебя: ты согласна выйти за меня замуж?

Мама взвизгивает от удовольствия.

— Да, конечно! — восклицает она, прикладывая руки к лицу и глядя на Тейлора изумленными глазами. Он надевает кольцо ей на палец и целует ее, прижавшись своей мерзкой бороденкой к ее губам.

Все это настолько отвратительно, что у меня темнеет в глазах. Я снова чувствую приступ тошноты, и земля уходит из-под ног. Ужас, который я испытал, падая с самого высокого здания в городе, смешивается с омерзением. Нет, это уже чересчур. Я выхожу из укрытия прямо на середину комнаты. Мама замечает меня не сразу, но, когда ее взгляд наконец падает на меня, приходит в ужас и отталкивает Тейлора.

— Дэмиен, милый, что ты здесь делаешь?! — восклицает она, вскакивая, чтобы закрыть крышкой кастрюлю с зельем.

Я засовываю руки в карманы спортивной кофты с капюшоном и оглядываюсь, как человек, попавший в незнакомое место.

— Мне казалось, здесь мой дом, — замечаю я.

— Дэмиен, — говорит мама, вскакивая с дивана, — ты должен быть у Гордона, а не прятаться в доме.

— Я должен вернуться домой, мама. Нельзя отправлять меня к этим ужасным людям!

— Послушай, Дэмиен, тебе небезопасно оставаться здесь, рядом с… — перебивает меня мама, поглядывая то на кастрюлю с гипнозельем, то на Тейлора. — Я не хочу, чтобы ты вдыхал пары опасных химикатов в столь юном возрасте, у тебя слишком здоровые легкие.

Мама нервно смеется над своей собственной шуткой, потом, надев рукавицы, уносит кастрюлю в другую комнату, чтобы супергеройская половина моего организма не отравилась.

Я остаюсь наедине с ее приятелем. Хотя, наверное, теперь правильней было бы назвать его женихом. Стою посреди комнаты, надвинув капюшон на лоб, и злобно смотрю на Тейлора Льюиса. Просто иллюстрация к статье о трудных подростках.

— Как дела? — спрашивает он. — Какие ощущения после появления буквы «З» на пальце?

Мама, видимо, не хотела, чтобы он знал о ее позорном приключении с супергероем. Тейлор пытается добродушно посмеяться, но атмосфера в комнате слишком уж напряженная для приятной беседы о пустяках. Я не отвечаю на его вопрос, поэтому ему приходится отдуваться за двоих.

— Дэмиен, я бы хотел, чтобы ты знал — я очень сильно люблю твою маму. Я долго думал об этом, так что мой поступок нельзя назвать импульсивным. Правда, я не предполагал, что ты узнаешь о нашем решении таким вот странным образом.

— А как ты хотел, чтобы я узнал? Хотел сказать мне, когда я буду в университете и не смогу помешать вам вить гнездышко?

От злости я испытываю соблазн рассказать ему, кто мой настоящий отец, просто чтобы побольнее уязвить маму. У Тейлора отваливается челюсть. Он изо всех сил старается придумать, что бы еще мне сказать.

— Я буду твоим отчимом. Мне казалось, это не так уж и плохо.

— По крайней мере, ты суперзлодей, — бормочу я себе под нос.

— Что?

— Ничего, — отвечаю я, отворачиваясь. Больше до прихода мамы никто из нас не произносит ни слова.

Мама возвращается в комнату. На лице ее играет лучезарная улыбка, вся насквозь фальшивая. Хотя, может быть, я и ошибаюсь, по крайней мере, когда она смотрит на Тейлора, улыбка не кажется такой уж наигранной. Кажется, не рада видеть она только меня.

— Дэмиен, милый, могу я сказать тебе пару слов наедине? — спрашивает мама, подталкивая меня к двери в спальню.

С тех пор как она отослала меня к Гордону, они с Тейлором делили ложе не один раз, в этом нет никаких сомнений. Кровать не заправлена, и видно, что кто-то недавно спал на той и на другой стороне. Здорово, что еще сказать. На полу лежит кучка маминого белья, которое я в негодовании отбрасываю ногой.

Мама захлопывает дверь. Она то и дело украдкой поглядывает на кольцо, сияющее на пальце, не сдерживая радости.

— Разве оно не прекрасно?

— Мам, надеюсь, ты пользуешься контрацептивами? — спрашиваю я, косясь на неприбранную постель. — Меньше всего на свете мне бы хотелось сейчас обзаводиться новыми родственниками.

Мама делает вид, что не слышала моего вопроса. Мне известна эта особенность ее слуха — она всегда воспринимает только то, что хочет.

— Я хочу, чтобы мой сын порадовался за меня.

— Да, конечно. Как скажешь, — соглашаюсь я без должного энтузиазма. Думаю, я был бы в несколько более приподнятом настроении в какой-нибудь другой день, а не тот, который начался с падения с самого высокого здания в городе. — Послушай, мам, я должен вернуться домой. Обещаю не крутиться у вас с Тейлором под ногами.