Их было человек тридцать, со спальными мешками и одеялами – они готовились укладываться. Я отыскала себе местечко в центре, между стариком, его внучкой и брюнеткой примерно моего возраста, с причудливыми татуировками на тощих руках и кривой мебельной иглой, продетой сквозь левую бровь. Я заметила, что она втыкает себе в нос, и в щеки, и в уши гвоздики и кольца, вместо того чтобы снять их на ночь, что выглядело весьма дико. Девушка поймала мой взгляд и объяснила, что, когда выходит наружу, не надевает свои украшения, чтобы зомби не ухватились за них, но при этом не хочет, чтобы дырочки заросли.

Я не знала, что дырки зарастают, но сказала только: «Хорошая мысль», или что-то типа того. Она представилась как Кэл (сокращенно от Кэлла Лили). Старик назвался Родриго, его внучку звали Грациэла. Потом появился щекастый парень с чайником и чашками на подносе и спросил, не хочет ли кто травяного чая. Тут меня затрясло. Не сильно, но я знала, что будет хуже, так что поинтересовалась, где тут у них туалет. В квартире этажом ниже, ответили мне, и велели не смывать без крайней нужды.

Из взломанной квартиры было вынесено все хоть сколько-нибудь полезное. Очень практичная и организованная группа, подумала я, запершись в крохотной ванной комнате с душевой кабиной, но без ванны, и раковиной размером с суповую тарелку, и впала в истерику.

А может, и не в истерику, потому что я не вопила и не выла, ничего такого. Просто меня колотило, и я никак не могла перестать дрожать.

Мне хотелось уйти. Хотелось забрать пожитки и бежать, на хрен, но я слишком устала. Меня ждало нечто похожее на нормальный ночной сон. Как я могла противиться? Но утром я первым же делом смылась.

Что эти люди воображали себе – где они находятся? Что, они полагали, происходит? О да, естественно – они думали, сейчас примчится кавалерия; думали, армия или Национальная гвардия спешит подобрать их задницы и доставить в безопасное место. Как же я радовалась, что выкинула свою форму. Знаю-знаю, я сыграла труса, не рассказав им о подземке или о том, что решили сделать с Квинсом и Лонг-Айлендом. Или о плане Б.

Но, пожалуй, их это и не интересовало. Кто я для них – всего лишь еще одна особа, ищущая безопасное место для ночлега. Все фальшь: и их охрана, и вежливость, мол, женщина должна осматривать женщину на предмет укусов зомби, и их травяной чай. Я как-то слышала такое выражение: «уютная катастрофа». Ну, вы видели такое в фильмах и по телевизору, когда конец света, а маленькая группа прирожденных умельцев выживать уравновешивает бедственное положение возможностью добывать себе все, что им требуется или хочется,– все бесплатно, никто нигде не толпится, не шумит, все проблемы и неврозы будничной жизни просто растаяли.

Если бы я осталась там, хотя бы еще на одну ночь, я бы превратилась в такую же, как они. Ничего не делала бы, торчала на месте, таскала откуда ни попадя товары и ждала бы, надеясь, что спасатели подберут нас раньше, чем выйдет травяной чай – или войдут зомби, что бы ни стряслось первым.

Так могла ли я спать? Хрена ли... Придавила пару часов в лучшем случае, пока небо малость не посветлело. Татуированные Ручки, дедушка и внучка все еще дрыхли, когда я подорвалась и свалила оттуда, на хрен. На лестнице дежурили парень и женщина. Они не препятствовали моему уходу, но женщина заставила взять листок с нарисованной от руки картой, где было показано, как найти это здание, – не слишком подробной и определенно не в масштабе, но достаточно понятной. Мне не хотелось, но она настояла. Я сунула бумажку в один из карманов, намереваясь позже выкинуть ее, на хрен.

Оттуда я двинулась на запад, но вскоре начала спотыкаться на ровном месте. Недосыпание, чтоб его. Ну, дотащилась я кое-как до пустого клуба здоровья со студией фитнеса на третьем этаже. Забаррикадировала дверь и вырубилась, не успев даже толком улечься. Проспала, похоже, целый день, потому что проснулась в угольной черноте. И гробовой тишине. Ни хрена не было слышно. Непонятно, то ли и вправду так тихо, то ли я оглохла. В другие ночи я всегда слышала выстрелы, крики, вой, иногда тарахтение мотора – негромкое, вроде мотоциклетного, вдалеке, но достаточно близко, чтобы насторожиться. Я решила, что чем глубже забираюсь в город, тем больше слышу. Ха, но только не тогда. В любом случае я просто снова уснула, слишком уж уморилась. И знаете, какая хрень? Если все действительно свалили из Манхэттена или я взаправду оглохла – что я могла с этим сделать?

В следующий раз я проснулась уже днем. На самом деле разбудил меня стук дождя в окно. Такой обычный звук. Ну какой в этом смысл – дождь за окнами, в мире, переполненном зомби? И не просто дождь, а гроза, с громом и молнией.

Я пригнулась и выглянула наружу. Первое, что я увидела на улице внизу, это троицу хреновых зомби, тащащихся на четвереньках. А как иначе – на троих у них имелось три ноги. Один совсем голый, с черепа местами содрана кожа и волосы. Спина располосована так, что позвоночник торчит наружу. На втором остатки смокинга и модельная туфля на левой (и единственной) ноге. Третий облачен в резиновый гидрокостюм.

Я скорчилась у окна, наблюдая, и вдруг услышала собственные слова: «Только в Нью-Йорке». Я это просто подумала и не собиралась произносить вслух. Ну и конечно, выдала себя. Не знаю, отчего они не почуяли меня прежде, – не знаю, как они вообще чуют живых, да и никто, думаю, не знает, – но моя раззявленная пасть сделала свое дело. Их головы вскинулись, как у собак, поймавших запах, – зомбопсы с серьезными двигательными трудностями, – и они несколько секунд ползали кругами, пока не нацелились на дом, где сидела я.

Я рванула оттуда на второй космической скорости. Не то чтобы я считала, что не смогу обогнать их. Но с зомби всегда так – их не бывает один, или два, или три. Даже если на тебя наскочил одиночка, внезапно из ниоткуда может появиться целая стая, и ты в дерьме. И наоборот.

Ну, пока хватит. Темнеет, и мне надо найти место, чтобы...»

(КОНЕЦ ФАЙЛА)

(Расшифровка видеофайла Videofile_Jolene1.mp4 06-15)

День, около полудня. Вид на ту же длинную широкую улицу, перегороженную машинами, автобусами и грузовиками. Подергивания камеры указывают на то, что оператор идет к транспортному завалу.

Рядовой Джолин Линдблум: Пожалуй, мы разведаем, что тут происходит. Мне хочется знать, действительно ли они водят машины. Похоже на то. Не удивлюсь, если они расчищают улицы. Другие дороги тоже перегорожены автотранспортом... Камера направлена прямо на груду. Машины и фургоны громоздятся штабелем на опрокинутых набок автобусах.

Камера поднимается, показывая верхушку подъемного крана со свисающим крюком, виднеющегося за барьером из машин. Мужской голос: Кто ты и что тут делаешь? Отвечай! Что тебе надо? Камера виляет влево, останавливается на мужчине, высовывающемся из помятого полицейского патрульного автомобиля и целящегося из винтовки прямо в объектив.

Джолин: Извините, я нездешняя. Где я?

Мужчина: На Четырнадцатой улице. Что ты тут делаешь?

Джолин: Пытаюсь найти безопасное место.

Мужчина (все еще целясь): Да? И как, успешно?

Джолин: Это ты мне скажи.

Мужчина: Ладно, только сперва отключи свою чертову камеру... Камера снимает снизу, где-то с уровня пояса, показывая почти стандартную уличную сцену ДЗ (До Зомби). Магазины открыты, по тротуарам ходят люди, но движения машин не наблюдается, а многие люди вооружены – они, очевидно, в патруле и время от времени переговариваются по рациям.

Джолин: Это что... тот парень продает соленые крендельки? Камера показывает обычный лоток уличного торговца.

Женщина (впоследствии фигурирует как «Клаудия»): Любишь крендельки?

Джолин: Ну конечно. Кто ж их не любит.