Оба мальчика всплеснули руками и, взвизгнув, стали носиться по берегу.

^ #

Бакланы помещались в дощатой пристройке дома Си-расу. Окна в ней не было, и свет проникал через узенькую щель в двери. Но сейчас все равно ничего не было видно — на улице уже стемнело.

Сиро зажег смоляной факел, и при его свете Дзиро разглядел внутренность каморки. Здесь были свалены полусгнившие сети, кисти и жестяные банки из-под краски, груда пакли, веревки; стояла кадушка со смолой, на стенах висели облезшие от времени и соленой воды старые весла.

Четыре баклана, нахохлившись, сидели на сломанном фанерном ящике. При появлении мальчиков они завозились и захлопали своими черными, чуть заостренными крыльями. Только один, который был покрупнее и постарше, не проявил никаких признаков оживления. Он только зажмурил свои светлозеленые глаза, а потом вновь неподвижно уставился в одну точку.

— Это Ичимару! — с гордостью сказал Сиро, поглаживая старого баклана по шее. — Посмотришь, как он глотает рыбу — словно дракон!

Дзиро с любопытством разглядывал бакланов. Так близко ему никогда не приходилось их видеть. Он встречал их лишь издали, в ивовых зарослях на берегу Одзигавы, где у них были гнездовья. Он осторожно погладил Ичимару. На шее возле зоба птицы он нащупал кольцо из китового уса. Изогнувшись, птица ткнула своим черным крючковатым клювом мальчику в ладонь. Ничего в ней не обнаружив, она снова застыла.

— Думает, что еду принесли! — рассмеялся Сиро. — Потерпи, Ичимару! Ночью поработаешь — и получишь за обед и за ужин.

Ичимару вдруг вышел из оцепенения; он глухо закричал и захлопал крыльями. Вслед за ним закаркали молодые бакланы. Тогда Ичимару повернулся в их сторону и, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, направился к ним. Молодые бакланы тут же притихли, прижавшись друг к другу.

Мальчики взяли на руки птиц и спустились к морю.

Возле лодки возились рыбаки. Здесь, кроме Сирасу и Хейтаро, были еще старый Хомма и однорукий Сакаи.

Сирасу вынес из лачуги какой-то длинный сверток и уложил его на дно лодки. Лодку оттолкнули. Под днищем заскрипела галька...

— Что там? — спросил Дзиро у приятеля, кивнув головой на сверток.

Сиро нагнулся к его уху и прошептал:

— Пилы!

Дзиро недоуменно взглянул на Сиро, но промолчал.

Лодка шла в открытое море мимо угрюмых утесов. Было темно. Иногда из-за облаков выглядывала луна, ее свет серебрил воду, и тогда Дзиро казалось, что несущаяся к лодке волна с белой гривой пены — это подводное чудовище с седой всклокоченной головой.

Взрослые сидели молча. Хейтаро и Сирасу гребли, а Хомма и Сакаи попыхивали трубками. Когда вспыхнули и зашипели смоляные факелы, зажженные Сиро, и отблески от пламени запрыгали на темной воде, бакланы радостно захлопали крыльями и закаркали: они почуяли добычу.

— Глядите-ка, сколько народу сегодня вышло на ночную ловлю! — сказал Хомма, осматриваясь кругом.

— Очень хорошо, что мы не одни, — сказал Сирасу.

Дзиро оглянулся. Во всех направлениях на темной воде

горели десятки огней.

Сирасу бросил весла и перешел на нос лодки.

Привлеченная ярким пламенем факелов, рыба метнулась к лодке. Сирасу пустил Ичимару и молодого баклана в воду, держа в руках бечевки.

Через несколько мгновений в воде показалась голова всплывшего баклана, а в его клюве трепетала большая рыба. Ичимару не мог проглотить ее из-за кольца на зобу. Сирасу дернул бечевку, нагнулся вниз и подхватил Ичи-мару. Как только баклан оказался в лодке, Сирасу вытащил из его клюва рыбу и снова отпустил птицу на воду.

А на корме лодки орудовал с бакланами Сиро. Дзиро с восхищением следил, как ловко управляет бечевками Сиро. Он только и успевал отпускать с лодки и притягивать назад птиц-рыболовов. Ивовые корзинки быстро наполнялись серебристой рыбой.

Потом Сиро разрешил своему приятелю заняться одним из бакланов, показав, когда надо отпускать, а когда тянуть к себе птицу. Дзиро оказался понятливым учеником.

Втащив в лодку баклана и сдавив ему горло, он заставил птицу выбросить из клюва несколько мелких рыбешек. Но в это время Сирасу крикнул:

— Тушите факелы! Все!

Сиро удивленно оглянулся:

— Тушить? Ведь только начали, отец!

— Туши! — повторил приказ Сирасу. — Не за этим вышли в море...

Он передал притихшим мальчикам бакланов и стал быстро грести длинным кормовым веслом. Он развернул лодку и направил ее к берегу. Зашипели в воде потухшие факелы, замолкли бакланы — с них сняли кольца, и они смогли наесться мелкой рыбешкой.

Лодка взяла курс в сторону отмели с мелким, словно истолченным, золотистым песком. Там уже давно запрещалось высаживаться рыбакам. Некогда оживленный берег был теперь совсем пустынным и выглядел таким же мертвым, как и храм богини Каннон, спрятавшийся на вершине холма Бубенцов, среди стройных вечнозеленых криптомерий.

— Куда мы плывем? — тронул Дзиро за рукав старшего брата.

— Видишь обрыв около храма? Туда ходить запрещено. Вот туда и плывем.

Лодка мягко врезалась в песок, но от внезапного толчка каркнул Ичимару. Сирасу тихо скомандовал: '

— Высадимся здесь!

Сиро опустил птиц на дно, прикрыл их обрывком рыбачьей сети и взял кормовое весло.

— Лодку разверни и не выпускай весла, — услышал Дзиро приглушенный голос Сирасу.

Дзиро подсел поближе к приятелю, но Хейтаро, вытаскивая из лодки длинный сверток, толкнул его локтем:

— Пойдем, Дзиро! Наверху ты тоже будешь нужен.

Песок на отмели был мягкий-мягкий. Казалось, что

под ногами постланы цыновки.

Рыбаки двинулись к обрыву. Впереди шел Сирасу, за ним Хейтаро со свертком, Хомма и Дзиро. Сакаи замыкал шествие.

Рыбаки, хорошо знавшие здесь каждый бугорок, быстро нашли узенькую тропинку, ведущую наверх. Тропинка была вырублена в каменистом грунте, по ней было трудно идти, но Дзиро старался не отставать от взрослых.

— Колючая проволока! — шепнул, обернувшись к мальчику, Хомма.

Приподняв рукой колючую нить, Сирасу пропустил всех вперед.

Они добрались до вершины холма. До них явственно доносился мелодичный звон потока, срывающегося в море. Ключ выбивался из-под камней и протекал где-то совсем близко в узкой скалистой расщелине.

Дзиро сделал несколько шагов и почувствовал, как ноги мягко погружаются в густой и влажный от ночной росы мох. Теплая земля повсюду источала запахи сырости и перегноя. Шуршали под ногами опавшие иглы и хрустели высохшие сосновые шишки.

Вокруг стояла глубокая тишина. Впереди угадывались строгие очертания заброшенного маленького храма, окруженного, словно стражами, десятком молчаливых стройных деревьев.

Присев на корточки над продолговатым свертком, старый Хомма вздохнул и сказал, взглянув на криптомерии:

— Не уберегли храм, значит и вам здесь делать нечего.

Из-за облаков выглянула луна. Ее свет осветил пилы,-извлеченные из свертка.

— Начнем отсюда, — показал Сирасу на две рядом стоящие криптомерии.

Дзиро понял, для чего рыбаки взяли с собой пилы, для чего был придуман этот выход в море под видом охоты с бакланами. Амеко хотят использовать вершину холма Бубенцов, для того чтобы учредить пост противовоздушной обороны. Рыбаки спилят деревья, и тогда никакого поста здесь не будет.

Сирасу отвел Дзиро шагов на пятнадцать вперед и сказал:

— Стой здесь и смотри в оба! Как только увидишь кого-нибудь или услышишь шум, немедленно беги к нам. Понял?

— Понял, дядя Сирасу!

— Если нас застанут за этой работой, никому несдобровать. Смотри внимательно и чуть что — сразу же поднимай тревогу.

Глаза мальчика постепенно привыкли к темноте, и он стал различать все окружающее — стены храма, деревья, скалы и колючую проволоку, натянутую в несколько рядов на колья.

До насторожившегося слуха Дзиро донеслось тихое жужжание пилы. Люди, сидевшие на корточках возле деревьев, были скрыты от него мраком, но он ясно себе представлял, как ожесточенно они сейчас работают. Пилы, послушные воле этих сильных людей, впивались своими