Трудно сказать, что вышло бы из всего этого. 1 марта 1918 г. Муравьеву удалось нанести довольно чувствительный удар румынам под Рыбницей на Днестре, причем румыны потеряли около двух десятков орудий. Дело под Рыбницей вскрыло недостаточную боеспособность армии боярской Румынии. Румыны под влиянием этой неудачи при содействии иностранного дипломатического корпуса в Яссах сами запросили перемирия. Оно было им дано 9 марта 1918 г. Верховная коллегия требовала безусловного очищения Бессарабии, в которой Румынии разрешалось лишь временно задержать 10 000 человек для охраны ее военных складов. Румынское военное командование обязывалось не вмешиваться во внутреннюю политическую жизнь Бессарабии.
Эти руководящие начала были положены в «Протокол ликвидации русско-германского конфликта», подписанный советской стороной 8-го и румынской – 12 марта 1918 г., после чего советские войска получили приказ прекратить враждебные действия против Румынии. Заключительные переговоры с румынами происходили в то время, когда австро-германская оккупационная волна уже вливалась в пределы Украины и в западную прифронтовую полосу РСФСР. Эта волна надолго разъединила обе стороны, подписавшие договор. Румынское правительство, воспользовавшись этим обстоятельством, отказалось от выполнения им же самим подписанных 12 марта 1918 г. обязательств в отношении Бессарабии[5].
Подписывая 9 февраля 1918 г. мир с правительством Центральной рады, германские правящие круги преследовали несколько целей. Признавая самостоятельность Украины, они создавали себе предлог для вторжения в нее под видом защиты ее от большевиков. В дальнейшем, держа ее в сфере своего влияния, они мыслили тем самым ограничить распространение Октябрьской революции, сделать ее менее опасной для австро-германского блока. Вместе с тем они приобретали для себя обширную экономическую базу. Центральная рада взамен признания себя единственной законной властью в стране и за уступку ей германцами куска Холмщины шла на полную экономическую зависимость от Германии. Наконец, оккупация Украины на юге и Финляндии на севере создавала для германцев выгодные стратегические группировки на флангах. Это было важно на случай попытки держав Антанты воссоздать новый Восточный фронт мировой войны. Наконец, через Украину лежал путь на Кавказ, который также привлекал германцев своими запасами сырья и, главным образом, нефти.
Все эти задачи в связи с пространственностью театра требовали значительного количества войск[6].
Австро-германское командование для оккупации Украины назначило 29 пехотных и 3 кавалерийских дивизии, что составляло не менее 200 000–220 000 бойцов. Конечно, если бы речь шла только об изгнании с территории частей Красной Армии, то можно было бы обойтись несравненно меньшими силами. Всей этой массе войск Антонов-Овсеенко мог противопоставить только 3000 бойцов в районе Киева, около 3000 бойцов, рассеянных по различным городам Украины, и, наконец, «армию» Муравьева общей численностью не свыше 5000 человек, только что закончившую борьбу с румынами и находившуюся на нижнем Днестре. В качестве общего резерва этих сил, правда, очень удаленного, можно было рассчитывать на колонны Сиверса и Саблина (в общем 4000 человек), действовавшие против Каледина. Всего же Антонов-Овсеенко мог располагать не более как 15 000 бойцов, раскинутых на огромном пространстве. Формирование местных украинских частей было только в начале и подвигалось пока медленно.
На успешный и планомерный ход формирований отрицательно влияла несогласованная с советским командованием работа левых эсеров и анархистов, производивших собственные формирования и преследовавших собственные планы и цели, не считаясь с интересами главного советского командования. Положение последнего осложнялось еще и тем обстоятельством, что советская власть на Украине еще не вылилась в такие устойчивые формы, как это имело место в пределах Великороссии.
Таким образом, положение советского командования на Украине было весьма трудным. При наличии неорганизованного тыла ему приходилось выдерживать борьбу с первоклассным противником в условиях крайнего численного и качественного неравенства. Однако со своей стороны оно принимало все меры, чтобы задержать его.
Оккупанты вступали вовнутрь Украины по направлениям сквозных железнодорожных магистралей, прорезывающих страну с запада на восток.
XLI германский корпус (3, 18, 48-я и 35-я ландверные дивизии) двигался вдоль железнодорожной магистрали Брест-Литовск – Гомель – Брянск, являясь связующим звеном между силами, направленными для оккупации Украины, и силами, направленными для занятия западных окраин РСФСР. Однако в своем продвижении корпус встретил сопротивление частей т. Берзина, что и помешало дальнейшему распространению немцев на Брянск. XXVII германский корпус (89, 92, 93, 95, 98-я и 2-я ландверные дивизии) направился вдоль железнодорожной магистрали, идущей от Ровно на Киев и далее на Курск, часть своих сил направляя по северным и южным разветвлениям этой основной магистрали.
Имея центр в Киеве, корпус оккупировал Левобережную Украину и распространился на юг до Кременчуга, а на восток до линии Севск – Суджа – Полтава. XXII корпус (20-я и 22-я ландверные дивизии), имея центр в Житомире, оккупировал Правобережную Украину. I германский резервный корпус (в составе 16, 45, 91, 215-й и 224-й ландверных дивизий и 2-й Баварской кавалерийской дивизии) имел задачей оккупацию Восточной Украины и Донецкого бассейна. Этот корпус, наиболее активный из всех оккупационных корпусов, принял на себя всю тяжесть боев под Полтавой, Харьковом и на Северном Донбассе. Заняв Донбасс, он свое движение приостановил к востоку от железной дороги Ростов – Воронеж. Организационный центр был в Харькове.
На побережье Черного и Азовского морей и в Подолии немцы действовали уже совместно с австрийцами: три австрийских корпуса – XII, XVII и XXV в количестве 11,5 дивизии (15, 59, 34, 11, 30, 31, 32, 54-я и 154-я пехотные, 2-я и 7-я кавалерийские дивизии и 145-я пехотная бригада) двигались для оккупации Подолии и Одесского района (XXV корпус), Херсонщины (XII корпус) и Екатеринославщины (XIII корпус). Для оккупации Крыма была направлена группа ген. Коша в составе 212, 217-й пехотных и Баварской кавалерийской дивизий.
В первом эшелоне оккупационных войск двигался I резервный корпус и группа южных дивизий: 10, 7, 212-я и 214-я. Остальные корпуса выдвигались по мере оккупации территории. Германские корпуса начали свое наступление 18 февраля[7], 2 марта германские войска вступили в Киев, а 3 марта они были в Жмеринке.
В этот день советское правительство подписало мир с державами центрального блока. Согласно условиям этого мира оно признавало независимость Украины и Финляндии, отказывалось от Батума, Карса и Ардагана, передаваемых Турции, и соглашалось на определение дальнейшей судьбы Польши, Литвы, Курляндии одними центральными державами. Оно обязывалось демобилизовать все свои сухопутные и морские силы, соглашалось на занятие Латвии и Эстонии германскими войсками. Последние должны были остаться впредь до окончания мировой войны на достигнутой ими в пределах РСФСР линии, которая шла через города Нарву, Псков, Полоцк, Оршу и Могилев.
Непосредственное значение для хода Гражданской войны имело признание самостоятельности Украины. Оно исключало возможность поддержки советских украинских сил подкреплениями из пределов РСФСР. Таким образом, им приходилось в дальнейшей борьбе рассчитывать только на себя.
Занятие важного железнодорожного узла станции Жмеринка создавало угрозу тылу армии Муравьева. 18 марта австро-германские части появились в районе ст. Бирзула – Слободка на одесском направлении. В то же время они быстро продвигались вперед на курском направлении. Такое спешное выдвижение германцев на курском направлении можно объяснить стремлением их поскорее перервать связь между РСФСР и Украиной и отбросить к югу отступающие перед ними советские силы. Тогда эти силы попали бы под удары тех австро-германских частей, которые выдвигались вдоль побережья Черного моря. Действительно, наиболее значительная группа советских войск – 3-я армия Муравьева и некоторые другие отряды (всего около 3300 штыков и сабель при 25 орудиях), – действовавшая ранее на Нижнем Днестре и теперь отошедшая на левый берег Днепра, непосредственно на себе не испытывала еще сильного нажима противника. Она даже вела иногда безуспешную для себя борьбу с противником на фронте Павлоград – Синельниково – Александровск. Для обеспечения фланга этих сил с севера Антонов-Овсеенко спешно перебрасывал из Донской области колонны Сиверса и Саблина. Но еще до их прихода германцы сильным нажимом на левый фланг Южной группы красных у Александровска заставили ее начать отход на Юзово.
