Алекс вопросительно посмотрел на товарищей и, получив от них кивки, скрылся за массивной дверью.

– Фактически, господа, мы пришли к предварительному согласию.

Заняв удобную позицию возле паромобиля, Мэтт решил немного пооткровенничать. Чтобы незаметно достать пистолеты, проверить их и тщательно прицелиться, требовалось время. Так отчего бы не заговорить будущим жертвам зубы? Мэтт прикинул, что стрелять придется почти одновременно с двух рук. Давать возможность выхватить пистолет и сделать ответный выстрел революционер не собирался.

– Вы совершенно добровольно поехали со мной, несмотря на то что я довольно ясно высказывался о том, что мои потребности исчерпываются вашим товарищем. К сожалению, наш проект секретный, а потому мне придется попросить вас молчать о нем до конца своих дней.

Салемские рационалисты абсолютно синхронно повернули головы навстречу друг другу и выбросили в сторону Мэтта сжатые в кулак руки. Внезапный порыв ветра сбил с Мэтта шляпу, заставил его покачнуться и потратить секунду на сохранение равновесия.

«Психи», – с ужасом подумал Мэтт, видя как те, кого он принимал за рационалистов, стремительно разбегаются в стороны и выхватывают свои пистолеты. – А у меня пистолеты с глушителями, подать тревожный сигнал Связисту не получится. Разве что спровоцировать противников на ответный огонь. Так они ведь могут и врукопашную пойти!»

Сражаться сразу против двух вооруженных «психов», да еще в одиночку, было равносильно самоубийству, но сдаваться без боя Мэтт не собирался. Выпустив по две пули из каждого пистолета, он отступил за ближайшее дерево и бросился бежать.

«Психи» не стреляли, но преследовать попытались. Старший «псих» едва не догнал Мэтта в роще, перескочил через изгородь, отделяющую территорию маяка от частного владения, и угодил правой ногой в поставленный капкан. Мэтт, памятуя о том, что путь отступления номер три изобилует коварными ловушками, спрыгнул на специальный камень, а потому смог продолжить движение без каких-либо затруднений. Искушение остановиться и выпустить в «психа» несколько пуль было велико, но осторожность возобладала. По вырытой наподобие окопа водоотводной канаве Мэтт добрался до дороги, нашел спрятанный под кучей компоста велосипед и прислушался к тому, что происходило возле маяка.

Каким образом «психам» удалось обмануть Рейгана? Отчего ни один тест Яблочкова в резиденции Умников не сработал? Десятки вопросов возникали в голове революционера, чтобы уже в следующую секунду отступить на второй план. Ответы на них найдутся позже, а сейчас следовало думать, каким образом можно предотвратить самую страшную угрозу для грядущей американской революции. Единственный видимый Мэттом выход включал в себя стрельбу и человеческие жертвы. Чтобы все люди, которым предстояло погибнуть, погибли не напрасно, Мэтт с силой сжимал зубы и остервенело крутил педали. Времени оставалось мало. Самое большее до рассвета.

Дмитрий бросился в погоню за американцем, а я поспешил на помощь Алексею. Там, в домике смотрителя, не раздавались выстрелы, но исходящие оттуда эманации вызывали воспоминания о мигрени. Явственные и очень яркие, как будто наведенные опытным «психом». Пользоваться Мастерством без меча, в отличие от выпускников Университета, я умел без изъяна. Ведь меч для «психа» лишь средство усиления своих приемов и простой инструмент для уничтожения чужих энергетических структур. Еще Поликарп Матвеевич говорил, что нельзя позволять мечу становиться важнее человека.

В единственной на весь дом жилой комнате сидели трое. Алексея, усевшегося спиной к двери, я узнал скорее по Намерению, нежели по осанке. Вся воинская выправка куда-то исчезла, в плечах появилась сутулость, шея вжалась в тело – не офицер, а подавленный беженец с севера.

На меня сразу наставили револьверы, я же предпочел от греха подальше вжаться в закрывшуюся за моей спиной дверь и напомнить себе, что она открывается наружу, а потому у меня всегда есть возможность сбежать.

– Еще один механик? – с усмешкой спросил человек с дергаными нервными Намерениями, холодным взглядом и неестественно бледной кожей. – Нам был необходим только один, второго можно оставить здесь, про запас. Все в гидроплан не поместятся.

Гидроплан? Незнакомое слово настораживало. «Гидро» – это, понятное дело, вода. Но что означает «план»? И какое устройство подразумевается? Неизвестный вид транспортного средства или же это просто такой специфический жаргон?

Алексей не спеша повернулся ко мне лицом, с облегчением вздохнул и опять продемонстрировал мне затылок.

– Это мой товарищ, – объяснил Островский, обращаясь скорее к бледнокожему, нежели к тому, кого я счел смотрителем маяка. – Мы вместе с ним пробирались в Калифорнию, он для меня как младший брат…

– Брат или не брат, – нахмурился бледнокожий, поигрывая револьвером, – сейчас вам придется расстаться.

Смотритель, услышав слово «брат», крепко задумался, пришел к какому-то выводу и наклонился к уху бледнокожего.

– Мэтр Джонс, может, не ликвидировать его, а использовать как заложника? – услышал я, сосредоточившись на психотехническом подслушивании. – Прошлого механика никто не контролировал, вот он и сорвался. А если организовать, скажем, контролируемую переписку, отправить паренька подальше от берега – глядишь, и польза появится.

– Объясните, пожалуйста, отчего мы должны расставаться? И сколь велика надбавка за подобную изоляцию от близких?

Пожалуй, Алексей немного переигрывал, но понять это можно было, только сравнив его игру с тем, что вытворял сэнсэй, когда пребывал в отличном расположении духа.

– Через час мы улетаем отсюда, – пояснил бледнокожий, доставая из внутреннего кармана мятого пиджака часы. – Поскольку нам нужен был один механик – не два и не пять, – место зарезервировано только одно. Относительно прибавки – не уполномочен. Все вопросы к шефу, по приезде на объект.

Намерения бледнокожего мне не нравились. Идею с заложником он оценил мгновенно, только переиначил ее по-своему, решив тихонько пристрелить меня незадолго до отбытия. Стилевидение подсказывало мне, что стреляет бледнокожий быстро и метко – без меча не стоило и думать провоцировать его на выстрелы. Дмитрий же, вместо того чтобы оперативно разобраться со стариком и спасти мою шкуру, где-то застрял. Я попытался собрать силы и найти его по Намерению, но с открытыми глазами сконцентрироваться должным образом не получилось, а закрывать глаза я побоялся. Поведение напарника в корне противоречило его Стилю, с ним что-то произошло, – рассчитывать приходилось только на свои силы да на те крохи, которые остались от прощального подарка Сугимото.

– Если намерены прощаться, делайте это быстрее, – нетерпеливо высказался смотритель. – У меня еще генератор не заведен, сообщения не отправлены. Десять минут на сантименты – и выметайтесь.

Волна страха, исходящая от смотрителя, спровоцировала мурашки по рукам. Что его испугало, ведь не перспектива же отправки сообщений? Я вопросительно посмотрел на бледнокожего – тот даже не шелохнулся, отменная выдержка. В школе ходили слухи, будто на таких людей Мастерство не действует вообще, через раз или в сильно ослабленном виде, а поинтересоваться у сэнсэя, правда ли это, я как-то не удосужился. Наверное, побоялся выставить себя на посмешище. Воистину, половина всех бед – от страха.

– Приватной беседы все равно не получится, – ухмыльнулся Алексей, поворачиваясь ко мне лицом. Теперь он хотя бы мог использовать для передачи сообщений свою мимику, в дополнение к исходящему от него Намерению, по которому я догадался о его замысле.

– Будем довольствоваться тем, что есть, – в тон ему постарался ответить я. – А когда вернешься, посидим, поговорим по душам.

После намека на чтение Намерений Алексей позволил себе немного расслабиться.

– Значит, так, Ник.

Островский повел зрачками в сторону бледнокожего. Тот отреагировал на мое американизированное имя, причем довольно остро. Намерение, исходящее от бледнокожего, продемонстрировало мне типичную реакцию кратковременной ложной паники. Неужели его шефа тоже зовут Ник? Удивительное совпадение.