— Поехали, шеф!
— Незамедлительно! — водила с готовностью врубил первую передачу и надавил на газ.
«Волга» со свистом отъехала со стоянки и перестроилась в правый ряд, который поворачивал направо.
Тут же со стоянки отъехал неприметный «жигуленок» непонятного темного цвета и устремился следом за ней. Никто из четверых в «волге» его, конечно, не заметил, потому как машин вокруг была масса. И никто не увидел, что за рулем «жигуленка» сидел вокзальный капитан.
Обе машины свернули на Садовое кольцо и пошли в сторону Таганки, резво набирая скорость. Капитан держался на значительном расстоянии, но не отставал. Видно, очень хотелось ему узнать, что затеяла эта веселая компания.
Скромная однокомнатная квартирка Алисы располагалась в не очень новом доме в Люблино. Родичи оставили её дочке и уехали в новую на другой конец Москвы. Алиса и Роман жили вместе уже год после того, как познакомились на вечеринке у общих знакомых. Роман был приезжим, из Карячина, куда они с Алисой и ездили в отпуск к его родителям. Он работал официантом в одном из московских ресторанчиков, коих сейчас расплодилось великое множество, получал свои двести баксов вместе с редкими чаевыми, так что всех денег с трудом хватало на молодую разгульную жизнь. Алиса училась в медицинском институте на дневном, денег в семью не приносила, но зато обеспечивала её отдельной от родичей квартирой, за которую практически ничего не надо было платить. Они намеревались пожениться, и Алиса давно уже лелеяла гигантские планы строительства своей будущей семейной жизни.
На осуществление планов, как всегда, не хватало денег, и влюбленные экономили каждую копейку, мечтая спустить все в один момент — на свадебное путешествие куда-нибудь недалеко, по Московской области. Но теперь началась совсем другая жизнь! Легких денег привалило немерено, и можно было разгуляться по самому большому счету. Какое там свадебное путешествие по Подмосковью! На Канарские острова и никак не меньше!
И сейчас Алиса сидела в кресле и с удовольствием пересчитывала зеленые шелестящие купюры. Она занималась бы этим до бесконечности, если бы Роман не маячил у неё перед носом с навязчивым желанием посчитать самому. Но Алиса не могла доверить ему столь ответственное дело. В их семье она должна была стать главным бухгалтером и министром финансов в одном лице, а заодно и думским спикером, который, как известно, распоряжается, кому говорить и когда.
Перед ней на журнальном столике лежали аккуратные пачки, равные, судя по размеру, десяти тысячам долларов. Алиса сначала тщательно пересчитала несколько раз по сто штук купюр, отмечая что-то у себя на бумажке, сложила ровные стопочки по десять тысяч долларов в каждой, и, в конце концов, должна была подсчитать общую сумму на калькуляторе.
— Сорок пять, сорок шесть… — бормотала она, тыкая пальцем в каждую стопочку. — И ещё несколько купюр…
Роман ходил вокруг да около с жутким желанием пошелестеть новенькими бумажками, да Алиса запретила их трогать, чтобы ей якобы не сбиться со счета и не перепутать, что она считала, а что нет. Наконец, она подсчитала общую сумму на калькуляторе, сверилась со своими записями на бумажке и доложила:
— Получается четыреста шестьдесят тысяч шестьсот долларов! Ты представляешь, Ромка! Четыреста шестьдесят тысяч! Мы богачи! Мы почти миллионеры!
— Ну да, какие же миллионеры? — с сомнением сказал он.
— Так до миллиона совсем ничего! — уверила она его.
Ее восхищение подействовало даже на его невпечатлительную натуру. Его всегда было трудно чем-то удивить, даже большой суммой денег. Удивился бы он, пожалуй, только в тот момент, когда вдруг, неожиданно, эта сумма куда-нибудь испарилась, исчезла.
— Да, это круто! — сказал Роман восхищенно и, схватив одну из пачек, пролистал веером купюры. Они приятно шелестели в руках, вызывая целый поток материальных желаний, которые теперь можно было с легкостью осуществить. Он сразу представил себя в крутой тачке типа «мерса», подъезжающему к казино «Руаяль». Или с коктейлем в руке и сигарой в зубах, восседающем в шезлонге на каком-нибудь европейском пляже в обществе двух полуголеньких красоток. Помечтав немного, он размахнулся и запустил всю сотню зеленых купюр под потолок. Потом схватил ещё одну и швырнул её. Алиса в возбуждении тоже стала хватать пачки долларов и кидать их вверх. Серо-зеленые листья разлетались по всей комнате, подхваченные ветром неожиданных жизненных перемен, и плавно, не спеша, опускались на пол, покрывая все кругом.
Алиса издала боевой клич, вскочила со стула и бросилась Роману на шею. Он закружил её посреди комнаты на ковре из долларов. Они радостно смеялись и кричали, пока у Романа не закружилась голова. Тогда они упали на кровать, стали обниматься и визжать, не в силах сдержать нахлынувшие чувства. Наконец, после приступа необузданной радости, Алиса устало откинулась на спину.
— Мы богаты! Мы богаты! Мы богаты! Столько денег! Теперь заживем! На свадьбу пригласим всех! Всех! И съездим за границу на медовый месяц! Куда-нибудь на Канарские острова!
Роман устало лег рядом с ней и тоже размечтался:
— А потом купим хорошую квартиру? Сколько можно жить в этой халупе!
— Да, квартиру обязательно! — поддержала его Алиса. — И лучше трехкомнатную. А в квартиру купим хороший гарнитур, широченную кровать… нет, в каждую комнату большую кровать, чтобы можно было валяться, где угодно! Потом огромный холодильник, большой телевизор, видак и ещё много, много всего!
Роман приподнялся на локте и посмотрел на неё строго.
— А про машину ты забыла! — напомнил он. — Давай купим «Мерседес»!
— Зачем тебе «мерседес»? — удивилась Алиса. — Надо купить что-нибудь попроще! Чтобы осталось денег на все остальное.
Но Роман её возражения не принял. Он стоял на своем. Он чувствовал, что имеет полное право на исполнение хотя бы одного своего личного желания. Ведь он участвовал в операции по отъему денег на равных — собирал уголь, перетаскивал его в купе, подготавливал пути отхода, ловил тачку и вообще стоял на шухере. Так что по всем понятиям, ровно половина этих денег принадлежит ему.
— А я хочу «мерседес»! — твердо заявил он. — Самый крутой! И все будут думать, что я тоже крутой!
Алиса поморщилась. Она уже взяла в свои руки управление их финансами и решила, что сама будет составлять годовой бюджет и устанавливать, что им покупать и за сколько. А мужчин к этому делу подпускать близко никак нельзя — они либо все сразу растранжирят, либо пропьют! Вот потому и такой развал в стране, что в правительстве одни мужики!
— Нет, «мерседес» мы покупать не будем! — твердо сказала она. — А то нам не хватит денег на более важное и нужное. Давай лучше потратим их на нашу будущую квартиру! Обставим её шикарно! Теперь все можно купить! Мебель — какую хочешь, хоть из карельской березы, ванну — хоть на четверых, кровать — хоть во всю комнату! Все купим!
— Все, да не все… — пробормотал Роман, задумчиво глядя в потолок. Какая-то мысль засвербела у него в голове, и он никак не мог её отогнать. Эта мысль вызывала у него какое-то непонятное чувство, которое вдруг возникло из ничего, только что, чувство опасное, коварное, толкающее на самые безрассудные поступки. Ему вдруг захотелось совершить нечто головокружительное, очень сладострастное для себя и мучительное для других.
Но Алиса начала судорожно раздеваться, скинула маечку, стянула джинсы, оставшись в одних маленьких трусиках. Запрыгнула на него верхом и стала расстегивать ему брюки. Но он лежал и задумчиво смотрел в потолок, не выказывая никаких похотливых желаний.
— Ты что, не хочешь меня? — удивилась она. — Я уже наверху!
Роман спохватился и тут только обратил на неё внимание.
— Хочу, конечно, хочу!
Он как-то натянуто улыбнулся и стал нехотя стаскивать с себя брюки, вернее помогать это делать Алисе. Желание у него было, но какое-то смутное, непонятное, желание совсем не того, чего хотелось сейчас ей. Это было желание власти над людьми. Почему-то раньше он у себя такое желание не замечал?
