— Ясное небо… Чистый проход… Перед нами открывается проход…
Наконец-то! Коридор высотой в сотню лап прорезал слой тумана над аэродромом. В свете посадочных огней самолета блеснула полоса, а впереди, всего в какой-то сотне лап, показалась рулежная дорожка. Шторми выжала дроссели, и «ХЛи-4» стронулся с места.
— «Авиахорек три-пять» приближается к рулежной дорожке, — доложила она. — Направляемся к терминалу «Авиахорьков».
Из-за тумана диспетчеры на вышке не видели, как она пошла на посадку. О падении видимости ниже минимума ей не сообщили, а значит, формально все было по правилам. Никто и не вспомнит!
— «Авиахорек три-пять», оставайтесь на этой частоте, следуйте к терминалу. Вы не обратили внимание на высоту потолка?
— «Три-пять» на связи. К сожалению, нет. А у вас как дела?
— До последней секунды был сплошной туман. Но над полосой, должно быть, почище.
Бакстер носился кругами над самолетом. Его переполняло торжество. Он все-таки расчистил туман!
Но уже в следующую секунду на поле аэродрома вновь легло плотное облачное одеяло — будто кто-то дернул за ниточку. Только голубой сигнальный огонек рулежки все еще слабо мерцал сквозь пушистую мглу.
Шторми едва успела расслабиться, наконец поддавшись усталости, но тут же снова взяла себя в лапы.
— Держись, Шторми, — сказала она вслух. — Этот полет кончится тогда, когда ты остановишься у терминала. Еще чуть-чуть… Это же совсем легко!
Вести машину по невидимой дорожке, через туман, от одного одинокого огонька к другому, было вовсе не так легко, как она пыталась себя уверить. Но по крайней мере теперь судьба груза и ее собственная жизнь больше не висели на волоске.
Но вот туман немного рассеялся и впереди показался смутный силуэт терминала.
А секундой позже хорек из команды наземного обслуживания заметил вынырнувший из тумана темный силуэт самолета. Он замахал светящимися жезлами, направляя «ХЛи-4» к разгрузочной платформе.
«Привет, Тревис», — подумала Шторми. Серьезный, работящий молодой хорек. Он как-то рассказал ей, что берет уроки летного мастерства — хочет тоже летать на грузовых.
Наконец он скрестил красные жезлы над головой — «стоп!» — и изящным жестом взял под козырек.
Летчица улыбнулась и отсалютовала в ответ, поставив машину на тормоз.
Она заполнила полетный лист, остановила винты трех уцелевших двигателей, не забыв поблагодарить их за верную службу, и тихонько посидела, слушая, как глухой рокот постепенно замирает и растворяется в тишине предрассветного аэропорта. Через боковое окно в кабину тянуло прохладным ветерком.
— Вовремя! — крикнул Тревис.
— Почти. — В царящей кругом тишине слово это прозвучало неожиданно резко.
Отключив радио и главный рубильник, Шторми услышала топот: по трапу поднимались хорьки из команды наземного обслуживания. С лязгом открылась центральная дверь.
— Спасибо вам, ангелы-хранители, — проговорила Шторми. — Вы мне сегодня очень помогли.
Но Бакстер озабоченно кружил над сломанным двигателем и не расслышал ее слов.
Шторми сложила карты и описания маршрутов в пилотскую сумку и достала бортовой журнал.
«Автопилот при включении даст правый крен, после него реле отключает систему, — вывела она аккуратным, четким почерком. — Система антиобледенителя отказала из-за длительной нагрузки. Осветительные приборы на панели пострадали при турбулентности. Двигатель номер четыре — сильная вибрация, пламя из сопла. Задействована система пожаротушения, двигатель отключен в полете. Выпуск шасси произведен на резервной системе».
Отчет производил удручающее впечатление, но Шторми не огорчилась. С «ХАи-4» проблем не бывает почти никогда. Но время от времени и они подвергают пилота испытаниям.
Первым на борт поднялся бригадир разгрузочной команды — Хорек Рокки. Открыв для грузчиков боковые двери, он вошел в кабину и заглянул летчице через плечо.
— У нас проблемы? С четвертым двигателем?
Шторми кивнула.
— Привет, Рокки. Есть немного.
Послышался скрип вильчатого погрузчика, уже поднимающего первый из контейнеров с хоречьей едой.
— Наверное, понадобится новый цилиндр.
— Наверное, — согласился Рокки. — А может, и несколько. А колеса пришлось накачивать лапами?
Она снова кивнула.
— Погода сегодня не очень, — заметил бригадир. — Удивительно, что тебе вообще удалось сесть.
Шторми кивнула в третий раз.
— Пара пустяков. Проще, чем пирожок слопать, — заявила она и с улыбкой добавила: — Но мучное хорькам вредно.
Она закрыла бортовой журнал и подняла голову.
— Три крепления сломалось, Рокки. Я постаралась привязать контейнеры обратно, но не знаю, удалось ли. Груз цел?
Бригадир положил лапу ей на плечо и, сдерживая улыбку, заверил:
— Все хорьки Салинаса будут целую неделю питаться только здоровой пищей, Шторми. Все до единого.
— И никаких гренок? Никаких соленых огурцов? — устало улыбнулась она старому приятелю.
Тот бросил взгляд сквозь стекло на обгоревший четвертый двигатель, из которого все еще капало масло.
— Отличная работа, капитан. Отличная работа.
Шторми пожала плечами.
— Что там с обратным рейсом?
— Портленд — Сиэтл — Кер-д'Ален. Завтра в полночь.
— Трасса «Виктор-23»? — улыбнулась Шторми. — Что ж, полетим.
Отстегнув ремень безопасности, она поднялась, сладко потянулась и, подхватив пилотскую сумку, направилась к выходу. Вокруг самолета по-прежнему клубился рассветный туман.
Внизу, у трапа, застыл в терпеливом ожидании рослый, солидного вида хорек в вельветовой шапке-ушанке. В лапе он сжимал алую коробку, перевязанную ленточками.
— Привет, Шторми.
— Строуб!
— Как долетели?
Она бросилась вниз по трапу — усталости как не бывало!
— Строуб! Как вы…
Строуб молчал. Шторми огляделась по сторонам. В тумане рядом с терминалом «Авиахорьков» стоял «Хорь-РС».
— О-о-о! Вы меня превзошли. Как же вам удалось сесть?
— Легко. Потолок был пятьсот лап.
— Это хорошо.
Строуб внимательно посмотрел на нее.
— Значит, у вас был ниже.
— Немножко.
Шторми встретилась с ним взглядом. На ее серебряной мордочке и в темных глазах отражались пережитые приключения и приключения, которые еще ждали ее впереди.
— Потом расскажете, как это было? — Строуб протянул ей алую коробку.
Шторми понюхала обертку.
— Твердая, сладкая, сочная тучка?
— Давайте выясним.
И они бок о бок двинулись к терминалу.
— Вы и правда катаете щенков на гидроплане? — спросил Строуб. — Подумать только, эти маленькие лапки на штурвале…
Они исчезли, растворились друг в друге, оставив Бакс-тера одного в рассветной полумгле.
«Шлем и очки», — сказала ему Шторми. Он не мог послать Уиллоу ничего, кроме духовных даров… Но должен же найтись какой-то способ…
Воздушный эльф выжал рычаг ускорения и взмыл к небесам, торопясь домой, как и всякий ангел-хорек, слишком долго пробывший вдали от дома.
Глава 7
Огромная пещера в небесах только казалась обычным облаком. На самом деле то был ярко освещенный вертолетный ангар воздушных эльфов. Вертолеты стояли ровными рядами, каждый — на своей площадке под номером.
Бакстер приземлился на площадку номер тридцать семь и, выбравшись из вертолета, окунулся в море звуков — жужжанье пневматических дрелей, стук клепальных машин, скрежет гаечных ключей…
Старожилы здешних мест знали, что все это — лишнее. Вертолеты можно ремонтировать силой мысли. Да и вообще эльфы могут летать безо всяких машин — стоит только захотеть. Но пилоты и механики по-прежнему так любили возиться с машинами, что никому бы и в голову не пришло отменить старую традицию.
