— Пока не заметно, — отозвался Чжу Фанши.

Я покосился на экран, где застыло лицо Джавару. Он еще не знал, что микросолнце существует: радиоволны еще не добежали до Земли с этим сообщением.

Микросолнце раздулось до предела и напряженно дрожало, не меняя своих размеров. Это был критический момент. Внутри микросолнца боролись две силы: одна разрушающая, другая сдерживающая, и пока ни одна из них не могла взять верх.

Огненный шар трясло как в лихорадке. Неожиданно из его глубин, точно протуберанец, вырвался большой огненный язык и тут же исчез в темноте. Микросолнце метнулось в сторону, но наши электростатические установки вернули его на прежнее место. Шар, выпустив из себя огненный язык, начал медленно уменьшаться в размерах.

— Кажется, начало пульсировать! — радостно воскликнула Елена Николаевна.

Шар сжимался. Скоро он стал совсем маленьким, как детский мячик, и вдруг снова стал резко увеличиваться. У нас опять замерло сердце. Казалось, что шар так быстро увеличивается в размерах, что наверняка лопнет. Но неожиданно он вновь стал сжиматься. Пульсации становились все чаще и чаще, так что все труднее и труднее становилось различать их простым глазом. Прошла минута, другая, и они совершенно слились, как сливается мелькание спиц в быстро вращающемся велосипедном колесе. Казалось, микросолнце перестало пульсировать и светит ровно и спокойно, как круглый плафон уличного фонаря.

— Устойчиво! Микросолнце устойчиво! Ура! — первая закричала Елена Николаевна.

Мы подхватили ее восторженный крик и бросились обниматься, без конца повторяя: «Устойчиво! Устойчиво! Ура!»

Это была победа, настоящая большая научная победа. Нет, ни за какие блага мира не отказался бы я от своей трудной профессии! Как велико было наше счастье, когда холодное, черное небо Венеры осветило наше маленькое искусственное солнце! Оно спокойно светило нам с высоты, чуть заметно вздрагивая, словно поеживаясь от холода. Даже не верилось, что это человеческие руки — наши руки! — зажгли его. С острой радостью ощутили мы в тот момент, что наша работа нужна человечеству.

Теперь нам доставляло величайшее удовольствие следить за лицом Джавару на экране телевизора. Оно отражало, вероятно, те же чувства, что и наши лица, только с опозданием на четыре минуты.

Четыре минуты! Какой маленький срок, а как за это время может измениться лицо человека, сколько оттенков чувств может отразиться на нем! По лицу Джавару мы могли безошибочно определить, что именно видит он сейчас. Вот лицо его стало напряженным — это был момент, когда шар дрожал от натуги; вот глаза его расширились, на лице его мелькнула растерянность — это огненный язык оторвался от шара. Вот оно стало спокойным, потом на нем появилась улыбка, и мы услышали восторженный возглас:

— Поздравляю вас, дорогие мои! Микросолнце устойчиво!

Мы знали об этом уже целых четыре минуты назад, но его поздравление доставило нам искреннюю радость.

Всем хотелось выйти из пещеры наружу и своими глазами увидеть, наконец, микросолнце.

— Минутку терпения, — вдруг строгим голосом сказала Елена Николаевна. — Эксперимент еще не окончен. Какая сейчас радиоактивность на поверхности Венеры? — спросила она Виктора Платонова, наблюдавшего за дозиметром.

— Нормальная, — немедленно отозвался тот. — Незначительно, совсем незначительно увеличилось гамма-излучение. Можно выходить на поверхность.

— Не будем торопиться, — возразила Елена Николаевна. — Надо проверить управляемость микросолнца с помощью электростатических установок.

Она сделала несколько плавных движений небольшим рычагом, посредством которого менялось мощное электростатическое поле наших установок, и огненный шар микросолнца послушно стал перемешаться по небу. Еще одно движение рычагом, и микросолнце стало приближаться к Венере.

— Резко возрастает лучистый поток, — немедленно сообщил Чжу Фанши, следивший за радиацией. — Сейчас освещенность поверхности Венеры вдвое больше, чем на экваторе Земли в полдень.

— Хорошо. Этого достаточно. — Елена Николаевна включила автоматическое управление микросолнцем. — Можно выходить.

Над нашими головами, прямо в зените, просвечивал сквозь облака маленький белый шарик. Наш остров, еще недавно окутанный мраком ночи, теперь был залит ослепительным светом.

Микросолнце уже начало свою работу. Снег, лежавший на больших камнях толстыми рыхлыми шапками, таял у нас на глазах, как сахар в стакане горячего чая. Вот во впадине валуна образовалась небольшая лужица воды и через несколько минут уже испарилась под палящими лучами нового солнца.

Микросолнце взбудоражило электромагнитное поле Венеры. На металлических частях наших скафандров запрыгали маленькие синеватые искорки электрических разрядов.

— Это похоже на электромагнитную бурю, — сказал Чжу Фанши. — Посмотрите-ка, что с волосами Елены Николаевны!

Сквозь прозрачный шлем скафандра Елены Николаевны было видно, как ее каштановые волосы распушились шапкой и поднялись вверх, в направлении микросолнца. Елена Николаевна инстинктивно провела рукой по голове, но, ощутив шлем скафандра, рассмеялась.

— Я вовсе не хочу превратиться в высоковольтную батарею, а лечиться электричеством мне еще рано! Пойдемте в нашу пещеру, продолжим эксперимент.

Она взялась за рычаг управления и стала медленно поворачивать его, приближая микросолнце к Венере. За сорок миллионов километров от нас, на далекой Земле, люди затаив дыхание следили за тем, как огненный шар со скоростью артиллерийского снаряда приближался к поверхности Венеры. Когда он опустился до высоты двухсот километров, небо прорезала ослепительно яркая молния. Управляющие установки работали безотказно. Чем ниже спускалось микросолнце, тем чаще отрывались от него огромные молнии и с грохотом ударяли в почву, Изображение на экране искажалось от помех. Голубые молнии сверкали беспрерывно.

— Может быть, достаточно, Елена Николаевна? — попытался остановить ее осторожный Чжу Фанши.

Но в Елене Николаевне точно проснулся бесенок.

Шестьдесят, пятьдесят, сорок пять километров оставалось до поверхности Венеры, а Елена Николаевна все продолжала поворачивать рычаг. В небе среди облаков образовалась огромная пробоина: облака испарялись от жара микросолнца. Голубые молнии падали уже непрерывным потоком. Из-за помех нарушилась связь с Землей.

— Довольно! Хватит! — закричал Чжу Фанши, хватаясь обеими руками за рычаг и пытаясь повернуть его в обратную сторону. — Управляющие установки могут не выдержать!

В этот момент от микросолнца отделилась уже не молния, а огромный огненный столб, который, ударив в поверхность Венеры, продолжал гореть и извиваться в пространстве, словно колоссальная электрическая дуга между двумя углями.

Чжу Фанши рывком дернул рычаг управления на себя, и микросолнце вначале медленно, словно нехотя, потом все быстрее и быстрее понеслось вверх. Когда оно поднялось на высоту трехсот километров, Чжу Фанши отпустил рычаг и включил автоматическое управление.

— Елена Николаевна, ведь это могло привести к катастрофе! — недовольно сказал он.

Как ни велико было наше уважение к Елене Николаевне, но все мы в этот момент были на его стороне. Она поняла это, но, ничуть не смутившись, ответила:

— Зато мы теперь знаем, что ниже сорока километров микросолнце опускать нельзя. Рано или поздно мы должны были провести такой эксперимент. Сделать это можно было только здесь…

Связь с Землей возобновилась. Джавару взволнованно расспрашивал нас о причине столь интенсивных помех. Там, на Земле, считали, что у нас произошла катастрофа.

— Наладьте передачу всех данных на Землю, — попросил он.

Включить автоматические передатчики и проверить их работу было делом нескольких минут.

Микросолнце по-прежнему ровно светило высоко в небе.

— Что же мы теперь будем делать? — чуть растерянно спросила Елена Николаевна.

— Отвечать на приветствия, — улыбнулся Ламель. — Вон, видите, — показал он на лампочку, мигавшую над экраном телевизора. — Опять кто-то вызывает вас.