20 августа белогвардейцы произвели артобстрел Николаевска и, сбив подразделения 3-го Николаевского полка с занимаемых позиций на городских окраинах, вошли в город.

«Бомбардировка города чехами началась неожиданно, — сообщала Николаевская газета «Известия». — Первый снаряд разорвался над бурсой во время заседания исполнительного комитета. Члены исполкома немедленно приступили к эвакуации ценностей. Во время вывоза последних члены исполкома были обстреляны белогвардейцами. Когда же подоспели на помощь красноармейские части и хотели войти в город, то белогвардейцы открыли сильный огонь. Они вели его с крыш, из окон, чердаков. Поэтому наши части были вынуждены очистить город и занять позиции за городом».

В этот критический момент в 1-й Николаевский полк прибыл Василий Чапаев. Здесь как раз собирались выполнять приказ начальника 1-й Николаевской дивизии С.II. Захарова: оставить Старую Порубежку и брать Николаевск в лоб. Оценив ситуацию и обстановку Чапаев приказал развернуть операцию по-своему. Приказ же начдива Захарова он отменил как ошибочный...

Первым делом он приказал комполка Плясункову отбить переправу через реку Иргиз. Комполка Кутякову, находившемуся в Карловки со своим полком, было предписано сделать обходной маневр и через село Гусиху выйти в тыл противника.

И здесь Чапаев придумал один хитрый ход. Лобовая атака белочехов через мост, как приказывал начдив Захаров, все- таки состоялась. Но...

Василий Иванович распорядился согнать весь крупнорогатый скот из близлежащих деревень. Его согнали и подвели к мосту. Впереди огромного стада шла цепь из бойцов. И все это сопровождалось невероятной пылью и шумом. Летом в Николаевске и без стада коров пыльно, а тут такое! Чехи на противоположном берегу Иргиза смотрели и видели, что на том берегу идет такое несметное полчище красноармейцев, что даже шум был слышан на их берегу. Разумеется, все силы были стянуты на мост. А в это время Кутяков обошел с фланга и зашел в тыл со своим полком. По приказу Чапаева первым делом надо было захватывать бронетехнику противника, а уже после расстреливать его из своего же орудия. Паника у белочехов началась невероятная: видано ли, техника взбесилась и их же расстреливает. Белочехи были окружены и полностью разгромлены. Чапаевцам достались богатые трофеи: множество обозов с имуществом и боеприпасами.

К ночи усталые чапаевские полки подошли к Преобра женке, где сделали кратковременную остановку. На совещании командного состава Чапаев предложил незамедлительно наступать на Николаевск, чтобы выиграть время для внезапного удара. Однако неожиданное обстоятельство отложило наступление до утра. Ночью к расположению чапаевских полков подошел белочешский полк, двигавшийся на помощь белогвардейцам, захватившим Николаевск.

Разведка доложила, что к Пугачеву (Николаевску) двигаются воинские части. Бубенец вышел к первой телеге обоза. Оттуда донесся полусонный голос, сообщивший, что это чешская армия. Бубенец быстро сообразил, в чем дело, и, вытянувшись во фронт, стал «заговаривать зубы» чешскому полковнику. В это время Потапов связался с основными частями и через полчаса чехи были окружены. А ещё через полчаса наголо разбиты.

Чапаев действовал быстро и решительно. По его приказу Кутяков со своим полком подошел вплотную к белочехам и нанес по голове колонны фронтальный удар. Одновременно 1-й Николаевский полк ударил во фланг. В результате вражеский полк был наголову разбит, а его командный состав захвачен в плен.

Узнав об этом, засевшие в Николаевске белочехи спешно сбегали из города через Селезниху, на Марьевку.

Утром 21 августа Чапаев со своей бригадой вступил в Николаевск, горячо приветствуемый населением.

Газета «Правда» в статье «Крупные успехи нашей армии на чехословацком фронте» писала в те дни: «Разбиты наголову чехословаки у города Николаевска. Город в наших руках. Захвачен весь обоз противника, пулеметы, масса снарядов. Потери противника громадны».

Чапаева ждало ужасное известие: его дети Александр, Клавдия и малыш Аркадий бесследно исчезли из города...

А дело было так.

В тот день, когда белочехи заняли Николаевск, утром дети Чапаева играли во дворе. Пелагея Камишкерцева, как хозяйка, готовила завтрак. Вдруг Клавочка заметила на противоположном берегу Иргиза конницу. Она вбежала в дом и закричала: «Мама, мама, там папа скачет с бойцами». Пелагея выскочила на улицу, посмотрела на скачущих и сказала:

— Это не папа. У папиных бойцов шашки, а у этих пики. Это белые. Ой, что же нам теперь делать?

И в этот момент во двор на тарантасе въехал молодой красноармеец. Он приказал немедленно всем садиться в тарантас. Пелагея так и не вернулась в дом. Он хлестнул лошадь и быстрой

рысью выехал со двора.

Красноармеец спешил вывезти семью Чапаева из города. Но было уже поздно. Всюду стояли часовые-чехи и жестами показывали, мол, поворачивай снова в город. Потеряв всякую надежду выехать из города, Камешкерцева попросила отвезти её с детьми к железнодорожному мосту. Она надеялась пройти под мостом и уйти в лес. Но и там путь был закрыт. В город возвращались медленно. Улица, которую проезжали, была абсолютно пуста. Подъехав к крайнему дому на ней, красноармеец вдруг остановил лошадь и спрыгнул. Он бегом забежал в дом и сразу крикнул, чтобы Пелагея с детьми быстро вылезала и шла в дом.

Дети спрыгнули и вбежали во двор. Там их ждал хозяин. Он выглянул за калитку и сказал: «Никого нет». Тогда красноармеец быстро вскочил на лошадь и умчался в город.

Хозяин взял детей за руки и сказал:

—Отныне вы — мои дети. А вашу мать мы спустим в погреб. Вы меня должны слушаться, а мою жену называть мамой. Поняли?

Пелагея было собралась уйти из дома, но хозяин ее перебил, сказав:

—Чехи развесили приказы, в которых говорится, что пустые и брошенные дома будут расцениваться как дома красноармейцев и комиссаров. Поэтому предлагается всем жителям Николаевска в 24 часа выдать все семьи красноармейцев. А кто вздумает укрыть их, того ждет та же участь, что и красных комиссаров. Через сутки будет везде повальный обыск. Так что садись в погреб и жди, пока не придут красные.

—А как же твоя семья? Что будет с ней, если нас обнаружат?

5. Если обнаружат, — немного помолчав, ответил хозяин дома, — убьют. Зверски. Но я хоть буду знать, за что погибаю. А так, отпустить тебя на верную гибель не могу. Я — человек, а не предатель. Так что, женщина, милая, полезай-ка в подпол.

После этого он прошел в горницу, отодвинул большой сундук, стоявший у стены, оторвал от пола доску, помог Пелагее спуститься в подпол, подал ей ведро воды, питание, кружку и постель. Потом снова забил оторванную доску, а щель в полу затер мокрой землей. Придвинул на место сундук и постелил на него постель для своей матери.

Ровно через сутки начался обыск. Постучались и в этот дом. На счастье это оказались два белочеха, которые ни «бум-бум» ни говорили, и почти не понимали по-русски.

Хозяева встретили их с хлебом и солью. Стол накрыли и все, что у них было припасено, — выставили. Чехи кушали яйца, курочку, молочко, а потом пили хмельной квас и водку. Но обыск все же провели: обыскали двор, сарай и следом стали осматривать дом. Даже сундук открывали, на котором лежала старушка. Пересмотрев все, снова принялись за угощенье. Настроение у них было отличным, и они решили поговорить с такими милыми хозяевами.

—Чапа, Чапа... — говорил один из них.

Хозяин приложил руки к своим ушам и ответил:

—Чапа — слыхал, но не видал, — и снова приложил руки, но теперь уже к глазам. Белочехи заулыбались и закивали.

—Чапа, Чапа яроплан, Саратуфф, — показал рукой другой чех и налил себе рюмочку.

—Да — обрадовано ответил хозяин, конечно, Чапа струсил и вместе с женой удрал в Саратов, удрал, удрал...

Чехи закивали и, встав из-за стола, направились к двери. И в этот момент маленький Аркашка вдруг обиженно закричал, что было сил: