Обеспечить надежную охрану здания Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, вызвав для этого 4-ю и 11-ю роты 138 полка.

Усилить патрулирование по городу для поддержания порядка.

Провести заседание военной секции Совета с членами полкового и ротных комитетов.

Послать на телеграф большевика из военной секции для контроля телеграмм, поступающих из Петрограда и Москвы.

К осуществлению этого плана приступили немедленно. К зданию земства был направлен солдатский караул, который грозно предупреждал всех прибывающих на «демократическое совещание» об его отмене. В результате это сборище было сорвано. Состоялось совсем другое совещание — расширенное заседание военной секции Совета с членами полкового и некоторых ротных комитетов с представителями рабочих. Оно выразило полную солидарность с Петроградом. Но вместе с тем было решено «не брать бразды правления до возвращения товарища Ермощенко из Петрограда», оставив всё, как было, — уездный комитет народной власти (т.е. уездный исполком Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов). На следующий день была назначена революционная демонстрация 138-го полка. На буржуазию города она подействовала отрезвляюще, хотя и не оставила её попыток парализовать это действие.

Тогда городская дума поспешила принять резолюцию, осуждающую действия большевиков. К ней присоединились представители уездной земской управы, корпорация офицеров гарнизона и другие противоборствующие силы.

27 октября 1917 года большевики снова собрались на экстренное совещание. Было решено создать красногвардейскую боевую дружину, революционный комитет и провозгласить Советскую власть в городе. Вопрос о передаче власти Советам обсуждался также на расширенном пленуме Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Представители мелкобуржуазных партий, отвергнув предложения большевиков, в знак протеста покинули его. Вопрос о власти так и остался открытым.

28 октября большевиками был образован Революционный комитет (сокращенно Ревком). В его состав вошли четыре большевика и левый эсер.

30 октября — опять бурное пленарное заседание Совета; вопрос о власти не решен.

31 октября Ревком официально провозглашает Советскую власть в городе. Но конкретных мероприятий по устранению старых органов власти им проведено не было. Большевики всё ждали приезда Ермощенко. Этим же и воспользовались эсеры из исполкома Крестьянского Совета. Осудив действия Ревкома, они выделились из уездного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в самостоятельный орган, назвав его «уездным крестьянским комитетом народной власти».

Новоиспеченный «комитет» стал нащупывать опору в зажиточных слоях крестьянства. В эти напряженные дни вернулся Василий Иванович Чапаев из командировки. Он сразу же включился в революционные дела.

А 10 ноября 1917 года приехал из Петрограда Вениамин Ермощенко, принимавший там участие в Октябрьском вооруженном восстании. Он сразу же провел совещание, на котором присутствовал Чапаев. В его повестку были внесены такие вопросы, как реорганизация Военно-революционного комитета, оглашение декрета о передаче земли крестьянам и некоторые другие. Лидеры правых эсеров не согласились с повесткой, предложенной большевиками, и, перетянув на свою сторону группу левых эсеров и меньшевиков-интернационалистов, фактически сорвали заседание уисполкома. В связи с этим большевистская фракция решила впредь действовать самостоятельно в осуществлении пунктов своей программы.

На экстренном собрании городской парторганизации был вновь поставлен вопрос о взятии власти Советами.

— Страна находится в состоянии войны, — говорил меньшевик-интернационалист Цых, — за три года этой войны русский народ истощен до крайних пределов, повсюду происходят беспорядки и грабежи, хлеба не хватает. Власть брать ни в коем случае нельзя. Если мы это сделаем, то не продержимся и несколько дней...

Против этих доводов в резкой форме высказались В.И. Ермощенко, А.А. Михайлов и Василий Чапаев. После всестороннего обсуждения собрание проголосовало за взятие власти Советов полностью во всем уезде.

В первую очередь решено было подчинить себе военные силы гарнизонов и, опираясь на них, реорганизовать органы управления городом и уездом, где сидело много сторонников старой власти. На этом же собрании был обновлен состав военно-революционного комитета, который возглавил Вениамин Ермощенко. Однако новый ревком не успел полностью реализовать намеченный план по установлению власти в городе, включившись в кампанию по выборам в Учредительное собрание. На это важное дело был брошен весь избирательный актив Николаевской парторганизации. Самое деятельное участие в избирательной кампании принимал Василий Чапаев. Он выступал на митингах, выезжал в села, в общем, старался охватить весь уезд. Побывал он, в частности, в крупном заволжском торговом селе Семенихе, где кулаки имели немалый вес и влияние, но даже здесь Чапаев сумел повести за собой большинство крестьян. Благодаря большой агитационной работе, проведенной большевиками, членом Учредительного собрания от Николаевского уезда был избран старый подпольщик Вениамин Ермощенко.

После выборов борьба за власть разгорелась с новой силой. 14 ноября 1917 года уездный Совет рабочих и солдатских депутатов постановил взять «всю власть в свои руки». Он утвердил выдвинутый большевиками состав Ревкома, который стал официальным органом революции в Николаевске.

В тот же день на квартире Вениамина Ермощенко собрался большевистский актив. Собравшиеся, среди которых был Василий Иванович, обсудили план практических действий при взятии власти Советами в свои руки. Им были предусмотрены такие акции, как арест уездного комиссара Временного правительства Медведева, отстранение от командования 138-м полком подполковника Отмарштейна, разоружение офицерского состава и организация Красной Гвардии. Вскоре в Военно-революционный комитет был доставлен главарь местной контрреволюции эсер Медведев. Ему было предложено распустить земскую управу и волостные земства. Тот ответил категорическим отказом, после чего был арестован и препровожден в городскую тюрьму.

Командование 138-м полком Ревком поручил взять на себя В.И. Чапаеву.

Утром Чапаев явился в штаб полка. Подполковника ещё не было. Усевшись в его кресло, Василий Иванович призвал к себе адъютанта Отмарштейна и потребовал книгу приказов, в которой записал: «С сего числа вступаю в исполнение обязанностей командира 138-го запасного пехотного полка. Чапаев».

В это время вошел подполковник Отмарштейн. С удивлением уставившись на сидевшего в его кресле подпрапорщика с Георгиевскими крестами, произнес:

— Уважаемый... Прошу вас освободить моё место. Мне надо заниматься своими делами.

Чапаев, не двигаясь с места, продолжал внимательно разглядывать подполковника. Отмарштейн вскипел:

— Вы что, меня не знаете? Я — командир полка... Извольте убраться вон!

— Нет, теперь командиром полка буду я, — спокойно сказал Чапаев, протягивая ему книгу приказов и бумагу с решением ревкома. Прочитав её, побледневший подполковник пробкой вылетел из штабной канцелярии. А Чапаев обратился к штабным работникам с короткой речью:

— Кто хочет со мной работать и честно служить пролетарскому и бедняцкому народу — работайте. Кто же думает втихомолку разводить здесь «контру» — вылетайте отсюда ко всем чертям, пролетариат и без вас обойдется.

Став во главе 138-го полка, Чапаев повел решительную борьбу со всякого рода неустойчивыми элементами, укрепляя дисциплину. В это время в городе шло формирование красногвардейской дружины. Василий Иванович одним из первых вступил в её ряды. По рекомендации укома партии и ВРК (военно-революционного комитета) на первом же организованном собрании дружины Василий Иванович был избран её военным руководителем. Начальником дружины стал член ВРК И.Н. Демидкин.

Уже через несколько дней в красногвардейцы записалось около 90 добровольцев — рабочих, солдат, военнопленных интернационалистов. Благодаря энергичным усилиям Василия Чапаева они вскоре полностью были снабжены оружием, обмундированием и продовольствием.