Отвернувшись, Кэролайн увидела, что Роман смотрит на нее.

– Ах, романтика… – цинично протянул он.

Кэролайн закрыла глаза и проглотила ком в горле:

– Чего ты от меня хочешь, Роман?

– Ты знаешь, чего я хочу и зачем приехал.

Кэролайн посмотрела на него и затаила дыхание при виде мрачного и задумчивого Романа. Спустя пять лет его мрачная красота все так же действует на нее.

– Ты тратишь свое время. «Салливан» не продается.

В машине воцарилась тишина, но тут Роман рассмеялся. Его смех был таким глубоким, сексуальным, и на Кэролайн опять накатили воспоминания.

– Ты продашь его, Кэролайн. Ты сделаешь это, потому что не сможешь смотреть, как погибает дело твоей семьи. Можешь упрямиться, но тогда ты увидишь, как твои поставщики закрывают кредиты один за другим. Ты закроешь один магазин, потом другой, но так и не сможешь поставлять товары в оставшиеся.

Универмаги «Салливан» всегда славились своим качеством, роскошью. Готова ты уступить первое место и оказаться на втором? Сможешь ли сказать своим покупателям, что они больше не найдут у вас русской икры, копченой семги, пирогов от Жозетт, дизайнерских сумок из Италии и кожаных ремней?

Дрожь пробежала по спине Кэролайн. Внутри все сжалось. Да, все действительно так плохо. Она изучала списки поставщиков, гадая, как можно урезать расходы и сохранить при этом уровень качества в «Салливан». Продукты были очень дорогими, и Кэролайн уже думала о сокращении объема поставок.

Как бы ей хотелось посоветоваться с отцом, посидеть рядом с ним, спросить, что он думает, или поговорить с Джонатаном. Но это невозможно. Ей придется самой принимать решения. Ради Райана. Она сделает это ради сына. Семья – это все, что у нее осталось.

– Я не хочу с тобой это обсуждать, Роман, – жестко ответила она. – «Салливан» еще не твой. И если хоть что-нибудь зависит от меня, у тебя не будет и шанса, чтобы завладеть компанией.

– Ты не понимаешь одного, солнышко. От тебя ничего не зависит. Это неизбежно.

– Неизбежного не существует до тех пор, пока у меня есть голова на плечах. Я буду бороться с тобой до конца. Ты не победишь.

Роман холодно улыбнулся:

– Ну уж нет. Настал мой час, Кэролайн. Все будет по-моему.

– Что бы это могло значить? Ты же не вспоминаешь о нашей недолгой интрижке? Вряд ли ты хочешь заполучить «Салливан», чтобы отомстить мне. – Кэролайн старалась говорить спокойно, но внутри все переворачивалось при мысли, что, возможно, так и есть.

– Едва ли, дорогая. С тех пор я понял, что мои… – он замолчал на мгновение, – чувства были обманчивы. – Роман оглядел Кэролайн и вновь посмотрел ей в глаза. – Я был очарован тобой, это правда. Но любовь? Ее не было.

Кэролайн стало больно. Она так любила Романа и верила, что чувства взаимны. А теперь оказалось, что нет, все было иллюзией.

– Тогда зачем ты здесь? Зачем тебе «Салливан»? У тебя есть гораздо более прибыльные проекты. Моя сеть тебе не нужна.

Роман мягко усмехнулся.

– Она мне не нужна. – Он наклонился к Кэролайн, и в его глазах отразились огни машин. Внутри все сжалось, хотя Кэролайн не понимала почему. – Но я хочу ее, – прорычал он. – И хочу тебя.

С момента их встречи Роман вспоминал о том, каково это – быть с Кэролайн, и его раздражали собственные мысли. Возможно, она была всего лишь симпатичной. Или вообще не красивой, а милой.

Но когда Кэролайн подняла глаза и посмотрела на Романа, внутри него все закипело. Она была Снежной королевой, и он был готов на все, лишь бы растопить ее лед. Желание злило его.

– Почему? – спросила Кэролайн. Она не смогла скрыть удивления.

Роман пожал плечами:

– Может, я не насытился тобой. А может, хочу так же бросить тебя, как ты бросила меня.

Кэролайн сжала свою сумочку.

– Ты не такой человек, Роман. Ты не будешь заставлять меня спать с тобой.

Он был готов зарычать: горечь воспоминаний нахлынула на него.

– Ты понятия не имеешь, какой я человек, солнышко. И никогда не знала этого.

Ее губы задрожали, и Роман чуть было не сдался. Но нет, он помнит, какой холодной была Кэролайн в ту ночь, как жестоко обошлась с ним, выставив его дураком, осмеяв его любовь. Он верил ей. Но она предала его.

Роман сжал зубы. Он влюбился в невинную картинку. Он ошибся, думая, что отданная ему невинность говорит о глубоких чувствах.

«Я не люблю тебя, Роман. Как я могу? Я – Салливан, а ты всего лишь работаешь на моего отца», – крутились в его голове слова Кэролайн.

Он оказался недостаточно хорош для Кэролайн Салливан-Уэллс и ее аристократической семейки. Жестоко же он поплатился за то, что забыл об этом.

– У меня есть ребенок, Роман. И нет времени на кого-либо, кроме него.

Горечь обуяла его. Да, у Кэролайн ребенок. Сын Джона Уэллса. С Джоном она сошлась через месяц после разрыва с Романом. Быстро же она нашла другого. Вспомнив время после возращения в Россию, Роман не смог подавить отвращения.

Он с трудом произнес:

– Неужели я что-то сказал об отношениях?

– Я не буду спать с тобой, Роман. Делай что хочешь с компанией, но ты не получишь того, чего, как ты думаешь, хочешь.

Оба молчали какое-то время, затем Роман вдруг коснулся ее щеки. Жест удивил Кэролайн, она даже не шелохнулась. В его глазах мелькнуло удовлетворение, когда ее кожа чуть разрумянилась под его пальцами. Несмотря на свое притворство, Кэролайн не осталась равнодушной.

– Откуда ты знаешь, чего я хочу, солнышко? – промурлыкал Роман.

Кэролайн едва дышала. От прикосновения Романа по ее телу пробежали искорки ощущений, словно при фейерверке на День независимости.

Что же с ней не так?

Да, у нее давно не было секса, но не стоит из-за этого так рьяно реагировать на присутствие мужчины. После смерти мужа Кэролайн пыталась завязать отношения, ведь ей было так одиноко.

Но каждый раз, когда кто-то касался ее или целовал, ее охватывала паника. Поцелуи были обычными, прикосновения непримечательными. Она искала предлог, чтобы уйти. Кэролайн думала, что ей суждено быть одной.

– Зачем ты это делаешь? – прошептала она.

Ей не хотелось никаких чувств. Не к нему. Не сейчас. Все слишком сложно, и Кэролайн не готова столкнуться с проблемами на личном фронте.

Ледяной взгляд Романа неотрывно следил за ней. Его присутствие давило на нее. Он посмотрел на ее губы и медленно вновь посмотрел в глаза.

– А почему вообще кто-либо делает что-то?

Роман был таким, каким Кэролайн его запомнила, но многое изменилось. Он стал жестче, прямее.

– Извини, Роман, – начала она против воли, – я не хотела ранить тебя.

Он легко рассмеялся.

– Ранить меня? Нет, – продолжил он по-русски, – дорогая. Ты меня не ранила. Может, слегка уязвила мою гордость, но я быстро пришел в себя, не переживай.

Кэролайн сглотнула. После того рокового разговора она чувствовала себя ужасно, но стойко вынесла все переживания. Лишь Джон знал, чего ей стоило выйти за него замуж.

Кэролайн опустила глаза. Она сделала то, что должна была. Родители Джона настояли на их браке. Они грозились продать свою долю в «Салливан» конкуренту, который разорил бы магазины и уволил работников. Кэролайн исполнила свой долг. Она спасла семейное дело и тысячи рабочих мест. Этим стоило гордиться, и она гордилась собой, черт побери.

Слишком гордилась, чтобы бояться Романа.

Кэролайн приподняла подбородок и встретилась с ним взглядом. Она не дрогнула, увидев в глазах Романа гнев и желание. И это поразило ее.

Как он может все так же хотеть ее? После ее ужасных слов, заставивших его уйти?

Тем не менее Роман хотел ее. И, что самое ужасное, она тоже тянулась к нему.

Нет, время ушло. Кэролайн была моложе, беззаботнее и совсем не представляла, сколько боли может причинить жизнь. Если она поцелует Романа, если снова влюбится в него, это лишь усугубит положение.

– Рада это слышать. Мы не подходим друг другу. Ты это знаешь так же хорошо, как и я.