— Не знаю, пару сотен баксов?

Сиротка Джоунз кивнул, и тощий сказал:

— Очень вовремя.

Разговоры за другими столиками возобновились.

— И вот еще что, — сказал я. — Там у меня снаружи машина. Угнанная. Божий Эскадрон. Я хочу, чтобы кто-нибудь отогнал ее.

Сиротка Джоунз встал и скрипучим низким голосом спросил:

— Ключ в замке?

— Да. Но…

— Я отлично вижу, — сказал он, предугадав мое возражение. — И отлично вожу. Боже праведный, уж как Сиротка Джоунз водит.

Он стремительно пересек зал и вышел в дверь. Автомат он прихватил с собой и, шагнув на улицу, дал из него очередь.

— Смерть, смерть, смерть, — проскрежетал он нараспев. Потом я услышал, как хлопнула дверца машины и взвизгнули шины.

— Уехал, — сказал мне партнер Сиротки, потом добавил:

— Меня зовут Жестянщиком.

— Феликс, — сказал я и протянул ему руку.

Мы пожали друг другу руки, и я не забыл перейти из рукопожатия в братский зацеп. Но Жестянщик добавил к, своему рукопожатию еще кое-какие навороты, так что в конце концов я все равно почувствовал себя беломазым придурком.

— Откуда ты? — спросил он.

— Из Нью-Йорка.

— Я с Юга.

Я кивнул. Он все еще не дал мне мои две сотни долларов.

— Какой дурью они тут торгуют? — Я прикинул, что, если мне попадется правильный товар, я смогу побелеть и смыться из Тракки.

— Макнуть-ширнуть?

— Вряд ли. Травка?

— Ох уж эти белые мальчуганы. Тебе надо повидать Спека. Спек тебя поправит. — Он погрузился в молчание и откинулся в кресле. Потом отсутствующим взглядом уставился в зал и начал потихоньку двигать челюстью из стороны в сторону.

— Ну, я, наверное, пойду, — неуверенно сказал я. — Но тебе придется.., придется отдать мне деньги и сказать, где найти Спека.

— Спек везде. — Он снова задвигал челюстью. Его глаза подернулись пленкой безразличия.

Я вынул тридцать восьмой из кармана и положил на стол стволом к нему.

— Ну не тяни, Жестянщик. У меня мало времени. Он вытянул две сотенные бумажки из кармана, не отрывая взгляда от строя бутылок в баре.

— Сорок три, один десять, — произнес он, будто рассуждая сам с собой.

Я поблагодарил его и покинул «Золотой алмаз». Небо было чистым. Было жарко. Я услышал звук приближающейся машины и отступил за угол дома. Мимо промчалась машина Божьего Эскадрона. Вине вел, а Карл охранял его. Износа ему нет. Я уже был готов, и даже не прочь, убить его еще раз. Если до этого дойдет.

Я стоял на 128-й улице. Прошел несколько кварталов и повернул обратно по направлению к 110-й. Если я правильно понял Жестянщика, я смогу разжиться там травкой.

Я все еще был одет в свой спортивный костюм, но ботинки остались у Элли. На потрескавшихся тротуарах были пятна размягченного солнцем асфальта. Было приятно наступать на них босыми ногами. На Саймионе солнца нет, но небо было таким чистым, что я начал потеть.

Время от времени пыхтел мимо какой-нибудь драндулет, оставляя за собой густое облако выхлопных газов. Во многих домах не было застекленных окон, просто дыры в стенах. Из них тут и там высовывались люди. Под ногами было полно битого стекла, и приходилось смотреть, куда шагнуть.

Я провел пальцами по лбу и попробовал пот на вкус.

Трудно было поверить, что это всего лишь астральное тело. Странная мысль начала мучить меня, мысль, в которой я не хотел признаваться. Я как раз проходил мимо винной лавки. Повинуясь отчаянному порыву, я вошел в нее, чтобы купить полпинты виски.

Ни одна из бутылок не была запечатана, а на многих не оказалось этикеток. Я выбрал бутылку, содержимое которой показалось мне менее мутным, чем в остальных, и подошел с ней к прилавку. В магазине управлялась пожилая жилистая дама с седыми волосами и обильной розовой помадой.

— Семьдесят восемь, — сказала она.

— А?

— Семьдесят восемь долларов…

Я вынул одну из своих сотен, стараясь не казаться удивленным.

Взяв деньги, она улыбнулась, и я решился спросить;

— Где делается это виски? Мне кажется, я не видел в Тракки винокурен.

Она пристально посмотрела на меня.

— Вы здесь новичок, так ведь?

— Но я зарегистрировался, — торопливо подхватил я. Не дай Бог она донесет на меня в Божий Эскадрон.

Она кивнула и положила сдачу на стойку.

— Мой муж перепахивает для меня Свалку. Он сливает остатки с донышек попавших туда бутылок. Это отличнейшее виски. — Она оценивающе посмотрела на меня. — Ему бы пригодился помощник, если вы ищете работу.

Я не стал прямо отказываться.

— Звучит интересно. А что, весь мусор с Земли попадает сюда?

Она сложила губы в улыбку.

— Только те вещи, у которых есть душа. Вещи, которые были когда-то кому-то дороги, но при перетасовке потерялись. Боб Титер говорит, что мы все тут благодаря любви. Вы себе храм уже выбрали?

Я попятился к двери.

— Может быть, позже. Прямо сейчас я хочу напиться.

Она одобрительно кивнула и пропела:

— Возвращайтесь поскорей.

Виски оказалось некрепким. Наверное, разбавлено водой или еще чем похуже. Но я все же почувствовал, как оно ударило мне в голову, когда я топал по теплому бетону. Трудно было поверить, что я не на Земле. Смахивало на Кливленд или Детройт. Мимо проехал пикап, груженный мебелью.

Трудно поверить, что это не Земля. Именно в этой мысли я не хотел признаваться, именно она привела меня в винный магазин. Что, если я на Земле, а все, что со мной случилось после кладбища, было не чем иным, как сном и галлюцинациями? Я стал тщательно припоминать, что со мной было.

Я выпил пару кружек пива в «Капле», дошел до Темпл-Хилл и уснул. Я покинул свое тело и встретил Кэти, прилетел на Саймион, полез на Гору Он, выключился, прошел на лыжах Страну Снов и по каким-то туннелям дошел до дома Элли. А потом я вышел из ее дома и оказался в этом городе.

Но что, если… Что, если я мертвецки напился в «Капле», а все остальное мне привиделось? Или, к примеру, барменша Мэри подсыпала мне в пиво STR? В этом не было ничего невозможного. Прямо рядом с «Каплей» была автобусная остановка компании «Трэйлвэйз». Может быть, я влез в автобус, а теперь очухался в Кливленде.

Я еще хлебнул разбавленного виски и понял, что прикончил бутылку. Я подбросил ее высоко в воздух и пронаблюдал, как она разбилась о дорогу. До чего красиво играл свет на осколках стекла. Мне хотелось курить. Я пошарил в кармане. Там были только тридцать восьмой и сто долларов. Я оставил сдачу на прилавке в винном магазине. Неудивительно, что она была так приветлива, когда я уходил.

Тут до меня дошло, что я держу что-то в левой руке, и я посмотрел, что это было. Ах да. Книга. Увидев ее, я засомневался, хочу я, чтобы это была Земля, или нет. В любом случае она была доказательством. Я раскрыл ее наугад и просмотрел первую попавшуюся страницу, чтобы проверить, действительно ли на ней было алеф-нуль слов.

Но дальше пятидесятой строчки я ничего не смог прочитать. От нее и до конца страницы была сплошная чернильная клякса. У меня упало сердце. И тут я понял, как сильно не хочу, чтобы это оказалось Землей. Я не хотел лишаться того, что пережил, не хотел, чтобы это оказалось всего лишь временем, пролетевшим под кайфом.

Наверняка это виски затуманило мне зрение.

Я вытянул шею, всматриваясь в небо. Оно было ярким, но без солнца. Нет солнца на Саймионе.

— Вот и слава тебе, — сказал я басовитым голосом Шалтай-Болтая. Это прозвучало так забавно, что мне захотелось посмеяться. Поскольку голова моя была запрокинута, вместо смеха вырвалось глупое бульканье. Я рассмеялся сильнее, и из носа вытек ручеек слизи, благодаря чему стало еще смешнее.

Вдруг что-то толкнуло меня, и я упал. Я налетел на кого-то сзади, на старика с тростью, одетого в теплое пальто.

Он чопорно поднялся, а я стал дергать его за уголок пальто.

— Человек, сними ты это пальто. Это же глупость.

— Уберите от меня свои руки, — крикнул он, отцепив мои руки ударом своей трости. Он ушел.