Левую ногу начала сводить судорога. Тараканов невольно приоткрыл рот, искривленный гримасой боли, и тут же хлебнул тухлой воды. Пришлось проглотить, протолкнуть ее вместе с криком внутрь себя, корчась от корежащей ногу судороги.

За что такие мучения, за что? Так недолго и утонуть среди чахлых кустов и редких деревьев, только пойдут пузыри, да вспорхнет с соседнего куста испуганная птица. Послать все к черту, закричать, позвать на помощь? Но тогда конец всему! Нет, терпеть, стиснуть зубы и терпеть, терпеть!

Сколько прошло времени? Кажется, уже целую вечность он сидит, опустившись по ноздри в ледяную, зловонную воду, схватывающую тело стальными обручами. Хоть бы пронесло, хоть бы не заметили, скорее бы ушли отсюда. Что им, нечего делать, кроме как медленно идти вдоль границы? Все, не осталось сил, кажется, что весь ты, до последней жилки, сведен судорогой, терзающей мышцы.

Краем глаза увидел спины: удаляющегося пограничного наряда. Заставил себя просидеть в воде еще несколько минут и только потом медленно поднялся, опираясь на слегу. Вода расступалась неохотно, стекая с него ручьями и звонко капая с намокшего маскировочного костюма. Ухватившись рукой за ветви куста, постоял, жадно дыша полной грудью. Пойти обратно или двигаться вперед? Решившись выбраться на берег, скользя подошвами мокрых сапог, бросил слегу в кусты и, пригибаясь, побежал к темнеющей роще.

Найдя густые заросли кустов, нетерпеливо рвал завязки маскировочной куртки, стягивал сапоги, выливая из них воду. Оставшись в одним белье, отжал всю верхнюю одежду, потом шерстяное белье. Поднес к уху наручные часы — как ни странно, они шли. Одевшись, направился дальше, пытаясь согреться быстрой ходьбой. Вскоре от его плеч пошел легкий парок. Выглянувшее солнце начало припекать, но все равно непросохшая одежда была тяжела и неприятно облепляла тело.

Вскоре он вышел на сухое место, заросшее чахлым ельником. Чутко прислушался — только ветер шумел в кронах деревьев, да где-то далеко стучал дятел по сухой доске. Стоять на ветру не хотелось — можно вконец застудиться, и Тараканов забрался в гущу ельника. Приложив руки ко рту, крикнул громко и протяжно, подражая крику выпи. Раз, другой, третий… Снова прислушался. Справа раздался шорох. Владимир Иванович присел, достав парабеллум. Тяжесть оружия в руке придала спокойствие, уверенность, потерянные за время страшного сидения в болотной жиже.

Раздвинув еловые лапы, на полянку выбрался средних лет человек в длинном брезентовом плаще, темно-синей кепке и охотничьих сапогах. Остановился, повертев головой, словно кого-то высматривая.

Тараканов, не убирая оружия, тихонько окликнул его:

— Сова!

Мужчина вздрогнул и быстро сунул руку в карман.

— Не глупите! — немного громче прикрикнул Тараканов, выходя на открытое место. — За вами никто не увязался?

— Нет… — Сова вытер потный лоб, сдвинув на затылок свою кепку. — Напугали вы меня…

— Я не страшный, — усмехнулся Тараканов, убирая парабеллум. — Пограничники страшней. Здравствуйте, Сова.

— Доброго здоровьица, — мужчина показал в улыбке длинные желтоватые зубы, — Где так вымокли?

— В болоте. У вас с собой ничего нет выпить?

Сова виновато развел руками. Потом быстро начал снимать плащ:

— Возьмите мой свитер…

— Некогда, — остановил его Тараканов. — Держите. — Он достал из карманов брюк два длинных параллелепипеда батарей питания для рации, упакованные в тонкую клеенку. — Надеюсь, не промокли… Приемник у вас сохранился?

— Да. Русские не отбирали, — кивнул мужчина, пряча под плащ батареи.

— Слушайте наши передачи. Сигнал прежний. Через два дня по его получении придете в известное вам место. И осторожнее, осмотритесь, чтобы никого не притащить на хвосте. На месте вас будут ждать несколько человек. Их надо вывести в глубь территории красных, как можно дальше от границы.

Сова понимающе кивнул.

— Поведете только двоих, остальные — сопровождающие. Если возникнут какие-либо осложнения, ваша задача — немедленно исчезнуть, чтобы и следа не осталось! Ясно?

— А те?

— Сами разберутся, без вас. Сопровождающие знают, что нужно сделать и как. Если все пройдет нормально, покажите им направление движения обратно. По исполнении дадите нам знать. Выход в эфир в обычное для вас время. Долго не торчите на волне — дайте условную группу цифр и прекращайте передачу.

— Ну, а вдруг все пойдет не так? Что тогда? — Сова глубже сунул руки в карман плаща и даже ссутулился.

— Не трусьте заранее, не первый раз, — успокоил его Тараканов. — Главное, не подставляйте себя, уходите. Бросайте все и уходите. Я еще раз повторяю — они сами все знают и сделают как надо. А вы потом дадите радиограмму. Код на случай неудачи, надеюсь, помните?

— Помню… — Сова суеверно сплюнул через левое плечо. — Лучше, когда все нормально.

— Кто бы спорил… — согласился Тараканов. — Красные не активизировались? Посматривайте, могут появиться машины-пеленгаторы.

— Да нет, у нас пока, слава богу, все тихо, — снова сплюнул через плечо Сова. — Вас проводить?

— Нет. Пароль остается прежний. В группе никого, знающих вас в лицо или где вас отыскать, не будет. Учтите. Прощайте.

— Удачи, — кивнул Сова. Прощально приподнял кепку и исчез в зарослях.

Тараканов вновь направился в сторону границы.

…Спускаясь вниз с помоста на сосне, Дымша мысленно репетировал оправдательную тираду, которую он будет произносить перед Таракановым, если тот, конечно, выберется, или перед Ругге, когда придется отчитываться за сегодняшний выход на границу. Ничего, отболтается — не в таких переделках приходилось бывать. Главное, все валить на Тараканова. Стоит, пожалуй, обдумать и досконально проработать вариант с его переходом к красным: не слушал сигнала опасности, поданного Дымшей, пошел напропалую и сдался. А у него, Алоиза, нет винтовки, чтобы принять меры, хотя подозрения появились сразу же, как только перебежчик попер прямиком на русский пограничный наряд. Из пистолета не попасть — далеко! Конечно, после этого Ругге устроит хитрые проверки, потреплет нервы, будет делать вид, что ему все известно… Потом волнении улягутся, жизнь войдет в привычную колею, а на помощь, сооруженный в кроне сосны, Дымше наперника придется лазить уже с винтовкой, снабженной оптическим прицелом. Но это но страшно, это лучше, чем ползать по болоту на другую сторону.

Пан Алоиз посмотрел на часы. Придется еще посидеть здесь некоторое время. Потом он объяснит, что ждал, не вернется ли Тараканов.

Дымша видел, как тот погружался в болото, выжидая, пока пройдут пограничники, потом резво побежал к роще. Есть ли гарантия, что русские его не заметили во время обхода? Нет, такой гарантии никто не даст. Мужички в зеленых фуражках тоже не простаки, они специально могли пройти мимо, чтобы потом устроить засаду и сцапать нарушителя границы уже на своей территории. Правда, не было слышно выстрелов: Тараканов стрелял быстро и довольно точно — Дымша имел возможность убедиться в этом на занятиях, которые устраивал Шмидт. Однако русские вряд ли дали ему обнажить ствол — к чему им перестрелка? — навалились сзади, скрутили… Или повели под угрозой оружия.

Ничего, можно и подождать немного, хуже не будет. По крайней мере не заявишься в замок прямо перед возможным возвращением Тараканова — это рискованно. Дымша представил себе холодные, недоверчивые, прищуренные глаза Ругге, его кривую золотозубую улыбочку и передернул плечами от внезапного озноба. Нет, уж лучше подождать, чтобы наверняка.

— Пан Езус! — невольно помянул имя божье неверующий Дымша, увидев мокрого и грязного Тараканова, неслышно вышедшего из кустов прямо на него.

— Промокли? — как ни в чем не бывало сочувственно поинтересовался он, быстро доставая заветную фляжку с коньяком и протягивая ее Владимиру Ивановичу.

— Не ожидал? — криво усмехнулся тот. — С глазками плохо стало, русских не видел? Или решил меня угробить, скот!

Ударом ноги Тараканов вышиб фляжку из рук Дымши. Алоиз быстро вскочил на ноги. Видно, драки не миновать. Если пан Тараканов намерен выяснить отношения — пожалуйста!