Все готово.

Если только я не умру раньше от нервного напряжения.

- А где Келси? – спрашивает мама, не отрываясь от своей работы.

Где Келси? Я тоже рада тебя видеть, мама.

- Доброе утро, мама, - склоняюсь над ней и целую в щечку. – Сегодня прекрасный день.

- Ты снова измотала ночью бедную девочку?

- Мама! Довольно! – более чем. – Относись к моей девушке с уважением, ты же не говоришь такие вещи о Роби или о других мальчиках.

Она пожимает плечами.

- Мне никогда не приходилось раньше волноваться за них по этому поводу.

Пристально смотрю на нее, не зная, как воспринять этот комментарий и в конце концов решаю просто проигнорировать его.

- Мама, если тебе не сложно, не говори это при Келс, ладно? Она не привыкла к такой … открытости … как в нашей семье.

Мама тяжело вздыхает.

- Хорошо. Я приготовила для вас обеих поднос с оладьями.

- Спасибо, мама, - второй раз целую ее в щеку и иду обратно с подносом, на котором стоит тарелка с оладьями, бутылкой сока, чаем для Келс и кофе для меня.

Сегодня будет совершенно особый вечер.

Меня радует, что моя утренняя тошнота ограничивается только утром. Я знаю, что несмотря на название, эта неприятность может случиться в любое время, но к счастью меня накрывает только по утрам. К тому времени как Таблоид убедила меня попробовать выпить чаю и поесть маминых оладьев, я была готова подняться с постели и достойно встретить новый день.

Мы с мамой провели чудесное время на кухне, готовя ужин. Мне очень нравится, когда собирается весь состав Кухонного заговора, но сегодня было по-настоящему здорово побыть на кухне с мамой вдвоем. Как будто в течение пары часов я была со своей настоящей мамой.

Мы готовили, болтали, смеялись, тут же замолкая, когда заходили Харпер или папа. Не потому, что говорили о них, но только для того, чтобы заставить их поволноваться и держать в узде.

Я также узнала о любимых блюдах Харпер и взяла их рецепты. Боже, я становлюсь такой похожей на домохозяйку. Это немного пугает.

За ужином собралась вся семья. Мы прекрасно провели время, как и всегда. Отмечаю про себя, что Харпер сегодня вечером была не в своей тарелке. Кажется, она по-настоящему нервничает. Думаю, что она переживает о том, как будет завтра рассказывать маме о малыше. Таблоид, все будет хорошо. Я не дам тебя в обиду.

Мы с Харпер решили, что эта новость будет фантастическим пасхальным подарком для мамы. И я очень взволнована тем, что мы расскажем об этом всей семье. Всегда приятно знать, что нашего ребенка будут любить и принимать в этом чудесном клане.

Роби и Рене тоже немного не в себе сегодня, но это понятно – завтра они сделают такое же объявление, как и мы. Даже несмотря на то, что у них уже есть Кристиан и Кларк, в этой семье известие о рождении нового ребенка воспринимается всегда как большое событие, и неважно сколько детей уже есть.

Обнимая Кристиана, исподтишка наблюдаю за Харпер, сидящей напротив. Ага, она очень волнуется. Она постоянно сжимает и разжимает кулаки в карманах и что-то бормочет про себя – явный признак того, что переживает. Я тихо смеюсь. Она боялась, что я сболтну что-то маме на кухне, но если она не будет осторожной, то сама же это и сделает сегодня вечером в присутствии всех.

Кристиан начинает ерзать и усаживается ко мне на колени.

- Тетя Келс!

- Да, малыш?

- Я люблю тебя.

Обнимаю его крепко-крепко.

- Я тоже люблю тебя, мое солнышко.

- Я собрал все дуб-луны.

- Я знаю.

- Спасибо тебе за зеленый.

- О, пожалуйста, солнышко. Ты же помнишь, что это наш маленький секрет? И ты никогда не должен рассказывать тете Харпер, что это я дала его тебе.

Он улыбается мне, морща носик, и целует в щеку.

Роби начинает всех созывать в гостиную. Интересно, к чему бы это? Наверное, еще одна традиция семьи Кингсли. В этой семье их тысячи, и я наверное никогда не узнаю обо всех, но мне они очень нравятся.

- Келс, давай я заберу его от тебя. Хочу пообщаться со своим внуком, - папа протягивает руки, чтобы взять Кристиана. Не могу дождаться, когда увижу нашего малыша у него на руках.

Быстрым движением смахиваю слезу счастья. У моего ребенка будут дедушка и бабушка, которые будут любить его так, как любили меня мои.

Боже, Па, спасибо тебе за это. Я люблю тебя. И очень скучаю по тебе.

Кристиан неохотно переходит в руки своего дедушки, напоследок оставив на моей щеке влажный поцелуй. Смеюсь, когда папа протягивает руку, чтобы помочь мне привстать с моего места.

- А как же посуда?

- Ах, дорогая, - протягивает он. Боже, теперь я знаю, откуда это у Харпер. – Не волнуйся об этом. Мы займемся ею попозже. Именно для этих целей мы с мамой родили пятеро детей.

Кто-то да помоет. Идем, попробуем десерт и немного развлечемся.

- Разве в этом доме бывает по-другому?

Роби подходит ко мне и хлопает по плечу.

- Ты готова? – спрашивает он тоном старшего брата.

Киваю головой. У меня пересохло во рту. Я не смогу петь. Вообще. Боже. Что мне делать?

Он вручает мне стакан с водой.

- Держи. В свое время мне он очень пригодился.

Одним движением выпиваю воду.

- Спасибо.

Хорошо. Я хотя бы могу разговаривать снова.

Роби смеется над моим состоянием.

- Не волнуйся, Харпер. Все будет хорошо. Она сходит с ума по тебе. Я знаю это.

Я киваю, не в силах что-то сказать. Надо беречь голос для этой песни. И зачем я только согласилась на это?

Надо дышать.

Вдох. Выдох.

- Пора, - он слегка подталкивает меня к гостиной, где меня ожидает мое будущее. – Кольцо при тебе?

У меня останавливается сердце.

Хлопаю рукой по бедру – оно должно быть в кармане моих джинсов. На месте.

- Да, - говорю сквозь стиснутые зубы. – Идем.

Мы заходим в гостиную, где уже сидят в ожидании нас все остальные члены нашей семьи, человек двадцать, и это не считая пока Келс. Отмечаю про себя, что папа усадил ее возле фортепиано. Спасибо тебе, папа. Прислоняюсь к арке и предоставляю Роби возможность играть роль конферансье.

- Вот и снова пришло время, - начинает он, улыбаясь мальчикам, которые в курсе, о чем речь. – Время для новой семейной арии. – Все в комнате смеются, и некоторые открыто оборачиваются, чтобы посмотреть на Келс. – В продолжении нашей традиции сегодня выступает самый младший из нас. Поэтому буду краток – я вызываю Харпер!

Мальчики начинают гикать и кричать. Жерар выкрикивает:

- Спой нам что-нибудь из мюзикла, Харпер Ли.

Дети вне себя от восторга. Некоторые из них уже достаточно взрослые, чтобы припомнить, как делали предложение Люк и Роби. Потише, дети. Я вас задушу, если вы испортите мой сюрприз.

Смотрю на Келс. Она в полном недоумении и озирается по сторонам, пытаясь понять, что это за шутка, о которой она не знает. Скоро, детка. Очень скоро ты все узнаешь.

- И что это будет на этот раз, Харпер? – спрашивает папа, возвращая меня в реальность.

- Думаю, я могу спеть кое-что из мюзикла «Энни, возьми свое ружье».

После этих слов мальчики имеют полное право топать, кричать и свистеть. Если не знать их получше, можно было бы подумать, что здесь собралась большая толпа неформалов.

Прочищаю горло, подхожу и беру стакан из рук Келс.

- Можно? – допиваю остаток ее холодного чая. – Спасибо.

Рене играет вступление и смотрит на меня в ожидании.

Сейчас или никогда, Харпер. Ты была рождена для этого мгновения.

Еще больше свиста и гиканья. Ладно, признаю, это правда. Единственная причина, по которой мальчики давным-давно решили оставить эту песню мне.