- А кто выиграл в прошлом году?

- Я, - Харпер показывает пальцем на своего брата. – А кто выиграл в позапрошлом году? Хм … я. А до этого …?

- Я! – протестует Роби.

- Не думаю.

- Врушка, - отвечает тот, тыча в нее пальцем.

Я целую Кристиана в лобик:

- Сделаю все возможное, мой сладкий. Может быть, мы даже обгоним твоего папу и тетю Харпер.

- Ага, конечно, - фыркают те в унисон.

О, Таблоид, это твоя тактическая ошибка. Я мило улыбаюсь в ответ и обмениваюсь многозначительными взглядами с Рене. О, да!

Неожиданно вздрагиваю от военного клича и чуть не роняю Кристиана.

Посреди улицы стоит самое странное существо, которое мне только приходилось видеть, одетое в костюм, состоящий из бусинок, стекляшек и перьев. Его головной убор метр высотой и свисает каскадом сзади. На его костюме вышиты бисером изображения буйвола, феникса, лося и других животных. Превалирует красный цвет, с вкраплениями белого, голубого и зеленого. Темно-эбеновая кожа этого человека контрастирует с его костюмом.

- Это и есть Большой Вождь?

Харпер качает головой:

- Нет, это Лазутчик. Он идет впереди парада, выслеживая другие группы «индейцев». Надо очень постараться, чтобы заслужить почетное право быть Лазутчиком. А за ним, - она показывает жестом руки на другого «индейца», только что появившегося на улице, - появляется Знаменосец.

Его костюм столь же ярок как и у Лазутчика, но отличается желтым цветом. Кроме того, Знаменосец несет большое полотнище, украшенное перьями.

- У каждой группы есть свой флаг. Когда Лазутчик находит другую «индейскую» команду, он начинает улюлюкать и пускается в пляс. Знаменосец посылает сигнал Большому Вождю, а после – сообщает Лазутчику о решении Большого Вождя.

- Вау. Так все сложно.

- Да. Но зато весело.

Лазутчик начинает самоуверенно двигаться вперед. Где-то я это уже видела. Так вот откуда у нее эта нахальная походочка. Протягиваю руку вперед и глажу ее пониже спины, получая в ответ шаловливую усмешку.

За этим персонажем следует с песнями второй ряд, разбрасывая вокруг разные безделушки. Мы все стараемся поймать их. Со стороны наверное выглядит смешно – взрослые люди, прыгающие как дети, чтобы словить дешевые пластиковые бусы.

Я вешаю нить из бусинок вокруг шеи Кристиана.

За Лазутчиком на приличном расстоянии следует Знаменосец. А за ними – целая толпа «индейцев». Один из них идет посреди, и его окружают несколько человек.

- Это и есть Большой Вождь?

- Да, это он.

- А зачем ему телохранители?

- Во-первых, положено по статусу. А во-вторых, из-за сигарет. Их костюмы очень легко воспламеняются. Некоторые люди стараются подойти слишком близко. В прошлом в связи с этим было несколько несчастных случаев, - неожиданно Харпер прыгает вправо. – Йес! – шумно ликует она, с восторгом показывая дублон, который только что словила.

- Спасибо, тетя Харпер, - говорит Кристиан, забирая его себе.

Выражение ее лица бесподобно.

Мне нравится Карнавал.

В середине дня мы уже находимся во Французском квартале, на балконе прекрасного здания, откуда наблюдаем за самым ярким костюмированным соревнованием, которое мне только приходилось видеть. Очень хорошо, что мы не в толпе, потому что у меня начала развиваться самая настоящая клаустрофобия после того как мы потолкались на улице Бурбонов. Конечно, прямо сейчас я вжата в объятия Харпер, пока мы смотрим на это шоу, но в данном случае я совсем не возражаю.

- Посмотри на этого парня! – восклицаю я и показываю рукой. У одного из соревнующихся на голове находится копия Тадж Махала, размером метр на два. – Он же повредит себе шею.

- Ага, думаю так и будет, - соглашается Харпер, прижавшись носом к моей шее.

Как же хорошо быть на людях и в то же время оставаться незаметными для всех, тем более что большая часть публики здесь геи. Я никогда особо не ассоциировала себя с ними, но теперь чувствую определенную связь.

- Когда-то один парень даже привел с собой тигра.

- Ты должно быть шутишь?

- Нет, честное слово, у него был настоящий тигр. И конечно же он выиграл соревнование. Теперь он один из судей.

- Ну еще бы, - показываю на другого участника. – Посмотри-ка на этого.

Один из участников одет как карусель, с пони и шарманкой, играющей рядом.

- Мне нравится вот тот, - Харпер показывает на парня, одетого в костюм архангела, у которого крылья размахом в два метра.

- А что, женщины не участвуют в конкурсе?

Она пожимает плечами.

- Некоторые да, но мужчины всегда выглядят интересней.

- Ну, просто у них нет округлостей, из-за которых стоит волноваться, - Боже, что она подумает обо мне, когда я забеременею и буду размером с дирижабль.

Ее большие ладони скользят по моему животу, и она крепче прижимает меня к себе.

- Но их вид несравним со светящейся от счастья беременной женщиной.

Я накрываю ее руки своими и склоняю голову, чтобы посмотреть на нее.

- Таблоид, ты что, читаешь мои мысли?

Она гладит мой животик, пробираясь большим пальцем внутрь моих джинсов.

- Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя беременной нашим ребенком, любимая. Ты будешь самой красивой женщиной в мире.

Я встаю на носочки и целую ее.

- Думаю, мне стоит пока оставить тебя для себя.

Мы с шумом вваливаемся в дом, хотя вроде и не пьяны, несмотря на пару бокалов пива, выпитых во Французском квартале. Это больше из-за того, что мы счастливы и ведем себя как дети. Обожаю Новый Орлеан, где я чувствую себя частью этой семьи.

Во время церемонии награждения мы поймали еще несколько бус, которые сейчас висят у нас на шее. Харпер пояснила, что у бус тоже есть своя система оценки. Чем длиннее и тяжелее, тем более ценны. Двое каких-то идиотов даже начали драку из-за очень хорошей нитки бус. Такие люди меня попросту удивляют.

Харпер словила еще восемь дублонов, но только двух цветов. Не хватает еще трех. Интересно, как обстоят дела у Роби.

Лишние дублоны я конфисковала у нее в пользу моего маленького друга Кристиана.

- Ну как прошла церемония награждения? – окликает папа из гостиной. Он читает Уолл Стрит Джорнал и курит сигару. Удивительно, что мама разрешает это ему.

- Это было невероятно. Я никогда не видела таких сложных костюмов. Должно быть, на их изготовление потратили целый год.

Он кивает.

- Так и есть. Харпер, звонил твой брат. Он просил передать тебе «три».

- Черт.

Я хихикаю.

- Милая, все будет хорошо.

- Я хочу выиграть, - протестует она. – Ладно, папа, мы немного поспим перед вечерней прогулкой, - с этими словами Харпер обхватывает меня руками, прижимая поближе к себе.

Сегодня такой чудесный день. Наши объятия и касания помогали мне забыть о боли в некоторых частях тела, о которой я и не подозревала раньше.

- Мы немного утомились после парада. А кое-кто не хотел сегодня рано вставать.

Я слегка толкаю ее локтем в ребро.

- Поэтому мы идем немного вздремнуть.

- Вот как вы это называете теперь? – спрашивает папа, заставляя меня покраснеть. Он переворачивает страницу газеты. – Надо будет спросить вашу маму, не хочет ли она вздремнуть со мной попозже.

- Эээ, папа, это излишняя информация, - стонет Харпер, склонив голову за моей спиной. – Мне понадобится интенсивная терапия, - шепчет она мне на ухо.

Я смеюсь, беру ее за руку, собираясь уйти прежде чем ее отец вгонит ее в краску еще больше.

- Хорошего вам сна, - громко желает он нам вслед.

- Ох, - вздыхаю я, запрыгивая на кровать, - мне потребуются дни, недели и годы, чтобы избавиться от этой картинки в уме.

Келси отзывается из ванной:

- Возьми себя в руки, Таблоид. Они же любящая пара. И конечно же, они занимаются сексом.