— Делла, дорогая, но твоему положению тоже не позавидуешь. Я догадываюсь, что судьба Грин-Грейнджа полностью зависит от Беста. — Она повернулась к Джону. — Какая жалость, что жеребец взбесился и к нему нельзя даже притронуться, не то что тренировать.

— Я уже кое-что сделал с этим и доволен результатами, — непринужденно ответил Джон.

— Но время уходит.

— Бест не разучился скакать. Он только потерял доверие к людям. Скоро он вновь обретет его, а там кто знает?

— Достаточно скоро, чтобы принять участие в скачках на кубок Мельбурна?

— Готов держать пари, что так и будет, — ответил Джон. — На любую сумму.

— Понятно. — Голос Одри стал сдавленным, но улыбка ей не изменила. — В чем ваш секрет? В умении нашептывать лошадям на ухо или в чем-то другом?

Джон приподнял брови, и его голубые глаза засияли.

— В чем-то другом. Хотя я действительно негромко разговариваю с Бестом.

— И что же вы ему говорите? — не отставала Одри. — Как вы умудряетесь покорить его?

— Я говорю то, что ему необходимо слышать.

— Но как вы это узнаете?

— Читаю у него в мозгу, конечно, — с широкой улыбкой ответил Джон.

Но Делла не улыбалась. С виду это была шутка, однако она ему верила. Разве не то же самое он сделал с ней накануне вечером?

Одри засмеялась, но ее глаза оставались холодными. Внезапно она встала и потянулась за сумочкой.

— Прошу прошения, мне нужно попудрить нос.

Когда она направилась в дамскую комнату, Джон спросил:

— Вы не хотите присоединиться к ней? Я думал, женщины всегда ходят прихорашиваться в компании.

— Я решила пропустить ее вперед.

— Боитесь, что она начнет приставать к вам с расспросами?

— Даже если она это сделает, я ничего не смогу ей ответить. Вы своих секретов не выдаете.

— Похоже, именно это и было целью сегодняшнего вечера.

— Поудить рыбку в мутной воде, — кивнула Делла.

— Я думаю, ее подослал Эль-Фаюми.

— Это объясняет его отсутствие. Он надеялся, что вы расскажете… что-нибудь полезное для Оскара?

Интересно, какое дело заставило египтянина так спешно покинуть вчерашний прием Одри? — подумал Джон.

— Может, он просто хотел узнать, как обстоят дела с лечением Беста, — вслух ответил он.

— Может быть.

Делла подумала, что пора присоединиться к Одри, и отодвинула стул.

— Прошу прощения. Я все-таки решила дать нашей хозяйке возможность пристать ко мне с расспросами.

Джон придержал стул, и, когда Делла встала, их руки соприкоснулись.

Это было похоже на удар тока… Делла встретила его взгляд и на мгновение утонула в глубине его глаз. Казалось, их души соединились.

Неужели Джон действительно может читать у нее в мозгу?

Делла не спешила в дамскую комнату. Ей требовалось собраться с силами. Одри не должна догадаться о ее чувствах.

Она медленно открыла дверь и увидела, что Одри сидит на стуле перед зеркалом, но не прихорашивается, а говорит с кем-то по сотовому телефону.

— Что значит «не закончено»? — вполголоса спросила женщина, не заметив стоявшей у нее за спиной Деллы. — Времени больше нет… — Внезапно она подняла взгляд, увидела отражение Деллы в зеркале, облизала губы и улыбнулась. — Да, дорогой, обсудим это позже. — Одри чмокнула телефон, а затем обернулась к Делле. — Ну что, готовы ехать домой?

Готова? Не то слово… Но поведение Одри поставило Деллу в тупик. Этот поцелуй мог быть предназначен только Эль-Фаюми. Интересно, чем он вызвал ее досаду? И почему терпит такое обращение?

Если Одри и была чем-то раздосадована, то по дороге в Грин-Грейндж это было незаметно. Но когда она высадила своих гостей у дома, то умчалась, даже не оглянувшись.

Джон смотрел ей вслед со странным выражением лица.

— Слава Богу, вечер кончился, — с облегчением сказала Делла.

— Он еще не кончился…

— Нет. Уже поздно, а завтра рано утром я должна быть в Мельбурне.

— Рано? А как же быть с Бестом?

— Встретимся у конюшни в половине восьмого. Я выведу его из стойла и уеду, — сказала Делла, прислушиваясь к шуму, доносившемуся из сарая. Она могла поклясться, что кто-то бьет копытом в стенку стойла. — Позвольте ему до моего возвращения побыть в паддоке.

— Ладно, — ответил Джон. — Если он сам позволит это… Можно узнать, что за встреча вам предстоит?

— Осмотр у хирурга… — Раздалось громкое ржание, заставившее обоих повернуться к сараю.

Делла узнала бы этот звук даже во сне.

— Бест! — крикнула она.

— Оставайтесь здесь. Я позабочусь о нем, — бросил Джон на бегу.

Ведомый инстинктом, он со всех ног побежал к сараю. Удары копыт по дереву стали сильнее, в громком ржании слышались гнев и страх. Рванув дверь и пробежав мимо кобыл, которые били копытами в стены и громко ржали, Джон понял, что конюшня открыта, но сигнализация не сработала. Кто-то приложил руку к охранной системе.

И к Бесту тоже.

Дверь его стойла была открыта, а сам жеребец находился в дальнем конце сарая, метался и лягал невидимого врага.

— Бест, — негромко окликнул гнедого Фаулер, внимательно разглядывая темные углы. — Что случилось, малыш? Кто тебя напугал?

Услышав голос Джона, жеребец слегка успокоился.

— Ну вот и все, малыш. Спокойно, спокойно… Тебе ничто не грозит. Здесь только я, больше никого.

Он ошибся. Раздался звук шагов. Джон оглянулся и увидел у открытой двери сарая Тима и Фила Гроувов. Отец и сын застыли на месте. Фаулер велел им не входить.

— Это всего лишь Тим и Фил, — пробормотал Джон, подходя к жеребцу и моля Бога, чтобы все его усилия не пошли прахом. — Ты их знаешь. Спокойно, малыш, спокойно.

Бест в последний раз ударил копытами и остановился. Потом он заржал и вскинул голову. Но, когда Джон подошел ближе, гнедой вздрогнул так, словно почувствовал прикосновение чьей-то руки.

— Тихо, Бест, — пробормотал Джон, медленно и осторожно приближаясь к лошади. Никаких резких движений… — Вот и молодец. Стой спокойно, иначе мне снова придется петь.

Быстрый осмотр стойла Беста позволил Джону убедиться, что хотя стенки повреждены, но задвижка цела. Кто-то просто открыл ее.

— Бест! — Сильно припадая на левую ногу, в сарай вошла Делла и бросилась к жеребцу.

— Только без глупостей, — предупредил Джон, устремляясь за ней следом.

— Ох, Бест… — В ее голосе слышались слезы. — Что случилось с тобой на этот раз?

Не успел Джон осмыслить ее слова, как Делла обняла гнедого за шею и зарыдала.

— Делла, он жив и здоров. — Джон положил руку на ее плечо.

Реальность изменилась так быстро, что он, не готовый к этому, застыл на месте.

Ветер… журчание воды… туман…

Удар! Страшная боль.

Поднятое орудие опустилось и разбило Бесту нос… Всюду кровь.

«Ты конченый человек! Теперь никто не подпустит тебя к лошадям на пушечный выстрел!»

Эти слова звучали в его ушах, пока он пятился, пытаясь избежать угрозы.

Внезапно его выбросило в реальность.

Делла все еще обнимала Беста и смотрела на Джона с ужасом. Она знает. Явно знает.

Джон переключился на жеребца, который чудесным образом успокоился. Благодаря ему? Благодаря Делле? Или благодаря связи, возникшей между всеми тремя?

— Мы должны осмотреть его, — негромко сказал Джон.

— А потом поговорить.

— Конечно.

Время для откровенной беседы самое подходящее. Но Джон еще не был готов рассказать о своем даре.

— Мисс Делла, чем мы можем вам помочь? — спросил Тим.

Делла, чувствовавшая себя так, словно она приняла на свои плечи всю тяжесть мира, посмотрела на Джона.

— Завтра займитесь здесь ремонтом. — Джон показал на стойло Беста. Стойло напротив пустовало. Им можно было воспользоваться. Требовалось только принести овес, сено и воду. — Пока что переведем Беста сюда. Одному из нас придется нести при нем ночную вахту. Утром вызовем представителя компании, и тот проверит, почему не сработала сигнализация.

— Это сделаю я, — вызвался Фил. — Возьму тюфяк и лягу у стойла Беста. Я десятки раз дежурил рядом с кобылами, дожидаясь, когда они начнут жеребиться. Не беспокойтесь, я сплю чутко. Никого и близко не подпущу.