Моника с радостью согласилась. Андреа пригласила ее присоединиться к их чаепитию.

За чаем разговор полился рекой. Андреа не умолкала ни на секунду. Вскоре Монике стало казаться, что она знала эту девушку всю свою жизнь. С ней было так же легко и приятно общаться, как и с Диего.

Андреа можно было назвать настоящей душой компании. Ее шутки не иссякали, и Моника смеялась до упаду. И лишь иногда ее взгляд ненадолго пересекался с задумчивым взглядом Диего.

Наконец, вдоволь наговорившись о пустяках, компания решила перейти к серьезному обсуждению.

— Диего рассказал мне суть дела, — проговорила Андреа. — Я с удовольствием помогу вам всем, чем смогу.

— Только не в ущерб салону. Если у тебя будут срочные заказы там, тебе следует выполнять их в первую очередь, — наставительно произнес Диего.

Андреа ничего не ответила, и лишь немного нахмурилась.

— Думаю, твоя сестра сама способна разобраться со своими делами и оценить свои возможности, — спокойно проговорила Моника.

Андреа широко улыбнулась ей.

Затем они долго обсуждали эскизы Моники, образцы материалов и тканей. И вскоре пришли к соглашению, что Андреа постарается сшить новый костюм для куклы уже к концу следующей недели.

Внезапно Андреа взглянула на часы и сказала, что через полчаса у нее важная встреча. При ее словах Диего двусмысленно улыбнулся, но, встретив суровый взгляд сестры, состроил серьезную гримасу.

Моника почувствовала легкий укол зависти, наблюдая за их шуточным противостоянием, но поспешно отогнала от себя грустные мысли.

Проводив Андреа до машины и попрощавшись с ней, Диего с Моникой подошли к ее ослепительно блестевшему на солнце «ситроену».

— У тебя чудесная сестра, — восторженно проговорила Моника. — Тебе очень повезло.

— Знаю, — согласился Диего. — Но иногда она просто невыносима.

— Наверное, берет пример со старшего брата, — шутливо поддела его Моника.

Он пропустил ее слова мимо ушей.

— Видишь? Очень хорошая машина. Больше никаких автобусов. Что тебя еще не устраивает?

По правде говоря, Моника очень гордилась собой и своим приобретением. Она применила все свои знания, чтобы удостовериться в хорошем состоянии этой машины.

И все же ее не удивило, что Диего чуть ли не полез под дно автомобиля. Он постучал по каждой шине, проверил пробег и заглянул под капот.

Наконец, когда он закрыл крышку капота, Моника увидела его улыбающееся лицо.

— Ну что? Тебе можно поставить пять баллов.

— А ты думал, что я не справлюсь с продавцом? — съехидничала она, напоминая Диего, как он чуть ли не каждый день предлагал ей по телефону вместе сходить и купить машину. — К чему все эти показные проверки? Это ведь машина, взятая напрокат, не, купленная. В любой момент я могу ее поменять.

— Ну и что? — недовольно протянул Диего. — Я не хочу, чтобы ты даже временно ездила на непонятно какой машине. — Я не хотел сказать, что ты не справишься сама. Может, я просто хотел составить тебе компанию или обеспечить, так сказать, моральную поддержку. — Он пожал плечами и пробежал своими длинными пальцами по своим волосам. — Я прекрасно понимаю, Моника, что сейчас ты постоянно пытаешься что-то себе доказать. Но никогда не думай, что ты должна что-либо доказывать мне.

— Моя бабушка учила меня, что если я не буду многого ожидать от жизни, то никогда и не разочаруюсь. Может, для нее, архивного работника, всю жизнь любившего копаться в прошлом и дышать вековой пылью, самый главный урок в жизни и состоял в том, чтобы избегать разочарований. Но я начинаю понимать, что, если ты ничего не ожидаешь от жизни, не стараешься быть лучше, как вообще в таком случае можно чего-то достигнуть?

Может быть, ее бабушка была довольна, предохраняя себя от неудачи ценой отказа от любого риска, но Моника отказывалась и дальше вести подобную жизнь.

Густые черные брови Диего поползли вверх.

— Я не совсем тебя понимаю. Ты уже несколько раз рисковала по-крупному: придя на свидание к незнакомому мужчине, которое вылилось в свидание со мной, согласившись на партнерство со мной… По-моему, ты уже отважилась на многое.

Но она все еще не могла решиться пойти на свой самый большой риск. Риск влюбиться в самого сексуального и дерзкого мужчину, рядом с которым у нее даже подкашивались коленки.

Только об этом он никогда не узнает.

— Это все, на что я осмелилась за последние несколько недель. Но требуется намного больше времени и сил, чтобы доказать себе, что я не нуждаюсь ни в чьем одобрении. То есть чтобы я смогла уважать себя за то, какая я есть и что я делаю. — Моника прислонилась к багажнику машины, щурясь от яркого солнца. — Несколько лет я проработала в музее на самого гнусного работодателя, которого только можно себе представить. Добросовестно выполняла все его требования и все же позволяла ему обходиться со мной, мягко говоря, непрофессионально. Почему? Не хотела создавать проблем, иметь неприятности. Кроме того, я никогда не ожидала особых наград за свою работу. Так чему тут удивляться, если я ни с чем и осталась?

— Твой бывший начальник… он что, домогался тебя? — С каждым словом голос Диего становился все резче.

Моника жалела о том, как повела себя в момент, когда Ксавье Ривьер заключил ее в свои объятия. Вместо того чтобы выпустить наружу весь свой гнев и ярость, она просто вырывалась и боролась, держа свой гнев в узде.

— Несколько неприятно, да? Я до сих пор не могу без дрожи вспоминать этот инцидент. Мне нужно найти способ справиться с этим, прежде чем я двинусь дальше и… обрету в душе мир, успокоюсь.

Только сначала успокоится этот недоумок, когда будет распластавшись лежать на асфальте, после того как я хорошенько его проучу, подумал Диего, сжимая кулаки. Почти неконтролируемая ярость одолевала его. Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться. Сегодня он отложит возможность навестить музей до другого дня. А прямо сейчас ему нужно доказать Монике, что она стоила намного дороже, чем сама о себе думала.

Она достала из сумочки несколько документов.

— Вообще-то я привезла еще два заказа. У тебя найдется несколько минут?

— Ты привезла еще заказы? — Эта женщина, должно быть, посвятила работе все свое время! — А ты хоть когда-нибудь спишь?

— Меня слишком сильно занимает мысль о постоянном доходе, чтобы думать о сне. — Моника убрала прядь волос с лица, чем привлекла внимание Диего к своей тонкой и нежной кисти и изящному золотому браслету на ней. — Может, зайдем в дом и поговорим там?

Ему бы тоже хотелось пройти с ней внутрь дома. Прямиком в спальню, чтобы напомнить ей, что им лучше быть вместе, а не порознь.

— Нет. Я не хочу работать. — Диего взял бумаги из ее рук и кинул их на сиденье машины через открытое окно.

— И с каких это пор ты делаешь все, что тебе захочется в отношении общего дела? — Моника нахмурилась и потянулась, чтобы достать документы.

— С тех пор как ты сказала, что для тебя намного важнее обрести душевный покой. Я хочу кое-что тебе показать. Это намного полезней, чем обсуждать со мной новые заказы.

Она метнула в него жесткий и пронзительный взгляд.

— Почему это именно ты решаешь, что нам следует забыть о заказах?

— Потому что я много претерпел, чтобы сделать тебе подарок, который ты просто обязана увидеть. — Он взял ее за руку и мягко потянул в сторону дома. — Пойдешь со мной? Пожалуйста.

— Подарок? — Вся чопорность слетела с нее, а ноги задвигались живее. — Для меня? Но мой день рождения еще не наступил.

— Это подарок другого рода. — Как ей объяснить мотивы? После того как он обнаружил на своем столе один из незаконченных эскизов куклы, он, подумав, точно знал, что с ним делать. — Увидишь.

Диего завел ее в дом. Когда они стали подниматься по лестнице на второй этаж, Моника почувствовала запах свежей краски. Однако не стала ничего спрашивать, принимая его правила игры.

На последней ступеньке лестницы он остановил ее с загадочным видом.