- Фто?! - Наконец, разродился сирен. - Та как фы смеете?!

  - Принстон, - повернулся ко мне Мордред. - Почему они все такие неоригинальные и задают один и тот же вопрос?

  - Может потому, что вы умудряетесь вывести из себя любого за три минуты?

   Я философски раскрыл портсигар, который вынул из кармана Моро, когда оказывал тому первую помощь. У нашего подозреваемого определенно был хороший вкус, но из-за повреждения языка курение ему в ближайшее время все равно противопоказано.

  - Надо улучшать результат, - задумчиво протянул Хамский, взял у меня сигару, закурил и снова обратился к Виктору. - Итак, вы убили Мориса Флемминга потому, что тот отказывался продавать вам свой пакет акций?

  - Это перехотит фсе гранисы. Я фынуштен фысфать слуфбу бесопасности! - Резко выпрямившись в кресле, господин Моро попытался произнести это непоколебимо и внушительно. У него получилось бы, не шепелявь он так забавно.

   Вот и Хамский не проникся. Он лишь самодовольно улыбнулся и выдвинул свой контраргумент.

  - Завтра же подробности вашей интимной жизни будут на первых полосах всех газет.

  - Фы ничефо не докашете!

  - А когда это нашей прессе нужны были доказательства?

  - Я опращусь ф полисию.

  - Попробуйте, и они арестуют вас по подозрению в убийстве.

  - Мы тофе мофем раскопать о фас постытные факты!

   А вот тут Виктор здорово промахнулся. Ибо ничто на свете Хамский не любил большей любовью, чем черный пиар.

  - Дерзайте! Я буду только рад. Видите ли, я - гений, мне можно все. А вот вам - почтенному мужу, отцу семейства, вице-президенту фирмы - нельзя ничего. Кто из нас в более выигрышной ситуации?

   Моро сдался. Он даже как-то весь скукожился и обмяк.

  - Сего вы хотите?

  - Кто убил Мориса Флемминга? - Я тоже решил поучаствовать в столь увлекательном диалоге.

  - Не я.

   Он ответил подозрительно быстро. Либо я становлюсь таким же параноиком, как мой друг, либо Виктор Моро действительно что-то скрывает.

  - Кого вы подозреваете?

  - Никофо. Морис фыл не столь знасимой фигурой.

  - Враги, недоброжелатели, он занимался чем-то противозаконным?

  - Не фнаю, погофорите с феной.

   Хамский неожиданно встрепенулся.

  - Нам пора, Принстон. - Он с очаровательной улыбкой затушил сигару о край дорогого полированного стола сирена, и поднялся - как всегда энергичный и обаятельный. - Было познавательно с вами познакомиться, господин Моро. Еще увидимся.

   Фамильярно подмигнув подозреваемому, Мордред беззаботно отвернулся и пошел к выходу. Я последовал за другом, не удостоив Виктора прощанием. Не люблю существ, не умеющих быть благодарными за оказанную мною медицинскую помощь.

  Мы вышли из кабинета Виктора Моро, провожаемые его злобным и затравленным взглядом исподлобья. Он определенно что-то знал.

  ***

  - Что вы думаете, Хамский?

   Я решился задать этот вопрос тогда, когда мы вышли из здания 'Нью-Девилл Индастриал Строй Групп' и шли по оживленной Астарот-авеню, пересекающей деловой центр города. Хамский удивленно на меня посмотрел. Судя по всему, он снова глубоко ушел в себя и попытался там заблудиться.

  - У меня кончается опиум, - неожиданно выдал он. - Нужно пополнить запасы.

   Я был привычен к подобным проявлениям оборотной стороны гениальности у моего соседа.

  - А по поводу Виктора Моро?

  - А зачем мне о нем думать?

   Хамский остановился у края дороги, подзывая кэб. Когда мы забрались внутрь поминутно чихающей мазутом кроваво-красной машинки, разговор продолжился.

  - Он убийца? - Полувопросительно поинтересовался я.

  - Кто вам такое сказал? - Искренне удивился Хамский.

  - Значит, он чист?

  - Почему вы так решили?

   Я почувствовал себя окончательно запутавшимся.

  - Так он или не он убил Мориса Флемминга?

  - Друг мой, - Хамский хитро улыбнулся. - Правда - очень странная вещь. Иной раз она поворачивается к нам самыми разнообразными и даже в корне противоречащими друг другу сторонами.

   Проговорив эту маловразумительную сентенцию, Мордерд откинулся на спинку сидения, вытащил неизменный револьвер, и дальнейший путь мы проделали под аккомпанемент его одиночных выстрелов по пролетающим мимо птицам. Хамский никогда не считал ворон. Он их отстреливал.

  ***

   Миссис Нора Флемминг, вдова покойного Мориса, имела очень вытянутое лицо с тонкой сухой кожей и мелкими чертами. Уголки её глаз и рта были столь скорбно опущены вниз, что создавалось впечатление, будто бы она всю жизнь вынуждена обонять нечто исключительно мерзкое.

   Увидев обаятельно улыбающегося Хамского на своем пороге, миссис Флемминг скривилась еще сильнее. Мой друг, словно и не замечая этого, улыбнулся еще шире. Губы вдовы образовали идеальное полукружие. Я поспешил представиться.

  - Джозеф Принстон и Мордред Хамский, детективы, расследуем гибель вашего мужа.

   Символически приподняв край шляпы, Мордред легко отодвинул плечом хозяйку дома и прошел внутрь. Вот уж кто точно не нуждался в приглашениях, запросто чувствуя себя в гостях как в своей квартире. Норе ничего не оставалось, кроме как жестом пригласить и меня войти. Мой коллега, тем временем, абсолютно самостоятельно нашел гостиную и облюбовал стоявшее особняком, высокое кресло.

  - Джентльмены, - миссис Флемминг крайне неодобрительно посмотрела на вольготно расположившегося Хамского. - Инспектор Эванс звонил мне и сообщил, что по подозрению в убийстве моего мужа арестован Виктор Моро. Так что я совершенно не понимаю, что вы тут делаете.

   Мордред задрал ноги на подлокотник и с любопытством школьника, подложившего скрепку на стул мерзкой учительнице, взглянул на Нору. Та посмотрела на моего друга как на пустое место и демонстративно обратилась ко мне голосом, напоминающим шуршание наждачной бумаги. Или шипение раздраженной гадюки. Как по мне, так оба этих звука одинаково сухи и неприятны.

  - Думаю, вам лучше покинуть мой дом. Я в трауре.

   Судя по выражению лица Норы Флемминг, траур у неё был пожизненный и начался еще с рождения. Однако игнорировать Хамского было далеко не так просто, как наивно полагала вдова. Мордред просто физически не мог переносить невнимание к своей персоне.

  - А что у вас с лицом? - По-детски простодушно осведомился мой друг, глядя на женщину кристально-честными глазами.

   Нору Флемминг перекосило. Да так явственно, что я чуть было не принял её за допельгангера, собирающегося линять.

  - Ну знаете...

   Что собиралась сказать почтенная вдова Мориса Флемминга так и останется навсегда от нас сокрыто исключительно по причине крайней невоспитанности моего друга.

  - А это заразно? - Он выразительно обвел пальцем свое лицо, намекая на особенности физиогномики женщины. - Впрочем, это больше интересно моему коллеге - он у нас патологоанатом. Скажите, а вы убили своего мужа потому, что он хотел с вами разводиться, а вы не хотели остаться без денег?

   Нора Флемминг оказалась дамой решительной. Куда решительнее, чем Виктор Моро. Она просто подошла, подняла Хамского за шиворот и на вытянутой руке вынесла за дверь. Повинуясь её красноречивому взгляду, я предпочел ретироваться самостоятельно.

  - Всего вам злобного, джентльмены.

   Дверь перед нашими носами с грохотом закрылась.

  - Есть еще чертовки в Нью-Девилле, - неунывающе хмыкнул Хамский, потирая руки. - Не расстраивайтесь, Принстон, мы пойдем другим путем.

   Опыт подсказывал мне, что как раз после этих слов я и начинаю расстраиваться.

  ***

  - Итак, кто же виновен? - Рассуждал я, попивая обжигающе-горячий кофе в милой забегаловке, находящейся в паре кварталов от дома Флеммингов. - И кстати, откуда вы узнали так много информации о Викторе Моро? Сомневаюсь, что по пятнышку на его рукаве.