— Так не дай и теперь, когда он человек! Он больше не монстр! Он может постичь пустоту. Если у него будет время.

— Его время давно истекло. Он живет взаймы.

— Жил, раньше, когда был пожирателем. Но теперь он снова человек, просто человек, Доу. Помоги мне его защитить.

— Иначе что? Ты никогда не вернешь меня домой?

— Иначе все, что я сделала, будет напрасным. Я верну тебя домой, просто помоги мне.

— Я и помогаю. Когда-нибудь ты поймешь, — с этими словами Доу растворился в пространстве, и Кей осталась в полном одиночестве. Недоумение и разочарование, обида и боль сменились постепенным осознанием: Доу некуда было стремиться в человеческом мире, но с чего она взяла, что он не сможет вернуться самостоятельно? Врата все еще оставались открытыми, а метки демона позволяли ему без труда вернуться к перевалу.

Кей проиграла эту битву. Если бы она желала утешения или оправдания, тогда в вызове Доу был бы хоть какой-то смысл. Но чего еще она ждала от существа, которое не было ни к кому привязано? Какой именно помощи? Когда-то она сама вошла в дверь к голодному пожирателю, а теперь боялась встретиться лицом к лицу с обыкновенным человеком.

Кей прикрыла глаза, перевела дыхание, настроилась и… переместилась.

Почему он выбрал берег океана, она не знала. Но в целом здесь было хорошо, когда не собирался очередной тайфун. На небе не было ни единого облака, и даже в раннее время жара уже давала о себе знать. Океан накатывался на берег легкими волнами, не несущими в себе никакой угрозы — почти идиллия, если ни о чем не задумываться.

Он сидел на берегу, прямо на песке, в своем школьном строгом костюме. Так странно и непривычно было видеть его, но не ощущать при этом ни единого всплеска магии. Кей тихо приблизилась к Майклу сзади, боясь спугнуть и не зная, с чего начать.

— Мы же вроде договорились, — послышался его усталый голос. Его человеческий слух и внимательность не уступали утраченным магическим навыкам.

— Я пришла не за этим, — отозвалась Кей.

— Тогда зачем? — наконец, он повернулся и взглянул на нее.

— Чтобы побыть… — слова не шли с языка, все получалось криво и неправильно. Чувство вины за то, что она с ним сделала, разлука — и Кей больше не могла говорить с ним, не задумываясь, словно дышать.

Она уловила досаду в его взгляде и почувствовала, что еще миг — и он отвернется. Но понимала, что этого нельзя допустить, потому что, возможно, у них нет ничего, кроме этого мига и следующего, и может, еще одного, если повезет.

— Ты нужен мне, — выпалила Кей, и щеки залил румянец, почти как в школе.

— Я? — он казался удивленным, но лед в его глазах определенно дал трещину от ее внезапной искренности и напора. — У тебя есть демон.

Кей подошла к нему и присела рядом, устремляя взгляд на безграничный океан.

— Демон — это Дао.

Майкл молчал, переваривая услышанное, и только ветер пересыпал едва слышно песчинки.

— Тот самый Дао. Я нашла его, хоть это и не моя заслуга. И училась у него, насколько могла. Но он так и не дал мне ответа на один вопрос. Вернее, дал, но вовсе не тот, что я хотела услышать. — Кей вздохнула и взглянула на Майкла, и ее дыхание скользнуло по небритой щеке. Оно пахло травой, свежескошенной, потревоженной весенней травой — запах, по которому он сходил с ума, запах, который мучил его во сне, когда его обладательницы и след простыл. Когда Майкл даже не знал наверняка, жива она или мертва.

— Он влил в меня свою силу, — глухо проговорил Майкл, вспоминая, как воспользовался ею впоследствии.

— Да, — подтвердила Кей.

— И где он теперь?

— В своем мире, мире демонов.

— Кто бы мог подумать, что он — демон. И что тогда такое демоны на самом деле? — Майкл взглянул на Кей, и поразился тому, как отливают ее зеленые глаза невероятно-голубым в солнечном свете. — И кто ты теперь?

Кей улыбнулась:

— Все еще Бали.

— Бали, ты хоть что-нибудь можешь сделать правильно?

Кей улыбнулась еще шире, а потом прижалась к нему и обняла за шею.

— Я все еще мужчина, — предостерег ее Майкл, нежно пробегая пальцами по спине.

— Я знаю, — дыхание сорвалось с ее губ и коснулось губ Майкла. Он ответил мгновенно и пил эту свежую траву так долго и так сильно, как только мог. Его руки подхватили Кей с песка и пересадили себе на колени. Он не думал, не понимал, что творит, только осознавал с запаздыванием, когда все уже происходило. Жажда ее близости оказалась сильнее разочарования от собственного бессилия и страха смерти. Каждое ее прикосновение вонзалось в тело Майкла, как тысяча болезненных и одновременно сладостных воскрешений. Он растворялся в ней и возвращался обратно только для того, чтобы снова соединиться с Кей. И все с большей очевидностью осознавал, что свобода нужна лишь для того, чтобы добровольно отдать ее в руки другого человека.

* * *

Трентон поглядывала на Стива, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Что значит, его нигде нет? — взревел декан.

— Нигде нет следов его энергии, — уточнила Трентон.

— И что это, круг его побери, должно значить? Что он мертв?! Каким образом? Поперхнулся абрикосовой косточкой?! — лицо Стива побелело и правая щека начала подергиваться.

— Я не знаю, но исключать такую возможность нельзя, — как можно более дипломатично отозвалась Трентон.

— И кто же его убил? — Стив с грохотом опустился в кресло и искоса посмотрел на наставницу. — Кто? Вся наша школа не смогла. Белая школа? Об этом бы уже разве что плакаты не висели по всему городу. Тогда кто мог убить переполненного сил пожирателя?

— Стив, — Сивилла подняла высохшую костлявую руку, заставляя декана обратить на себя внимание, — Корнелия права, от его энергии не осталось и следа. Нам мало известно об энергии пожирателей и их ограничениях — возможно, он допустил ошибку и поглотил слишком много. Быть может, его убил не кто, а что, — холодные глаза ведьмы испытующе уставились на Стива, и он облегченно вздохнул.

— Ты полагаешь, он мертв?

— Он определенно покинул наш мир, — осторожно выразилась старая карга, но декан удовлетворился ее ответом.

— Что ж, жаль, что мы не успели приложить к этому руку, — заметил он.

— Главное — результат, все остальное не имеет значения, — проскрипела карга.

Стив кивнул, хотя в голове его уже росли и множились планы на будущее и зрели основные тезисы красивой развернутой речи по поводу избавления от пожирателя, из которой непременно следовало, что черная школа и декан приняли в случившемся самое непосредственное участие. Ему уже слышались апплодисменты и восхищенные крики. Декан поднялся из-за стола, коротко кивнул ведьмам и направился к своему секретарю, пока вдохновение не покинуло его.

— Задержись-ка, — прошипела ведьма, когда Трентон попыталась последовать за деканом.

— В чем дело? — наставница старалась сохранить невозмутимый вид, хотя нервы были на пределе.

— Не думай, что я настолько глуха и слепа, чтобы не распознать энергию демона, — прокряхтела Сивилла. — Ему было мало сил пожирателя? — карга закашлялась, но вскоре Трентон поняла, что та смеется. — Что ж, он получил сполна, верно?

— Полагаю, да, — сдалась Трентон, с тоской и отвращением думая о Майкле. То, как он поступил со школой, с ней самой, а ведь она предупреждала его, что с демонами шутки плохи. Если бы он все еще был жив, даже укрывшись в самой распроклятой дыре, она бы почувствовала его, но не осталось ничего, ни следа, ни тени. Похоже, он все-таки доигрался.

— Почему Вы не сказали декану правду? — удивилась Трентон.

— Зачем? Чем меньше ходит слухов о демонах, тем крепче спит школа. — Сивилла перевела пристальный взгляд на наставницу. — А то, что ты покрывала своего любовника, тоже уже неважно. — Губы карги сложились в некое подобие улыбки: — Щекотало, наверное, нервы, когда он в каждую секунду мог тебя поглотить?

— Он прекрасно себя контролировал, — возразила Трентон.