Алита благодарно глянула на сестру и продолжила рассказывать:

— Если бы гурхи вылупились раньше, то их было бы много, всем мяса могло бы не хватить, а так, вылупляться они будут завтра, как раз ночи становятся тёплыми, они не замёрзнут. Да и мяса хватит всем появившимся на свет.

— Постой, постой, — остановила сестру, Анита, — получается, что гурхи — наседки специально выкатывают часть яиц из кладки, потому что всех вылупившихся не удастся прокормить? Да? Тем более что из этих яиц раньше вылупившиеся гурхи всё равно замёрзнут? Да? А хозяйки, что ухаживают за наседками, думают, что это мёртвые яйца? Так?

Алита

Алита задумалась, она всё это воспринимала как должное, а вот Анита, которая всего не знала, посмотрела с другой стороны и сделала неожиданные выводы. А ведь всё могло так и быть! Ведь то яйцо, на которое ей указала сестра, тоже лежало на краю кладки, и если бы наседка его выкатила, то оно бы замёрзло! А скорее всего, так и было, гурх выкатывала яйца, выбраковывая их по одной ей понятным признакам. Получается она отдала эти яйца не по доброте, а для того чтоб сохранить жизнь своим ещё не вылупившимся детям. Ведь они должны были вылупиться раньше, значит, эти гурхята, наверняка, замёрзли бы в последнюю холодную ночь. Но раз они должны были вылупиться раньше, выходит, что они самые сильные? А что это значит? Самые сильные — гибнут?! Об этом обязательно надо рассказать маме и Архите! Обязательно!

Размышления Алиты прервал громкий и уже немного басовитый писк маленьких гурхов, захотевших есть. Алита побежала к тому, что осталось от тардыма, а там ещё достаточно оставалось, и отрезала два больших куска мяса. Скормив их своим гурхам, которые поели и снова заснули, девушки направились к шатру своей семьи. Там их уже ждали.

— Поспешите, опаздывать не годится, — попыталась строго сказать Арлита, но это у неё не получилось — уж очень ласково вышло. Алита быстро стала раздеваться, совсем не стесняясь присутствующих, Анита замялась. А потом махнула рукой — чего смущаться, раз они все её семья? Ни у Аниты, ни у Алиты лифчиков под рубашками не было, но когда они сняли шорты, оставшись в трусиках, Анита тогда в бункере дала Алите из своих запасов, все женщины заахали, выражая свой восторг этой деталью туалета. Алита сняла свои и отдала их Амиле, а Арлита стала натирать тело дочери какой‑то мазью. При этом, как заметила Анита, мужчины: как охотники, так и водоносы, совсем не смотрели в сторону девушки, они тоже с интересом рассматривали то, что держала Амила. Анита, немного смущаясь, поступила как сестра, отдав свои трусики Азиле, мазью девушку стала натирать Архита. В качестве одежды обеим девушкам было предложено уже виденное Анитой меховое бикини, которое одевалось прямо на голое тело. Только оно было ещё и расшито цветным бисером. Эта одежда была совершенно одинакова у обеих сестёр. Анита удивлённо рассматривала свою одежду, сравнивая с тем, что было у Алиты. Заметив это, Арлита сказала:

— Амила и Азила трудились ночью, чтоб ты могла достойно выглядеть на празднике!

— Спасибо! — повернулась девушка к матерям — хозяйкам.

Те заулыбались, видно им была приятна благодарность, пусть и молодой, но уже умелой охотницы.

Свои пояса сёстры отдали Арлите, она как вождь племени должна была торжественно вручить их на празднике совершеннолетия, посвящая девушек в охотницы.

Анита

Грохот барабанов оглушал, казалось, по этим большим варварским инструментам колотит всё мужское население посёлка волчиц. Две шеренги стояли друг напротив друга — девушки и юноши. Некоторые смотрели с надеждой, некоторые с безразличием. Остальные жители селения, образовав почти правильный круг, обступили достигших совершеннолетия. Вождь племени подняла руку, и грохот стих. Анита внимательно слушала Арлиту, как впрочем и все остальные. В отличие подобных собраний более цивилизованных обществ речь вождя была краткой:

— Сегодня девушки и юноши, достигшие совершеннолетия, становятся полноправными членами нашего племени! Охотницы получат ножи и могут выбрать себе загонщика, а хозяйки — водоноса.

Далее Арлита вручила ножи охотницам. Первой получила свой пояс Анита, затем Алита, остальным вождь просто дала ножи, ножны для них должны были пошить сами охотницы.

— А разве не хозяйки шьют ножны? — тихо спросила Анита у сестры.

— Нет, охотница должна это сделать сама, — так же тихо ответила Алита, — но если охотница попросит, то может пошить и хозяйка её семьи.

— А теперь охотницы выберут себе загонщика! — провозгласил Арлита, первой должна была выбирать Анита как охотница, добывшая самого большого зверя. Проинструктированная Алитой, Анита три раза прошла мимо строя юношей и, поклонившись стоящим чуть в стороне Арлите, Архите и другим старшим охотницам, девушка произнесла:

— Я не готова выбрать себе спутника для охоты, я неумела, поэтому не смогу обеспечить ему должную защиту!

Точно так же поступила и Алита. Третьей вышла высокая мускулистая девушка, она быстро подошла к одному из юношей и ударила его по плечу, после чего бросилась бежать.

— Чего это она? — удивилась Анита, Алита пояснила:

— Её избранник должен доказать, что достоин её. Он должен догнать охотницу.

— Сама выбрала и сама убегает, я так понимаю, что не очень резво, — усмехнулась Алита, и словно подтверждая её слова, юноша поймал девушку и, подхватив её на руки, понёс к старшим охотницам. Те, напустив на себя важный вид, закивали, а Арлита провозгласила:

— Загонщик Утурум! Отныне твоя охотница — Гулана! Оберегай её и повинуйся ей!

Ещё два раза повторилось подобное, а вот четвёртый загонщик споткнулся и упал, встал и, прихрамывая, отошёл в сторону, всем своим видом показывая, что гнаться за молодой охотницей не намерен.

— Чего это он? — заинтересовалась Анита, вроде как стать загонщиком при определённой охотнице гораздо почётнее, чем быть бесхозным, то есть общим.

— Тавин не хочет быть загонщиком Унулы, вот и не стал догонять, — хмыкнула Алита, а Анита вспомнила, как этот юноша смотрел на неё, а потом на Алиту, словно умоляя выбрать именно его. Получается, что не только охотницы выбирают себе загонщика, но и он тоже выбирает и если не хочет, то заставить его нельзя. Оказывается, в этой простоте не всё так просто, тут тоже кипят свои страсти и создаются любовные треугольники. Об этом Анита и спросила свою сестру, та пожала плечами:

— Да, иногда бывает — загонщик хочет, чтоб его охотницей была именно эта девушка, а она не хочет, бывает и наоборот.

Праздник шёл своим чередом, теперь выбирали себе водоносов хозяйки. Сама процедура выбора ничем не отличалась от предыдущей. Как уже узнала Анита, водонос — это было не презрительное прозвище, а просто статус мужчины в племени, и он был не ниже загонщика. Наконец торжественная часть закончилась, и приступили к угощению, после него началось обычное гуляние. Оказалось, что в племени волчиц есть не только барабаны, а нечто похожее на духовые инструменты — большая труба и различные дудочки. Импровизированный оркестр играл, а молодёжь — охотницы и загонщики, хозяйки и водоносы — танцевала. К ним присоединились и более старшие. Анита стояла немного в стороне, она просто наблюдала, Алита, несмотря на желание присоединиться к танцующим, стояла рядом с сестрой. Молодая охотница, выбиравшая себе загонщика третьей и искоса поглядывающая на сестёр, подошла к ним в промежутке между танцами. Стараясь, чтоб это выглядело как можно более презрительно, Гулана спросила, обращаясь к Аните:

— А ты почему не танцуешь? Наше веселье тебе неприятно или ты просто не умеешь? Наверное, там у вас в скалах очень скучно, твоя сестра заразилась этой скукой от тебя!

Анита улыбнулась, она уже поняла, что здесь не было каких‑либо общепринятых танцев, каждый изгибался и подпрыгивал в меру своих возможностей и фантазии, главное было попадать в такт барабанам. Небрежно отодвинув в сторону Гулану, Анита пошла в круг. Перед ней расступились и пропустили её в центр. Барабаны загрохотали чаще, а дудочки стали выводить нечто совсем пронзительное. Анита сорвалась с места и изобразила нечто среднее между рок — н-роллом, брейком и разминкой перед тренировкой по рукопашному бою. Она где‑то слышала, что у некоторых народов танцы как раз и были такой разминкой. Анита даже вспомнила, название такого танца под барабаны, о котором ей рассказывала сержант Жаннэт: капоэйра — танец — бой.