- Чего уставился? - Пустячная посмотрела исподлобья, недовольно насупив брови.

Она была невысокой, с длинными темными, всегда распущенными, сильно вьющимися, взлохмаченными волосами. Из-за плохого зрения она часто щурилась, что порою выглядело довольно-таки воинственно. Вот и сейчас ее лицо изображало крайнюю степень презрения - мол, вчера вы, парни, получили, и сегодня получите!

- Да вот, гляжу, какие вы тут все крейзи!

В наступившей тишине очень звонко затрещали лампы дневного освещения.

- А вы что думали? - понесся вперед Митька. - Будете на нас всяких привидений насылать, а мы и стерпим? Завели себе персональную колдунью - и жируете!

- Замолчи! - тонко вскрикнула Васька.

- Сам ты псих! - обиделась Лерка.

- И никакое это не привидение. - Аня смотрела Емцову не в лицо, а куда-то в переносицу и выше, взгляд ее терялся в спутанных Митькиных вихрах. - Это Броккенский призрак, обыкновенный оптический эффект. В Интернете посмотри!

- Ничего себе - обыкновенный! - Митька словно сдувался. Голос его сползал с уверенного тона на просительный. - Карточная ведьма!

Аня резко встала.

- Я - не ведьма, - негромко произнесла она. - А еще…

- Еще - не надо, - заторопился Митька - со всех сторон на него смотрели девчонки, и он явно сдавался под этим общим натиском. - Нашлешь свой призрак снова - башку откручу.

- Пугливый какой!

Митька от такой наглости вспыхнул и шагнул вперед, поднимая кулаки.

- А ну отойди! - кинулась на помощь подруге Васька. - И руки убери!

Она смело налетела на высоченного Емцова, уперлась ладонями ему в плечи.

Васькин порыв, прикосновение ее рук, насмешливый взгляд Андалузии - драться Митьке тут же расхотелось.

- Сдалась она кому… - зло прошептал Митька в макушку Вербицкой. Одноклассница неожиданно оказалась на голову ниже его.

И вновь все вокруг загомонили, зашуршали страницами учебников, заскрипели стульями.

- Вы еще пожалеете! - бросила, отходя, Васька.

- Испугала, - буркнул Емцов. Кого-кого, а маленькую Вербицкую он и не думал бояться.

Но его гвардия была другого мнения. Юрка сидел бледный, с тревогой поглядывая на столпившихся вокруг Аньки девчонок.

- И что это за Броккен такой? - все еще громко, с нарочитым равнодушием произнес Митька. Но это уже все было показное, на самом деле он ничего не понимал. Молчание приятелей его напрягало. Неужели они проиграли?

- В Германии одна горная вершина так называется, - тихо ответил Юрка.

Митька уставился на него во все глаза. Пулейкин не то чтобы не любил географию, но, подведи его к карте, он с ходу Баренцево море от моря Лаптевых не отличил бы. И вдруг - такие познания!

- Это мне Вербицкая вчера сказала. - В Юркином голосе появилась хрипотца, хотя мысленно он все еще уверял себя, что бояться нечего. Это же свои девчонки! Что они могут им сделать?

- Зачем сказала? - умирающим тоном спросил Влад. Было понятно, что из игры он выходит.

- Может, предупредить хотела?

На вопросительные взгляды мальчишек Вербицкая ответила таким взглядом, что мысли о ее добрых намерениях у них сразу улетучились.

- Ну, и чего там с горой? - Митька засопел, яростно раздувая ноздри. Будь его воля, он прямо сейчас разыграл бы представление, как москали поляков с земли русской погнали!

- Горы Гарц называются. - Юрка достал сотовый. Все это надо было еще раз проверить по Инету.

- Что за бредятина? - сам себя накручивал Митька. Как спортсмен он понимал, что, пока не разозлит себя, он не победит. Но сейчас вместо злости в душе почему-то пробивался страх. А с таким чувством в драку лучше не соваться.

- Там шабаши ведьм обычно проходят.

- Карты стащишь? - коротко спросил Митька.

- Может, в покое ее оставим? - Пулейкин вертел сотовый, не зная, куда спрятать руки. - Ну их, пока они тихие.

- Струсил?

Юрка не ответил. Страх тут был ни при чем. Его тоже раздражала Андалузия. Очень уж неуютно было чувствовать себя в зависимости от чьего-то предсказания. Как только будущее открывалось, оно как будто становилось свершившимся фактом - будет так и никак иначе. Пока же ты ничего не знаешь - все еще может закончиться хорошо. И почему пророчества чаще всего выпадают именно плохие?

Больше разговоров об этом никто не заводил. Коготков было сунулся к девчонкам за прогнозом на ближайшую алгебру, но на него зашикали, и Андрюха вернулся к своему бдению над закрытым учебником.

Напряжение в классе угнетало всех. Девчонки, как по команде, в сторону парней не смотрели. Ребята ерзали на своих местах, отвечали невпопад.

Юрка решил все-таки заглянуть в учебник, чтобы понять, что им сейчас пытаются втолковать и вообще какой у них сейчас урок.

Из учебника на парту вывалился сложенный листок. Белый, без разлиновки. Где-то он такой видел.

Разворачиваясь, бумага неприятно хрустнула.

«Это письмо пришло к тебе из далекой страны…»

Текст был набран на компьютере, шрифт какой-то странный, летящий, с загогулинами. Читать неудобно.

«…из далекой страны Испании. Двести лет назад там жил бедный мальчик Хосе. Ему уже совсем стало есть нечего, и он вот-вот должен был умереть. Но Хосе повезло - он встретил богатую женщину, она накормила его и дала ему много денег. И тогда Хосе поклялся поделиться с людьми своей радостью…»

Пулейкин оглядел класс. Математичка, стоя у доски, вещала о вечном, пытаясь доказать мало кому нужную теорему. Уже привыкший к предсказаниям класс нервно гудел - все боялись худшего. Андалузия не шевелилась. Юрка приподнялся, чтобы посмотреть, что там у нее лежит на столе. Лежит. Белый лист бумаги. Исписан он был наполовину. Синей ручкой. Белый лист…

Он вернулся к посланию.

Пока что связи никакой. Подобная бумага продается повсюду. Но знакомый уже червячок тревоги вновь шевельнулся в его душе. И когда он успел там поселиться? Когда Юркина спокойная жизнь стала вот такой - с оглядками, с ожиданием плохого, с постоянным недовольством?

«Он стал писать письма друзьям, и вместе с этими письмами к друзьям стало приходить счастье».

Читать дальше ему не хотелось. Но и бросить это дело он не смог. В этом была и своя притягательность - знаешь, чем все кончится, но читаешь в надежде, что наткнешься на что-то необычное. Принц ошибется и выберет в невесты не Золушку, а дочку мачехи. Ну, или американцы не высадятся на Луне.

«Твое счастье в твоих руках. Скопируй и разошли это письмо десятерым друзьям, поделись с ними своим счастьем, и уже через неделю ты будешь сказочно богат, сбудутся любые твои желания. В эти слова не надо верить или не верить. Просто знай, что так будет».

Кто бы сомневался!

«Не храни у себя письмо дольше сорока восьми часов. Отправь его вместе с десятью размноженными копиями. Тех, кто не послушается предсказания, ждет тяжелая кара. Судьба не любит предателей. Иван из Ростова не поверил письму и забыл о нем, бросив на столе. Сначала у него умерла мать, а потом тяжело заболела дочка. Он нашел письмо, размножил его, отправил друзьям, и дочка выздоровела, а ему удалось найти новую хорошую работу. Джон из Манчестера выбросил письмо, не дочитав, и его сбила машина. В больнице он по памяти восстановил текст послания, и выздоровление его прошло очень быстро, на удивление врачам.

Верь нам, и твоя удача будет с тобой».

- Пулейкин, кажется, ты меня не слушаешь, - с грустью в голосе произнесла математичка.

- Извините, - пробормотал Юрка и на сложенном пополам письме написал: «Я стащу карты!»

Перспектива смерти мамы и собственной гибели под колесами машины его отнюдь не порадовала. Вообще - достали его уже с этими предсказаниями!

Записка по классу поплыла к Емцову. Митька прочитал ее, понимающе кивнул и сунул письмо в рюкзак. И никто не обратил внимания, какими глазами на перемигивание приятелей смотрит Вербицкая.

Подменить карты оказалось не таким уж и сложным делом. Отправляясь на обед, в столовую, все оставляли портфели в классе. Этот раз тоже не стал исключением. Юрке надо было только дождаться, когда все уйдут, запереть за собой двери и сунуть руку в нужный рюкзак. Колода, как по заказу, лежала сверху. Пулейкина пронзила нехорошая мысль, что все это неспроста. И записку ему подбросили не просто так, и карты дались ему в руки так легко вовсе не случайно.