И он её больше не видел. Клял себя, что последний идиот.
А потом она ему позвонила. И откуда номер взяла, не известно. Спросила, будет ли он на конференции. Леонид Семёнович не собирался туда идти. Вот нисколечки! Но пошёл, надеясь на встречу с нею, и даже выступил, выискивая её глазами из зала. Но она не задала ни одного вопроса, словно её и не было.
И когда окончил речь, прошёл к тому ряду, где её видел, но там девушки не было. Неужели показалось? Испытав разочарование, мужчина ушёл, опустив голову.
Больше они не встречались и не пересекались. Хотелось найти повод и позвонить, и через неделю Леонид собирался это сделать, поздравить на выпускной.
*****
Маша, вернувшись расфуфыренная с вечеринки, разуваясь у входного коврика и влезая в мягкие домашние тапочки, обнаружила Олю в ужасном состоянии, спавшую, безжизненной куклой, обвисшей на компьютерном кресле с опущенной головой. Девушка не растерялась, такое было уже не в первый раз, иногда соседка по комнате, готовясь к очередному докладу или семинару, сидела всю ночь за компьютером, засыпая в немыслимых позах.
Маша привезла Олю прямо на катающемся стуле к кровати, переложила её, потому как Оля так и не проснулась. Сгрузила её прямо в одежде на кровать, стянула тапки и накрыла одеялом.
Но девушка среди ночи проснулась и как лунатик пошла к компьютеру. Написала несколько слов старосте. На удивление та ответила.
Буквы расплывались и Оля решила поспать. Только не тут, а у родителей. Времени уже было около пяти. На первой же электричке она выехала из Москвы. Посоветуется с мамой или бабушкой по поводу выпускного, они мудрее, опыта больше. А там посмотрим, захочется ли посетить школу.
Девушка продремала весь путь в электричке, и за одну станцию до нужной проснулась. Всё ж привычка не выветрилась с тех лет, когда она ходила на подготовительные курсы.
Контролёров не было, и то - хлеб, а то пришлось бы бегать, ведь она купила не полный билет, оплатив меньше половины пути - самый дешёвый от Москвы.
/прим. авт. Многие не покупают билеты, бегают от контролёров, потому как цены взвинтили на проезд, поэтому молодёжь перепрыгивает турникеты, перебегает вагоны. Ну и раньше: садишься на какой-то станции в Подмосковье, от контроля побегал, а вот в Москве уже не перепрыгнешь через турникеты, там охрана стоит. Хотя некоторые умельцы и там умудряются перелезть через забор. Ну и народ брал билет "на выход", оплатят рублей двадцать (вместо восьмидесяти, если брать от той станции, что едешь) и прошёл на выход. А потом взвинтили цены на выходные билеты, добавив туда ещё пятьдесят рублей штрафа. Ты и контролёрам можешь оплатить проезд от станции до станции, приплюсуя сюда штраф(а его чуть ли не до тысячи рублей взвинтили). Но влетаешь в копеечку, считай по цене получается как полный билет (хотя называешь минимальные станции, между которыми сейчас находишься). Ну и теперь не купишь билет "на выход" - не выгодно. Зато если знать, можно от особой станции в серединке пути до Москвы купить билетик или обратно. Выходит по деньгам значительно дешевле. Где-то как одна зона. /
Вот Ольга и взяла такой билет, но сотрудники РЖД*/РЖД* - российский железные дороги/ хитрые, они все цены попрятали и так просто, если не знаешь, до куда дешевле, и не угадаешь...
Турникеты уже сделали на нужной станции, но выберется девушка как-нибудь, деваться-то всё равно некуда. Да и в джинсах она, может и перелезть через ограждение. И не такое в её жизни бывало.
На станции она спрыгнула с платформы и пошла по путям. Когда-то ведь забор кончится.
Пролом оказался довольно близко, не пришлось перелезать.
Дальше Оля пошла пешком и заявилась домой без предупреждения, принявшись открывать дверь. Ну, не будет же она будить всех в выходные, когда те хотят подольше поспать. Про то, что возможно, обнаружив её с утра дома, у мамы или бабушки будет сердечный приступ, она не подумала.
Мама встретила её в ночной сорочке и перепуганная. Но рядом стоял папа с битой.
- Простите, я не хотела вас пугать, - девушка побледнела, а мама принялась охать и обнимать дочку.
Папа тоже заключил в объятия так, что рёбра затрещали. А вот бабушка спала. Ну, хоть кого-то не побеспокоила.
- Пойдёшь спать или кушать? - спросила мама.
Девушка в ответ сладко зевнула.
Дочку уложили спать на двуспальном матрасе на полу. Можно было б и в "детской", но там жила бабушка на первом ярусе, а на второй забираться, чего доброго - старушка перепугается.
Была суббота и все вновь легли спать.
Девушка тут же уснула, почувствовав себя дома. Проспала она до полудня. Не слышала ни как перебиралась мама через неё, ни остальных членов семьи, ни даже кота, который топтался по ней и мурлыкал. Только окончательно проснувшись, Оля поняла, что кое-кто громко поёт песенки, лёжа на её груди.
- Привет, Мурзик, - девушка почесала кота за ушком и шейку. Мурзика она любила, хотя особо кошки ей не нравились. Она мечтала о собаке, но родители завели кота. Но тот боготворил Олю, как и она его.
Как давно она здесь не была. Наверное, с Нового года. Сам праздник она справляла в общаге, а вот на следующий день приехала и гостила на целых три дня, в виду того, что два экзамена ей поставили автоматом, и преподаватели сказали не приезжать. Потом продолжалась сессия и девушка вынуждена была ехать опять в Москву. Вот вроде бы и хорошо с друзьями в общаге, они её уважали, а ещё она им за дополнительную плату, бывало, решала контрольные, рефераты. Давала и уроки. Но деньги за них не брала и студенты притаскивали ей всякие вкусности из дома или при совместных походах по развлекательным учреждениям брали расходы на себя, стараясь хоть как-то отблагодарить девушку. Но девушка по-прежнему всегда была рада побывать дома. Тут и запах особый, и стены родные. И даже просто посидеть дома в уютном папином кресле-качалке, почитать книгу или просто поваляться на постели - было блаженством для Оли.
Дальше был семейный обед с вкусным бабушкиным борщом, который она сварила специально для любимой внученьки, и другой домашней пищей, от которой Оля уже отвыкла и боялась проглотить язык, таким вкусным всё казалось.
Живя в общежитии, она питалась в основном в столовой, а вот до кухни добраться было весьма проблематично, в виду постоянной занятости девушки. Но раз в месяц она выбиралась и готовила вместо поваров, которые в выходные любили лениться и готовить что-то простое, типа яичницы. Тогда на запахи стекались все студенты и их жадные взгляды были наградой для девушки.
Из воспоминаний Олю вырвали бабушкины расспросы.
Она интересовалась, есть ли у Оленьки парень, на что получила красноречивый ответ: покрасневшее лицо внучки и отведённый взгляд.
Парня на самом деле у неё не было, но был тот, в которого она была влюблена.
- Он старше тебя? - расспросы не унимались.
- Старше и хватит на этом.
- А почему ты не приехала с ним вместе? - не унималась бабушка, мама старательно отводила глаза, но сама держала ушки на макушке.
Девушка хлопала глазами, представляя картину маслом: она заявляется с парнем, представляет родителям, после чего им стелют на полу возле папы с мамой (ну, не возле бабушки ведь), и они спят в обнимку, а любимый начинает оказывать недвусмысленные знаки внимания. Правда, что до НЕГО у неё были сомнения, что он так поступит, но мало ли, скромные парни, обычно в постели очень страстные, как знать...
Оля даже закашлялась от смущения и разыгравшегося воображения. Хотя ласк очень хотелось, но у неё будет ещё три года аспирантуры, есть шанс завоевать его.
Она тяжко вздохнула. Вот, вроде бы говорорили ей об одном, а сейчас родители ведут себя прямопротивоположно, толкая в постель чуть ли не к первому встречному парню. Они ж не знают, какой он, а уже хотят познакомиться.
