Но ведь почему-то мы притягиваемся друг к другу, судьба ли, или обычная химия, но любовь - понятие до сих пор не объяснимое, как и разум до сего дня мы не постигли и не научились использовать его полностью.

  На следующий день он вновь встретился с Олей, но уже вечером, когда они уезжали вместе в Москву. Леонид так ни разу и не вспомнил о своём компьютере, разве что когда его забирал с собою. А свободное время посвятил общению с родителями и тренеру.

  *****

  Оля же, вернувшись домой, забралась в душ и плакала там, чтобы никто не видел. Женька сказала, что не придёт Гришка на встречу... Ну-ну!

  Ненависти к парню она не испытывала. Всё перегорело за эти годы. Остался лишь страх. Только бы не узнал, только бы не заметил!

  И если они столкнулись ночью, когда она целовалась, короткими волосами прикрывая своё лицо, и он её не узнал, то не факт, что этого днём не произойдёт. Как бы вообще не караулил её возле дома. Поэтому девушка взяла у мамы электронную читалку, залила туда книжку и сидела в ней, прерываясь на общение с родственниками. И из дому ни на шаг. Пару раз она созванивалась с Леонидом, он спрашивал о её самочувствии и хочет ли Оля погулять. Но она отказывалась. Договорились, что вечером, как поедет в Москву, он зайдёт за нею.

  Оля не подходила к окнам и вздрагивала каждый раз, как звонили в дверь. Бабушка забеспокоилась.

  - Ты чего?

  - Я Гришку видела.

  - Что у тебя с ним? - бабушка насторожилась и взглянула на меня вовсе не ласково.

  - Н-ничего.

  - Он приходил тут, пороги обивал после выпускного.

  Девушку затрясло ещё больше.

  - Приносил цветы.

  - Бабушка, я тут не живу. Ты поняла? И никаких номеров телефонов, адресов, и даже где учусь никому не говори. Ясно?

  - Да, конечно. Я никому ничего не рассказываю, - бабушка заметила девушкин страх.

  - Он приставал ко мне, недвусмысленно. Поэтому, всеми святыми прошу, никому ничего про меня не рассказывай и никому не давай номер телефона. Ни классной нашей, никому.

  - Конечно, Оленька, конечно! - бабушка обняла внучку, очень переживая за неё. Каков козёл этот Гришка. Мало ему было над её кровиночкой издеваться, обижать, он ещё и пытался влезть к ней под юбку. В душе бабушка материлась, хотя вслух не могла даже произнести такие слова.

  - И родителям это передай.

  - Хорошо, Оленька, как скажешь. Я рада, что у тебя есть парень. Пусть и учитель.

  - Он не учитель бабушка, он преподаватель.

  - А есть разница?

  - Да, он в университете читает лекции да экзамены принимает.

  - Ну, не думаю, что зарплаты там больше, чем в школе.

  - Я его люблю, бабушка. Разве остальное важно? Весь с милым и в шалаше рай.

  - Милая, скажи, ты предохраняешься? - бабушка посчитала этот вопрос куда важней счастья.

  Оля глядела на бабушку ошарашенно. И так большие глаза девушки стали ещё больше.

  - Бабушка, ты какие сериалы смотришь?

  - Современные деточка, современные. Тебе ведь доучиться надо.

  - Я и доучилась. Через неделю у меня выпускной. Вручение дипломов.

  - А как же...

  - Аспирантура? Ну, это в университете буду ещё два года учиться на магистра да работать там же. Это чтобы преподавателем быть или научной деятельностью заниматься.

  Бабушка отстранилась и заглянула внучке в глаза. Никогда внучка не мечтала быть учителем. А кем мечтала? Когда-то даже балериной, но не смогла даже танцами заниматься. Потом швеёй, как мама. Но та поведала, как однажды потеряла косу, затянув её в станок, и чуть весь скальп не потеряла, хорошо, успели сотрудники остановить станок вовремя. С тех пор мама носила лишь короткие волосы. Папа был ветеринаром на заводе животноводства. И это в своё время выручало сильно, ведь и зарплату платили, да и мясом могли выплатить - тоже голодать не будешь. Но девушка в медицину точно не хотела идти, ведь от одного вида крови её мутило. Хотя руки у неё были очень нежные и больных лечить - самое то. Оля с детства помогала папе, бинтовала кукол, мишек и других зверушек, которых шила ей мама. Да и с животными она ладила, когда отец возил её на работу. С лошадьми, например. Но не пошла и в этом направлении. Но Оля пошла в итоге учиться в технический ВУЗ, стала поступать на точные науки. Ей всегда нравилось решать задачки. И преподавать она не хотела, а вот научной деятельностью заниматься - почему бы и нет.

  - Уж не из-за своего Леонида ты туда пошла?

  Оля опустила взгляд. Да, из-за него. Но после того, как Леонид задал этот вопрос, она много думала и понимала, что это действительно то, что она бы хотела. Рассчитывать что-то, пытаясь познать тайны мироздания. Когда она погружалась в математику, она не реагировала на внешний мир. Она понимала, что это плохо, ведь когда-то она заведёт семью, и придётся отдаваться без остатка любимым людям, а не науке, ведь разрываться она не сможет. Но девушка была хорошей хозяйкой, если только вот не увлекалась вычислениями. Тогда она могла сутками не есть, не пить, и никуда не отвлекаться, пока не решит поставленную задачу.

  Леонид же разделял её увлечения наукой, не даром, на уроке, когда она задавала наводящие вопросы, для него существовали лишь цифры, символы и ОНА. Тяга к познанию у обоих была безгранична.

  - Понятно всё с тобою, - прервала размышления бабушка. Ну да ладно, умнее будешь. Но про предохранение не забывай. Да и все эти штучки защищают от болезней. Мало ли, студенток там много ходит...

  Старушка с выцветшими голубыми глазами намекала на сдачу предметов через постель.

  - Бабушка! - одёрнула девушка её. - Резинка не защищает от болезней, нисколечко. Вирусы - они маленькие, меньше дырочек на "этой штучке". Разве что от беременности и то, не сто процентов.

  На этом разговор Оля повернула в другое русло. Довольно!

  Родители разъезжали по делам, всё же в выходные надо и по магазинам съездить и много куда ещё. Зато бабушка пообщается с внучкой, а то та редко приезжает.

  *****

  Когда вечером Леонид зашёл домой, принял душ после тренировки, поужинал и собрался уезжать, мама хотела проводить его. Но любимый сыночек отказался. Мама нахмурила брови, но ничего не сказала. Зато прилипла к окну.

  Он был занят оценкой опасности, ожидая её на каждом углу и на окна совсем не смотрел. Бдительность ведь не помешает.

  Женщина видела, как сын пошёл совсем в другую сторону от железнодорожной станции и стала ждать. По-любому пройдёт мимо, если поедет в Москву. Или он обманул её и уже потерял работу и живёт где-то тут? Почему тогда она его не видит в городе?

  Сердце матери беспокойно стучало, перед глазами всплывали очень мрачные картины, что сын живёт в бомжовой квартире, питается одной быстрорасворимой лапшой. А ещё она помнила, как однажды муж стал учить его кататься на мотоцикле, ему тогда лет семь было.

  И ей позвонили на работу из больницы. Что сын в больнице. Она потом узнала, что на перекрёстке какой-то выродок выехал на красный свет и подрезал мотоцикл, на котором ехал отец с сыном. Отцу хоть бы хны, а сын тогда провалялся месяц в больнице. Тогда она и запретила ему возить сыновей на личном транспорте. Только общественным перемещаться. Она понимала, что каскадёрство - это жизнь отца, он этим жил и дышал, и запретить этого не могла, хотя каждый раз вздрагивала, если ей звонил кто-то с киностудии. Отцу везло. И в тот раз повезло её Лёнечке. А следующего раза может просто не быть. Она не знала, что потом спустя одиннадцать лет, когда Леониду уже было восемнадцать, он долго упрашивал отца научить его экстремальному вождению, и тот нарушил запрет жены. Но она волновалась за его жизнь. Поэтому и носилась с ним больше, чем над Максимом.

  Леонида не было с час, и женщина уже собиралась уйти от окна, когда в толпе заметила знакомую серую льняную рубашку.

  Мужчина шёл рядом с девушкой, облачённой в джинсы. И как ей не жарко? Девушка была в свободной белой блузке. Тёмно-русые волосы рассыпались по плечам. И женщина вздохнула в очередной раз. Жарко ведь. Уж лучше длинные волосы, собранные в хвост, чем так.