На поле боя, тут и там под разными углами из земли торчали несколько копий. Подъехав к одному, и вкладывая в ножны свой меч, я сменил его на более подходящее, в данной ситуации, оружие. Это также оказалось копьё Жёлтых ножей.

Я осмотрелся и увидел девушку, которая пробегала среди мужчин и животных. Она стояла в полном замешательстве и дрожа, в нескольких ярдах от меня. Я направил кайила к ней.

- Ты понимаешь гореанский? – спросил я.

- Да, Господин.

- Ты - рабыня Жёлтых Ножей?

- Да, Господин.

- Ты ошиблась, - усмехнулся я. - Ты - рабыня Кайил.

- Да, Господин, - вздрогнув, ответила она.

- Открой рот, - приказал я, - широко.

Я вложил в её рот наконечник копья, прижимая её язык. Она в ужасе смотрела на меня. Малейшее неосторожное движение и он пройдёт сквозь её затылок.

Молодой человек, которого я защитил, подъехал к нам. Она испуганно посмотрела на него, широко раскрытыми в панике глазами, неспособная даже пошевелиться из-за копья во рту.

- Я думаю, Вы знаете эту женщину, - сказал я молодому воину.

- Да, - кивнул он. - Мы недавно встречались.

- Теперь она - рабыня Кайил, - заметил я.

- Да, - согласился он.

- Теперь Вы понимаете, как её использовали, не так ли? – поинтересовался я.

- Да, - с горечью признал краснокожий.

- Теперь он будет решать, мое дорогое животное, жить тебе или умереть - сообщил я девушке.

Она жалобно заскулила, бешено вращая широко раскрытыми глазами, но неспособная пошевелить прижатым наконечником копья языком.

- Вы находите её интересной? - спросил я парня.

- Да, - признал он.

- Как Вас зовут?

- Котанка их клана Висмахи, - представился он.

Как это часто бывает с именами краснокожих, их не просто дословно перевести на другой язык. Слово «Котанка» обычно означает дудку или флейту, но оно же, может использоваться и более широко, относясь к любому духовому инструменту вообще. Учитывая культурное окружение и более узкое понимание этого слова в пределах данной обстановки, возможно, лучшим переводом, учитывая подтекст, вкладываемый краснокожими, будет «Любовная Флейта».

- Ну, что ж, похоже, тебе повезло, и Ты ещё поживёшь, по крайней мере, какое-то время, - сообщил я ей.

Она смотрела на меня, испуганно, жалобно, но с благодарностью.

- Молодой воин находит тебя интересной, по крайней мере, в настоящее время, -сказал я, поскуливающей рабыне.

- Ты понимаешь, что значит, когда мужчина находит женщину интересной? – поинтересовался я.

Она кивнула. Движение было минимальное, но отчаянное и страстное.

- Я думаю, что это было бы в твоих интересах, стремиться быть полностью приятной, - усмехнулся я.

Она, будучи всё так же не способной говорить, беспомощно и безнадежно кивала снова и снова. На её запылённых щеках пролегли влажные дорожки слёз.

- Как только я даю тебе команду, Ты поворачиваешься и бежишь к линии обороны Кайил. Там ищешь белого, который носит широкополую шляпу. Его зовут Грант. Ты ложишься на живот перед ним и сообщаешь, что Ты - рабыня Котанки из Висмахи.

Она кивнула, не смея отвести от меня своих широко открытых глаз.

Я убрал наконечник копья из её рта. Он был влажным от её слюны и грязным от земли, в которую был воткнут прежде. Девушка закашлялась и принялась сплёвывать. Было заметно, как она водила языком, избавиться от грязи, попавшей в рот. Почувствовав некоторую свободу, она отпрянула, испуганная и дрожащая, и вытерла рот о предплечье.

- Как тебя зовут? – спросил я.

- У меня нет имени. Котанка из клана Висмахи - мой владелец, ещё не никак меня не назвал, - объявила она.

- Это - подходящий ответ, - признал я, и резко спросил: - Кто Ты?

- Рабыня Котанки из клана Висмахи, - быстро представилась она.

- Что Ты должна сделать?

- Я должна найти того, кого называют Грантом, и сказать ему, что я - рабыня Котанки из клана Висмахи, - без запинки проговорила девушка.

- И как Ты должна это сделать? – уточнил я.

- Лежа перед ним на животе, - поправилась она.

- Как приличествует рабыне, - добавил я.

- Да, Господин.

- Беги, рабыня! - скомандовал я ей.

- Да, Господин! – крикнула она, сорвавшись с места, и спотыкаясь, побежала к линии обороны Кайил.

- Я думаю, что она будет подходящей рабыней для вас, - заметил я, посмотрев на молодого воина.

- Я тоже так думаю, - усмехнулся он.

- Давайте уделим внимание драке, - предложил я.

- Давно пора, - воскликнул Котанка из клана Висмахи.

Мы тогда развернули наших кайил, чтобы снова броситься в гущу боя, развернувшегося на залитой кровью земле стойбища.

27. Битва

- Они приближаются! Они приближаются! – услышали мы. - Киниямпи! Они приближаются!

Несколько раз за этот день боевые свистки, сделанные из крыльевых костей птицы херлит, взрывались над полем битвы, а оперённые жезлы войны поднимались и опускались, передавая свои сигналы воюющим сторонам, не только Кайилам, но и Жёлтым Ножам. Я не знал условных кодов, как впрочем, не знал их и Кувигнака, никогда не обучавшийся ведению боя и тактике его племени, но Хси и другие, отлично их понимали, примерно, как гореанские солдаты знают значение сигналов тарновых барабанов. Нам оставалось только отслеживать их действия и поступать также. Не раз уже Махпиясапа, передавал свистом и жезлами, своим храбрым, усталым построениям запрет на преследование отступающих отрядов Жёлтых Ножей. Я думаю, что это было мудро с его стороны, поскольку мы догадывались, что враги нас значительно превосходили численно. Конечно, новые группы Жёлтых Ножей, время от времени, вводились в бой. Другие, были замечены на соседних холмах. Притворное отступление, увлекающее преследователей, растянутых и дезорганизованных, в засаду, является излюбленной тактикой краснокожих. Но прежде всего, нашей задачей было удержать стойбище. За нашими спинами прятались женщины и дети. Здесь были запасы мяса, которое должно кормить всё племя Кайил надвигающейся зимой.

- Они приближаются, - вновь раздались крики. - Киниямпи!

- Может быть это - меньшие птицы, флоки, просто намного ближе, - с надеждой предположил мужчина рядом со мной.

Но тут мы услышали пронзительные голоса боевых свистков.

- Это - Киниямпи, - признал мужчина.

- Пора на кайил, - вздохнув, сказала Кувигнака, глотая кусок пеммикана.

Я, не отвлекаясь, продолжал вытирать бока кайилы.

Воины вокруг меня садились на своих животных. Животы, многих кайил были покрыты пылью. Мех на нижних челюстях стал жестким от высохшей крови, кожа челюстей была стёрта постоянными рывками уздечек. Кровь была и на плетеной коже поводьев.

Я слышал голоса мужчин стоявших рядом со мной. Некоторые громко, сами себе перечисляли свои купы. Кто-то призывал своих магических помощников, обычно птиц или животных, на подмогу. Были те, кто декламировали боевые заклинания. Многие разговаривали со щитами и оружием, объясняя им, чего от них ждут. Большинство пели песни смерти:

- Пусть я умираю, зато,

солнце будет в небе сиять.

Пусть я умираю, зато,

по-прежнему будет трава вырастать.

Пусть я умираю, зато,

пте снова придёт,

лишь только трава станет высока.

Я аккуратно закрепил уздечку на нижней челюсти моей кайилы. Подогнал щит к руке, и взяв копьё в руку, занял своё место на спине животного.

- Как Ты думаешь, мы сможем противостоять Киниямпи? – тревожно спросил Кувигнака.

- Я надеюсь на это, - ободрил я своего друга. – Кахинтокапа хорошо подготовился.

Лучники, скрытые под шкурами, и замаскированные среди вигвамов, прикроют от Киниямпи наши главные силы, расположенные на западном краю стойбища. Если Киниямпи решат напасть так, как в первый раз, то их ждёт неприятный сюрприз в виде ливня стрел выпущенных в упор с закрытых позиций. Кроме того, если они не изменят тактику нападения, то попадут в ловушку из натянутых между вигвамами верёвок. Аналогичным образом поступают в городах Гора, с той лишь разницей, что там натягивают тонкую, почти невидимую противотарновую проволоку, которая может подрезать крылья птицы, а то и оторвать голову или руку наезднику. Были заготовлены заостренные колья, изготовленные из шестов вигвамов, для установки их, с помощью крестовин из небольших жердей, острыми концами в направлении линии атаки. Мы надеялись, что это предотвратит, не только использование птицами с пикирования их когтей, но также и стрельбу из луков с бреющего полёта.