– Передай своей шлюхе, что сейчас я приду её убивать. Всех баб твоих приду убивать и маленького ублюдка.
Эти слова и звуки двух последовавших выстрелов Настя должна была слышать. Жена Александра Наталья убежала в комнату.
Как писал в своём объяснении Остап «хотя нога очень болела, я понял, что надо отсюда бежать».
В ту минуту, когда Сашка начал второй раз перезаряжать ружье, Остап собрался силами и вырвал его. И даже ударил Сашку прикладом. Потом, облокотившись на таджика, начал выбираться на улицу. По словам обоих, Сашка, увидев ружьё, направленное на него, вдруг упал на колени и стал кричать: «Не убивай, не убивай, у меня маленький сын».
Остапу с Рустамом предстояло пройти мимо Сашкиной собаки. Но в неё не надо было стрелять. Со страху она сама забилась в будку. Кое-как друзья выбрались на улицу и поспешили спрятаться сначала, в высокой траве. А потом переползли в кустарники. И правильно. Потому что у Сашки оказалось еще одно ружье.
Едва гости покинули дом, он выбежал за ними и палил с крыльца в темноту наугад, пугая соседей. Угроза Насте, Валентине и маленькой Ксюше стала более явной. Остап додумался позвонить теще, как мог, объяснил ситуацию и попросил их спрятаться. Они еще некоторое время хоронились в кустах, потом позвонили брату Рустама, который и вызвал скорую и полицию. На вызов приехала наша скорая и участковый капитан Николай Малов, лучший друг Сашки Нечаева. Но застали они уже одного Остапа, потому что братья-таджики к этому времени поспешили скрыться. Оба проживали в России нелегально.
В район увезли Остапа, Сашку Нечаева и его жену Наталью. В участке Александр и Наталья дали показания о том, как Остап ворвался в Сашкин дом и начал избивать Наталью и ребёнка. Сашка будто бы попытался заступиться, но получил удар кулаком. Тогда Саше пришлось взять ружье и выстрелить в потолок. Пуля отрикошетила и попала Остапу в ногу. После этого незваный гость удалился. Про Рустама Сашка не сказал ни слова, решил, что беглый таджик высунуться не посмеет и показаний никаких не даст. После этого Сашку выпустили, но он успел шепнуть Остапу, что идёт убивать его женщин. Остап сообщил в полицию об угрозах. Но капитан Николай Малов недвусмысленно приказал ему заткнуться и перестать придумывать всякую чушь о честном гражданине Нечаеве.
Остапа отправили в районную больницу, из которой ему удалось связаться ночью со мной.
Я смотрела на маленького таджика, который превозмогая страх и даже рискуя быть депортированным, все-таки написал свои свидетельские показания. И эта бумага могла в корне изменить дело. Без неё – Остап ненормальный преступник, который ворвался в чужой дом и долго издевался над хозяевами. А с этой бумажкой – события, действительно могли развиваться не в пользу Сашки.
Что произошло на самом деле, тогда было понять трудно. Но в ту минуту я думала о том, как заставить полицию добросовестно работать и детально разобраться.
Но главное. По-прежнему не было ясно, где семья Остапа. Почему Александр Нечаев на свободе, и что он ещё может натворить?
8
Быстро собравшись, я отправилась к главе нашего сельского поселения.
– Не, ну ты представляешь, чо удумали, ушуйники, – встретила меня Василиса Премудрая. Чёткая, жёсткая, конкретная наша Василиса уже более десяти лет руководила посёлком Светлый Путь. Как могла, сопротивлялась развалу инфраструктуры, билась за баню, школу, детсад и почту. И цепко держала свои женские пальчики на горле у местных шалунов. Маленькую голубоглазую шатенку в строгих деловых костюмах (мы как-то насчитали аж 32 штуки) боялась местная шпана, и уважало начальство. – Стрим-клуб они мне в Козловке открыли. Там эта гора на выезде из посёлка. Они на ней разгоняются, а где асфальт кончается, делают резкий поворот и в кювет слетают…
Я оторопела:
– Так там же высота метров пятнадцать… и деревья.
– Кустарники, слава Богу, кустарники. – Василиса махнула рукой в сторону Козловки и пресловутой горы. – Они соревнуются, кто мягче на эти кустарники приземлится. А особый шик, когда перевернутся и крышей на куст лягут…
– Пьяные? – не поняла я
– Да не очень. Так, для храбрости по стаканчику пропустят и ну, летать. А записи потом в интернете выкладывают. Я, как увидела – аж захолодело внутри. Поймаю Ваську этого, чресла поотрываю, чтобы головой думал, а не всякими посторонними предметами, прикрученными к телу. Пока ещё есть та голова. – Василиса разошлась не на шутку. – Ишь, чего удумали. Они мне говорят, что новый эксремальный вид спорта открыли и прокладываю в Козловке международную трассу. И что скоро деньги в посёлок просто с неба повалятся, готовыми банковскими упаковками. Вот такая у нас креативная молодежь.
– Я к тебе вчера ещё двоих таких же продвинутых отправила. Ночью банкой в машину кинули, я едва в кювет не съехала, – я осторожно перевела разговор в нужное мне русло.
– Да, приходили уже, заявили на себя. Отослала в жилищную контору. Будут урны сооружать. По двадцать штук на брата. Я подумала, если они урны своими руками поставят, им станет жалко их уничтожать. А ты сама-то, чего по ночам шлындаешь? Видишь, как у нас опасно, – переключилась на меня Василиса.
– Как раз по этому поводу и приехала, – я перешла к делу. – Вчера ночью мне Остап Донюшкин позвонил. Сказал, что Сашка Нечаев ему колено прострелил и пошел убивать семью. А дома остались Валентина, Настя и маленькая Ксюша. Так, я за девок, честно говоря, здорово испугалась, хотела их к себе домой отвезти. Сразу помчалась домой к Валентине. Ну и….
– Ну? – Василиса помрачнела
– В общем, дома ни души. Призналась я, – Свет в сенях горит, дом открыт, а в сенях их собака зарезанная лежит. Я вчера тебя беспокоить не стала – ночь была на дворе. Позвонила в полицию – они отмахнулись
– Да понятное дело, – согласилась глава посёлка.
– Решила с утра тебе сказать. Да собаку эту надо пойти закопать что ли? А сегодня получила от Остапа вот такие бумаги, копии тебе оставлю. Ты мне можешь дать характеристику на Остапа и Сашку?
– Письменную? – уточнила глава.
– Да, хочу вечером съездить к Грачёву, пусть ведут добросовестное следствие.
– Ну, попробуй, конечно. А про Остапа вот что скажу. Парень он спокойный. Добросовестный. Ответственный и порядочный. Если что попросить – никогда не откажет. Если что обещает – всегда сделает. Настёну очень любит. И малышку. С Валентиной у него вроде были трения, да вообще всякое говорили…
– Что говорили? – зацепилась, было, я.
– Да ты с соседями сначала поговори, – смутилась Василиса. – Я тебе сплетни пересказывать не буду. Не должно это официальному лицу. А соседи всё расскажут, они-то насмотрелись. Так что поговори. Особенно, с Ирой Борисовой, красивая такая женщина. Валька ведь первой красавицей слыла, пока Ирка у нас не появилась. Мы думали, что они соперницами будут. А нет. Они вроде как даже подругами стали. Ну, а сейчас им делить уже вообще нечего. Сейчас у нас первая красавица – Настя. Ксати, Валькина копия в молодости. А может, ещё краше.
Так что поговори с соседями. У них вся Валькина жизнь, как на ладони.
А вот Сашка Нечаев, я тебе скажу, продукт очень интересный.
Они с Натахой приехали к нам из соседнего района, где она дом продала. Он в Мочиху тогда лесорубом прибыл с хохляцкой бригадой. Как Наталью присмотрел – подженился. Еще до того, как у нас лес упал, они перебрались в наш район. Он тогда ещё документы оформлял на гражданство.
Сама знаешь, так многие делают. Только обычно хохлы, они путёвые, рукастые, как Остап. Ой, кстати, Остап тоже к нам с Украины перебрался. Надо посмотреть, не с одной ли оба деревни. А то, может, ещё дома чего не поделили. Или Настька Сашку зацепила – уж больно девка-то хороша. А Сашка у нас ходок.
Вообще, бес этот Сашка. Ну, как-будто, из соседнего Лядово, а не с Украины, шут бы его побрал. Работать не работает. Водку пьёт покруче наших мужиков. Все наши хохлы, набожные такие. А этот, в церковь не ходит. Православные праздники не соблюдает. Ну, просто полная оторва. А вроде и способности есть. Творческий человек. На гармошке играет. И всё бы ничего, пока не выпьет. А как выпил – вообще дурной становится. Натаху гоняет. Мелкого своего лупит. На улицу выйдет – к каждому прохожему цепляется. Ой, у меня столько жалоб на него. Сколько бесед воспитательных проведено. Говорю, Сашка, ещё что случится – я тебя выселю из посёлка. Клянется, божится, даже расплачется:
